Выход (СИ) - Литвин Светла

— Ром…если ты так хочешь… — выдала невнятный, скомканный ответ, меньше всего я сейчас хотела говорить.

Роман вернул свою руку обратно на мой живот, погладил ладонью, крепко прижимая её к коже, сладко пытая меня этим.

— Я очень этого хочу. А ты? Если ты против и не готова, то придётся отложить занятие любовью. — он говорил это как змей искуситель, медленно, мучительно намекая на возможность отказа.

Наверное, именно так змей и предлагал скушать райское яблочко.

— Я не против. — едва не закричала, не выдержав этой его пытки, и начала жадно засасывать его губы, которые сумела-таки поймать.

Рома отпустил мои руки и попятил меня к кровати, не прерывая при этом нашего поцелуя. Я была до безобразия настойчивой, ловя на задворках своего сознания понимание, что это не я вовсе, мне такое поведение вовсе не свойственно. Но я продолжала рьяно засовывать язык ему в рот, заводясь ещё больше, топя руки в его волосах, кусая, царапая, превратилась в какое-то дикое животное, переполненное страстью и похотью. Рома ловко стянул с меня бриджи вместе с трусиками, не отрываясь от губ, но резко отстранился после этого. Он был всё ещё в брюках, а я в футболке, и мы, не сговариваясь, одновременно избавились от остатков одежды.

Я лежала обнажённая на кровати, и с благоговейным восхищением рассматривала Рому. Великолепное, атлетическое, идеальное тело. Крепкие плечи, широкая и мускулистая спина, узкие бёдра. Да с него Аполлона лепить можно. Как-то раньше не заостряла на теле мужчины особого внимания, а зря! Рассматривая Рому, я получила эстетический оргазм и сам Рома это понял.

Он самодовольно улыбнулся и опустился на кровать рядом со мной, подтягивая меня под себя, и сразу же закидывая мою ногу себе на бедро. Рома коснулся губами моих губ, но не торопился пускать в ход язык и мне не давал этого сделать, отстраняясь на секунду при моих попытках. Я только простонала ему в рот, когда он скользнул головкой члена по промежности. Он поймал мой стон, накрыл губы поцелуем и тут же вошёл в меня. Плавно, но до упора, сменяя огненное удовольствие полоснувшее нутро в эту секунду, на боль, вызывающую чувство наслаждения.

— Не шевелись Кира, иначе я сейчас кончу…потерпи. — прошептал Рома мне в губы, замерев во мне.

Я неосознанно сжалась от нестерпимого желания продолжить.

— Кира-а-а… — Рома разочарованно протянул моё имя, а я почувствовала, как он изливается во мне.

Я только и смогла прижаться к нему всем телом, обхватив его двумя ногами, шепнула ему на ухо;

— Извини-и-и. — протянула я это хитро, за что была укушена Ромой в качестве небольшого наказания прямиком в шею.

Он, немного отстранившись, прошёлся неспешными поцелуями по ней, и по собственному укусу, лаская нежную и чувствительную кожу языком. От этого меня вело, желание только нарастало и спадать не собиралось. Рома всё ещё был во мне, но не шевелился, хотя был готов на продолжение. Я опять сжалась, получая от этого слабую волну удовольствия. Рома недовольно рыкнул около моего уха, отстранился, освобождая меня, и сел на кровать, разведя мои ноги.

— Сейчас накажу тебя Кира-а-а. — так же хитро передразнил меня, скользя по моему телу жадным, голодным взглядом, от которого я плавилась, а кровь кипела, разнося жар по телу.

Он провёл рукой между моих ног собирая всю влагу и свою сперму, чтоб через секунду размазать это всё по моему животу, лаская другой рукой мой клитор, вводя в меня при этом свои дразнящие пальцы. Это было всё так развратно, пошло и невероятно приятно.

Рома наказал очень своеобразно. Довёл меня до оргазма пальцами, зажав мне при этом рот, тогда, когда я готова была надрывно закричать, сотрясаясь от всепоглощающего удовольствия, разрывающего тело на атомы и дарящего несколько минут стопроцентного рая. Сам Рома с трудом во время моего наказания сдерживался и посему возник вопрос, кого же он наказывал?

— Это не наказание. — отдышавшись, поспешила поделиться с Ромой своими неверными выводами.

— Нет. Это только начало Кира-а-а… — возбуждённо прошептал он, ложась рядом со мной, проведя при этом по моему телу влажной ладонью, которой только что ласкал меня, и со страстью сжимает мою грудь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он не дал мне перевести дух, тело ещё не отошло от исступления, как Рома повернул меня резко и грубо поставил на колени. Стоять на четвереньках у меня просто не было сил, и я легла на грудь, вытянув дрожащие руки перед собой. От этой позы и томительного ожидания внутри всё плавилось.

Я ждала его, уже давно хотела внутри себя, а он не торопился входить. Проводил пальцами по спине и бёдрам, и медлил. Издевался и мучил меня, да ещё в такой позе.

— Рома… — я не выдержала этой, попыталась встать и взять всё в свои руки, но он не позволил этого сделать.

— Что Кира-а-а…? — прижал меня ладонью обратно.

— Хватит… издеваться… — произнесла с жалобным стоном, вот-вот расплачусь от неудовлетворённости, а он так и не начинает.

— Да, пожалуй, хватит. Я же тоже страдаю… — ответил он с издевательским смехом.

Он ещё и тут подшучивать успевает, Петросян недобитый и я ещё много смогла бы для Ромы и его поведения подобрать сравнений, но его крепкие руки наконец-то легли на мою талию. Немного подразнил меня, потираясь головкой члена о клитор, и плавно вошёл в меня, опять до упора. Чтоб не закричать и не стонать на весь дом я закусила покрывало, осознав, что мы даже до постельного белья не добрались, стыд то какой, ну и плевать! Какое к чёрту постельное бельё, когда сзади меня Рома заполняет мощными толчками полностью, сильно, грубо до самого возможного. А я понимаю, что возбудилась настолько, что вот-вот меня накроет ещё один оргазм, я ещё от первого не отошла, а второй не заставил себя долго ждать. Меня затрясло, каждая клеточка тела напряглась, но Рома не собирался останавливаться. Подхватил меня рукой под живот, чтоб не удрала в попытке немного отдышаться и стал двигаться лишь быстрей, заполняя комнату недвусмысленными звуками. Где-то на задворках сознания промелькнул стыд от мыслей, что всем всё слышно, но быстро исчез в паутине внезапно поглотившей меня похоти.

А Рома и без того быстрый, всё ускорялся. Ему нужно было не меньше меня, всё больше и больше и я опять не выдержала, мгновенно доведённая его мощными толчками до очередного пика. Я не считала, но точно прошло меньше минуты, ещё второй оргазм не потерял силу, третий наложился сверху и был болезненным, свело мышцы живота, и я сдавленно заскулила, вгрызаясь в несчастное покрывало.

Рома отстранился, бережно уложил меня на спину. Глядя на меня затуманенными глазами, нежно поцеловав, погладил ладонью живот и вновь вошёл в меня. Нежно, осторожно, что сводило с ума и было намного острей, чем при бешеной скорости.

Близкий к пику Рома, очень шумно задышал, ухватив меня за шею, потянул на верх глаза в глаза, кончая шумно выдохнул. Он запустил руку в мои волосы, затем поцеловал шею, шумно вдыхая, нюхая меня, плавно опустил на кровать и сам лёг рядом. Рома плотно завернул нас сверху несчастным покрывалом, которое мы бессовестно испачкали.

— Кира-а-а… — он протяжно прошептал моё имя, ведя рукой по моему позвоночнику, его ресницы подрагивали, а во взгляде было что-то такое, в чём я моментально растворялась.

Я заснула в его заботливых объятия, мне было так хорошо, безмятежно, безопасно.

Я отдалась Роме на все сто процентов, даже не догадываясь, что это не мой выбор, это его чётко спланированный сценарий.

Для меня была лишь искусно созданная иллюзия. Это я сама так решила, не справилась с собой и своими желаниями. Чтоб я думала, что это обстоятельства так сложились. Но это Рома всё подстроил, сложил сам необходимые ему обстоятельства, чтоб получить то, чего он так хотел.

Умный Удав виртуозно и тонко развёл тупого Кролика. Но ведь всё всегда становится явным, только когда это явное до меня дойдёт, будет уже поздно что-то менять. Вспять не повернуть, но попытаться выйти было возможным. Только выход из этой ситуации станет для меня тяжёлым, непосильным.