Посланник - Борис Мешарин

— А что, майор, Устав позволяет солдатам пить, не возвращаться из увольнений? — перебил его полковник. — Какие меры вы приняли по розыску сержанта?

— Какие меры, зачем меры, товарищ полковник? Сам придет — тогда и накажем. Дурак ты, майор, обыкновенный дурак. Из-за таких, как вот ты, и армию уважать переста-ли. — Полковник поднял трубку. — Дежурный, конвой ко мне в кабинет.

Когда появились два солдата с автоматами, полковник приказал:

— Арестовать и в камеру его, самую паршивую камеру. И никаких свиданий и раз-говоров, даже с командиром дивизии запрещаю общаться.

— За что, товарищ полковник? — попытался спросить майор.

— Ты большой срок себе намотал, майор, ты Родину продал своим бездействием. Увести его.

Полковник пригласил к себе капитана Кудрявцева.

— Товарищ капитан, я арестовал майора Зварыгина, вы временно назначаетесь на его должность и все вопросы потом. Сейчас мне необходимо знать — с кем в части общал-ся прикомандированный сержант Сорокин. Он должен был вчера в двадцать часов вер-нуться из увольнения и до сих пор не вернулся. Мне нужно знать, куда он мог пойти, кто мог ему что-то посоветовать в незнакомом ему городе? Почему Зварыгин отпустил его в увольнение второй раз подряд, не смотря на то, что он и первый раз вернулся пьяный? И поймите, капитан, это очень важный вопрос, ничего сейчас нет в части важнее, чем этот Сорокин. Все капитан, исполняйте.

— Есть, товарищ полковник, разрешите обратиться?

— Ну что еще? — выразил недовольство полковник. — Что еще? Если нужны люди — будут и люди, а сейчас выполняйте приказ.

— Есть, товарищ полковник, разрешите обратиться?

— Ну, что ты заладил, как кукушка, капитан, говори.

— Я, кажется, знаю, почему майор отпустил Сорокина второй раз.

— Ну, ну, рассказывай капитан, рассказывай, не тяни.

— Первый раз Сорокин был у девки, проститутки то есть, славной такой девки.

— Ну, не тяни капитан.

— С его слов славной, товарищ полковник. Вот он и дал адресок с телефоном на-шему майору, тот и отпустил его за это второй раз.

— Не тяни капитан, телефон и адрес…

— Не знаю я, товарищ полковник, майор сам говорил об этом, но адрес с телефо-ном не дал.

— Понятно, капитан, спасибо за очень важную информацию, очень важную. И ни-кому об этом ни слова, это приказ.

— Есть, товарищ полковник, никому ни слова.

— Идите капитан, никого о Сорокине спрашивать уже не надо. Свободны.

— Есть, — капитан козырнул и повернулся по-военному.

«Зварыгина наверняка увезли уже, — рассуждал Синицын, — придется ехать к не-му».

Он зашел к нему в камеру.

— Что, соскучился, полковник, или совесть заела? — Криво усмехнулся задержан-ный.

Синицын не ответил на этот вопрос.

— Телефон и адрес той девки-проститутки, что дал тебе сержант Сорокин. И побы-стрее, — потребовал он.

— Значит, не соскучился и совесть не заела. А вот хрен тебе, полковник, нока вы-куси, — Зварыгин показал фигу. — Вы тут из Москвы понаехали и считаете себя самыми умными. Они там умные, а вся Россия — дураки. Так что ли? Ну, выгонят меня из армии, на это вы мастаки, а вот посадить — это вряд ли. Через пару дней надо обвинение предъя-вить, а что ты мне предъявишь, что? Ничего, что есть в уголовном кодексе. Сорокин не пришел? Так это его личная вина. Так что проваливай, полковник, никаких тебе телефо-нов не будет, а я досижу здесь свои два дня и ку-ку.

Зварыгин отвернулся к стенке, словно Синицына и не было в камере.

— Вот что, мразь, с каким бы удовольствием я проехался сейчас кулаком по твоей роже — об этом говорить не стану. А предъявлю я тебе, кусок местного идиотизма, измену Родине. И по полной программе. Телефон той проститутки и адрес мы, конечно же, най-дем, позже, но найдем. И ты, падаль гнильная, знаешь об этом прекрасно. И то, что ты скрываешь эту девку, выйдет тебе боком, собака. Боком — не ниже вышки. Кто же поверит тебе, сучье племя, что ты не знал о ее принадлежности к ЦРУ, а это уже доказано.

Он заметил, как сразу побелели и затряслись губы майора.

— Товарищ полковник, товарищ…

— Я тебе не товарищ, Зварыгин.

— Гражданин полковник, кто же мог подумать, кто? Я же правда не знал, — залепе-тал задержанный. — Светлана ее зовут, и адрес, и телефон — все скажу. Помилуйте, граж-данин полковник, кто же знал то?

— Бог простит, если сможет.

Синицын доложил о последних событиях начальнику УФСБ Суманееву, попросил и помощи в людских ресурсах и технике.

События развивались стремительно, и важно было опередить агентов ЦРУ. Пре-дугадать их возможные действия и предотвратить последствия.

Совместно с Терешкиным Синицын разрабатывал план операции.

— Сергей Дмитриевич, будем исходить из того, что сержант Сорокин всю инфор-мацию сдал. По глупости или под пытками, но сдал. Знал он не много, но и не так уж ма-ло. Знал о месте проведения испытаний, знал о людях, в них участвующих. Можно пред-положить так же, что он ничего не знал о Посланнике и это хорошо. Из этого следует, что Неизвестные, будем пока называть их так, постараются проникнуть на территорию объек-та. Это твоя задача, Сергей Дмитриевич, — Терешкин согласно кивнул головой. — Неиз-вестные так же попытаются войти в контакт и с другими лицами, присутствующими на испытаниях. Это моя задача. Установление личности и связей Светланы — тоже моя зада-ча. Поиск сержанта Сорокина, или его трупа, поручим капитану Кудрявцеву, местному особисту.

Распределив обязанности, Синицын и Терешкин занялись каждый своим делом.

IХ глава

Николай впервые надевал военную форму, причем сразу генеральскую. Казалось, как-то неудобно сидел лишь китель, и Михайлов знал почему — он не любил носить пид-жаков. Чекисты нацепили на него все, что носил другой генерал Михайлов. Оба генерала, оба Михайловы и оба в одном месте, такое вряд ли где встретишь.

Терешкин рекомендовал ему не менять обычный образ жизни, и он сегодня выез-жал с Ириной в город — посетить ее родителей.

Михайлов любил эти загородные поездки, когда дорога шла именно в лесу. С обеих сторон деревья, покрытые снегом и инеем, чистая колея, на которой невозможно разъехаться встречным машинам. Потоки регулировались на КПП, как у железнодорож-ников на одноколейке. Были и скрытые препятствия — автоматически, по радиосигналу, могли подняться с колеи замаскированные стальные плиты, которые не смог бы переехать ни один грузовик или бронетранспортер. Вся дорога просматривалась скрытыми видеокамерами, и по ней незаметно не мог пробежать и заяц.

Михайлов всегда смотрел на дорогу и лишь когда выезжали на основной тракт, спокойно и как бы безучастно сидел в салоне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});