Отцы-командиры Часть 2 - Юрий Мухин

Нашими двумя взводами никто из командования не интересовался, связи никакой не поддерживал, видимо, и не задумывался над тем, где мы, что делаем и чем питаемся. Я решил послать связного Ваню с донесением. Через пару часов вместе с ним пришли два моряка из пулеметной роты и принесли ведро вареной пшеницы и вещевой мешок отваренной конины. Котелков у курсантов не было, поэтому пшеницу делили горстями в пилотки и выдали в руки по куску мяса. И опять ни малейших указаний на последующие действия. Создавалось впечатление, что командование курсов все безграмотное, так как хотя бы командира роты послали в качестве посыльного с приказанием, но и его не было. Скорее всего, командование не желало оставлять каких-либо документальных следов в случае проведения расследований. Только на третий день посыльный привел сюда наш третий взвод, а мой взвод выводился в резерв начальника курсов в район той фермы, откуда мы начали наступление.

По прибытии я доложил о состоянии взвода. Начальник курсов не задал мне ни одного вопроса, а только подтвердил свое распоряжение относительно нахождения в резерве и готовности по его распоряжению выступить на усиление направления возможной угрозы.

На следующий день мы устроили мытье в своей бане с парилкой и «прожаркой» белья и обмундирования. На третий день меня вызвал начальник курсов и потребовал вступить в контакт со 2-й стрелковой ротой, которая по карте находилась примерно в трех-четырех километрах правее. Я попросил отметить на карте их место, но он заявил: «Ты бывший разведчик, вот и ищи». На сей раз мы вышли после завтрака без всякого сухого пайка. У меня была карта стотысячного масштаба (в одном сантиметре — один километр на местности). Я очень уверенно по ней ориентировался и повел своих людей балками и лесными массивами, чтобы мы могли наблюдать, а сами оставались невидимыми. Через пару часов мы были на месте, куда ткнул пальцем начальник, но там и признаков роты не было. Я решил выдвинуться севернее. Прошли еще три километра и вышли на опушку леса. Впереди была большая поляна, на которой копошились румынские солдаты. Оружие их было составлено в козлы, а они, примерно пятьдесят человек, выстроились у походной полевой кухни с котелками за мамалыгой. В стороне стояли две телеги, запряженные станичными волами, на которых, видимо, вывозили лесоматериалы местные девушки. Они тоже развязали свои узелки, чтобы перекусить домашней едой. Мы давно были наслышаны о слабой боеспособности этих немецких союзников и решили отбить походную кухню с провиантом, хотя и понимали, что без боя здесь не обойтись, но все же верили в удачу, надеясь на внезапность и дерзость. Мы с пулеметчиком выбрали такую позицию для пулемета, чтобы огнем из него не поразить молодых казачек и быков, а залповым огнем курсантов решил бить по очереди солдату самой кухни. Двоих выделил, чтобы они могли быстро выпрячь пару быков, а одному поручил угнать кухню, если лошадь останется невредимой. Наш огонь оказался таким ошеломляющим, что румыны, удирая в тыл, не только бросили котелки, но и про свои винтовки в козлах забыли. Девушки тоже бежали, оставив волов и бричку. Четырнадцать румын остались лежать у кухни, но легкораненых не было. По документам стало понятно, что это саперы, а значит, мы уже в тылу румын. Приходилось действовать очень быстро, пока они не оправились и не зажали нас. В качестве трофеев нам досталась кухня с мамалыгой и брынзой и пара волов. Бегом, знакомым, скрытым путем мы возвращались обратно и тут напоролись на вторую роту, которая была совершенно в другом месте, а не в том, которое указал командир курсов, и уже вторые сутки ожидала провиант. Мы раздали им все с кухни, и я попросил их не менять позиций, точно нанеся их на свою карту.

Ю. И. МУХИН. Сначала обратим внимание, что подразделение, о котором ведет речь Александр Захарович, нужно считать отборным. Во-первых, его солдаты уже отличились в боях, в связи с чем их и послали на курсы младших лейтенантов. Во-вторых, командование курсов тоже следует считать отборным, ведь ему полагалось обучать не просто солдат, а будущих офицеров. И что же получила Родина от тех, кого она перед войной 10–20 лет держала на своей шее?

Оказывается, что кадровое офицерство не представляет, как построить землянку. И не мудрено — до войны на учениях солдаты жили в палатках, и незнание инженерного дела на продвижение по службе кадрового офицерства никак не влияло. Куда более важно было научить солдат печатать шаг при прохождении перед начальством.

И (если вы еще к этому не привыкли) обратите внимание на трусость и полную бестолковость кадрового офицерства даже в условиях, когда противник практически не атаковал курсы. Командир курсов, полковник, не только не заботится о том, чтобы его солдаты были накормлены, но и по трое суток не знает, где его роты, и не интересуется этим. И разумеется, даже не пытается нанести немцам хоть какое-то поражение. Глядя на командира, от малейшей опасности прячутся и командиры рот.

Теперь о смелости. Лебединцева послали на поиск 2-й роты и только. Приказа атаковать он не получал, да и первого задания еще не выполнил. Он вполне мог тихо отойти от румын, завысив их численность, послать связного с вопросом: «Что делать?» — запросить помощь, то есть делать то, что и делало кадровое офицерство курсов, показывая ему пример. Но, как следует из описания, положение взвода было исключительно выгодным и дело было за малым — решиться! Для этого нужно было проявить смелость, и она у Лебединцева нашлась. Возможно, потому, что он уже был обстрелян, но главным образом, видимо, потому, что он уже был в победных стычках над немцами, он, словами В. Высоцкого, уже «видел смерть врага еще при этой жизни». Такими действиями таких офицеров война и была выиграна.

Бой за Сумы

Теперь перейдем к эпизоду воспоминаний А. 3. Лебединцева, который относится к лету 1943 года и боям за Украину. 20-летний старший лейтенант Лебединцев служил помощником начальника штаба по разведке (ПНШ-2) 48-го стрелкового полка 38-й стрелковой дивизии. Дивизия вышла к городу Сумы, а 48-й сп, опять силами единственного батальона, должен был взять пригородное село Васильевку. Александр Захарович так вспоминает эти события.

А. З. ЛЕБЕДИНЦЕВ В разгаре было лето. Долина, ведущая к селу, сильно поросла почти в рост человека бурьяном, по этому бурьяну и сближались наша пехота с противником, пока не попала под его ружейно-пулеметный огонь, тут она и залегла, приступив к отрывке окопов. На опушке леса я на карте увидел условный знак землянки (дома) лесника и прибыл туда с разведчиками. Я понял, что здесь можно удобно разместить штаб нашего полка и послал разведчика, чтобы встретить штаб и сопроводить его сюда, а сам начал изучать местность по карте и подходы к противнику.

Командир прибыл вместе со штабом, и я попросил разрешения выдвинуться вперед и вести наблюдение и разведку. Обстановка была крайне неясной, но было понятно, что главные силы противник отвел за реку Псел, а на нашем берегу решил держать предмостную полевую оборону по восточной окраине села Васильевка, правда, непонятно, с какой целью. Откуда-то из села вели огонь его пулеметы, и где-то с западной окраины стреляла по нашим подразделениям батарея 81-мм минометов. Село было маленьким — не более полсотни строений. Была одна улица с двумя порядками хат, и на западной окраине села был Т-образный переулок.

Северо-восточнее Васильевки в трех километрах было село Токари, а между ними простирался заболоченный участок местности, на которой велась разработка торфа. С юга от болота проходил обрыв метров десяти, а далее то плато, на которое вышли наши подразделения и залегли в зарослях высоких сорняков. К обеду мы вернулись в землянку лесника, где уже развернулся штаб и солдаты принимали пищу. На опушке я увидел группу бойцов, которых почти всех знал в лицо, ибо это были связисты, саперы, химики, писари и даже ординарцы и коноводы. Они тоже принимали пищу, но все были с личным оружием.

Сразу после обеда дежурный по штабу выстроил это войско в две шеренги и доложил командиру полка, который заставил и меня стать в строй вместе со взводом пешей разведки. Взвод конной разведки уже был в пешем строю вместе с остальными. Командир полка приказал мне переписать всех пофамильно и указать, из каких они подразделений. После чего поставил боевую задачу, чтобы я с этим сводным отрядом, а точнее с группой солдат разных специальностей, завтра утром нанес удар по Васильевке со стороны болота, ворвался в село и очистил его от противника, так как фронтальные удары нашего батальона отражаются пулеметным огнем немцев. Кто подал командиру полка идею создания этой сводной группы, мне до сих пор неизвестно, а сам он до этого додуматься не мог, это я знаю точно. Скорее всего, командир дивизии. Странным было и то, что, имея в резерве двух свободных командиров батальонов с адъютантами старшими и хозвзводами, он приказал командовать группой мне. Так и сказал при всех: «Возьмешь Васильевку, получишь орден Красного Знамени». В последующем в боевом донесении численность этой группы была указана в 35 человек.