ИОН - Валерия Макарова

– Здесь немного сыро, боюсь, твои ботинки могут испортиться.

– Ничего страшного, они мне все равно не нравились.

– Там дальше старые катакомбы, мы не пользуемся светом, чтобы гости не могли запомнить дорогу, так что пойдем в темноте, давай руку.

Она берет меня за руку и на мгновение у меня захватывает дух. Не могу даже вспомнить, когда последний раз прикасался к живому телу. Все как-то через сеть со всеми общаешься, а на людях не положено девочек за руки брать.

Мне хочется, чтобы эта тесная тьма никогда не заканчивалась, но довольно скоро мы натыкаемся на металлическую дверь. На стук Боны в ней открывается узкое окошко, из которого бьет ослепительный свет. Неплохо придумано – мы не видим ничего, а люди за дверью прекрасно могут рассмотреть наши лица.

Нас запускают внутрь, и несколько минут я тупо стою на месте, пытаясь привыкнуть к яркому искусственному свету.

– Это еще кто с тобой? – рычит на нас какой-то коренастый рейб.

– Все в порядке, Ал, он со мной.

– А Фаб знает?

– Конечно.

Ал не сводит с меня настороженного взгляда, но пропускает нас вперед. Я натягиваю капюшон посильнее и стараюсь не привлекать особого внимания, но с Боной сделать это практически невозможно, все здесь прекрасно знают ее, подходят, здороваются, задают какие-то вопросы и пытаются познакомиться со мной.

Мы оказываемся в каком-то довольно просторном помещении, здесь стоят длинные скамьи в несколько рядов, а перед ними возвышается небольшая трибуна. Видимо, именно здесь и проходят их собрания.

Из одной из боковых дверей появляется какой-то хорошо сложенный парень с рыже-зеленой шевелюрой. Он уверенным шагом подходит к Боне и нагло обнимает ее за талию. Мне хочется хорошенько ударить его, но я понимаю, что это и есть знаменитый инженер.

– Ты кого-то привела к нам? – он недоверчиво осматривает меня, кажется, даже заметил, что на мне его одежда.

– Да, Фаб, это Терен, мой друг.

– Друг? Интересно… – мы обмениваемся оценивающими взглядами.

– Это так, мы уже давно знакомы, – я протягиваю руку Фабиану, – Очень приятно, Терен Громбольдт.

Инженер игнорирует мое рукопожатие и отводит гимнастку в сторону, но я все равно прекрасно слышу, о чем они говорят.

– Ты в своем уме? Он же не рейб! – он крепко стискивает ее плечо, – Ты всех нас сдать решила?

– Фабиан, прошу, – она слегка морщится от боли и пытается убрать его руку со своего плеча, – ему можно доверять. Он спас меня тогда.

– Мы еще поговорим об этом, – он отпускает ее и скрывается за дверью.

Я подхожу к Боне:

– Что-то не так?

– Нет, нет, все отлично, присядь пока здесь, скоро я начну выступление, а после этого ты поговоришь с Фабианом.

– Он вроде бы не доверяет мне.

– Он просто несколько удивлен тем, что ты не рейб. Все будет хорошо, я обещаю, а сейчас, прости, мне нужно идти.

Я качаю головой, но она не замечает этого и растворяется в толпе рейбов, которая уже начала поднимать изрядный шум и никак не может рассесться. Занимаю место на одной из самых дальних скамей и терпеливо жду. Надеюсь, что Фабиан не попытается убить меня, я хоть и выше его на голову, но он шире меня раза в два и наверняка сильнее. Правда, у меня под одеждой спрятан регистратор, но его еще нужно успеть достать.

Примерно через полчаса рейбы занимают все лавки и замолкают. На трибуне появляется Фабиан.

– Приветствую вас, «Друзья Авроры»!

Толпа отвечает ревом.

– Сегодня среди нас есть новички, давайте окажем им самый теплый прием!

В зале раздаются одобрительные выкрики, аплодисменты и свист, я хлопаю наравне со всеми, чтобы не казаться чужаком среди них.

– Благодарю вас, друзья! А теперь перед вами выступит нами всеми горячо любимая Бона!

Завсегдатаи сборищ яростно выражают свой восторг, у меня складывается впечатление, что они сюда приходят, только чтобы поглазеть на мою гимнастку.

Бона легко взлетает на трибуну и ласково улыбается всем нам. Она делает примирительный жест рукой и зал постепенно замолкает.

– Да здравствуют «Друзья Авроры»! Как же я рада видеть всех вас! Как здорово, что с каждым разом нас становится все больше и больше, ведь для достижения нашей цели необходим каждый рейб, каждый человек. Вместе мы сможем изменить мир, в котором живем, и чем нас больше, тем быстрее мы это сделаем! – она делает небольшую паузу, позволяя публике покричать и выпустить пар, – сегодня к нам присоединилось довольно много человек, и я считаю своим долгом объяснить им и еще раз напомнить всем нам о том, для чего мы здесь.

Каждый из нас был рожден рейбом, также как и многие до него. И по праву своего рождения, все мы сталкиваемся с несправедливыми, жестокими неправильными убеждениями. Так называемые свободные граждане не считают нас такими же людьми, как они сами, а ведь, по сути, все, что отличает нас от них это цвет глаз и волос. Глупо, не правда ли? Наши тела состоят из тех же наборов хромосом, тех же клеток, того же материала, что и у них, мы чувствуем все то, что чувствуют они – радость, печаль, гнев, страсть, любовь. Но почему-то эти люди не хотят признавать в нас этого. Они видят в нас лишь свою или государственную собственность, машины для производства благ, одни из гаджетов, а между тем мы ничем не отличаемся от них.

Так почему мы должны терпеть все это? Нас бьют, унижают, ограничивают и выбрасывают на помойку как старый пусковик. Мы не имеем никаких прав. Кто из нас может свободно гулять по городу или даже по своему собственному сектору? Кто из нас может получать деньги за свой труд, а не эти бесконечные ничего не стоящие карточки? Кто из нас может читать книги, слушать музыку, смотреть фильмы? Кто из нас может узнать все, что он хочет?

Все мы жертвы этой системы. Все мы вынуждены страдать изо дня в день, потому что кто-то когда-то решил, что так будет правильно, но он был не прав. Да, это было давно, очень давно, слишком. Мы слишком много вынесли за это время и слишком много потеряли. Наше прошлое не вернуть, мы упустили столько времени и возможностей, сколько нам и не снилось. Нам не под силу вернуть то, что ушло, но мы можем изменить то, что будет. Почему бы именно нам не возглавить это движение? Кто если не мы изменит этот насквозь прогнивший мир?

Именно с этой целью и была создана наша организация. Все мы, каждый из нас, обязаны искать единомышленников, а наши лидеры, наша верхушка, разработают план по превращению нашей мечты в жизнь. Мечты о равенстве и свободе. Мечты о лучшей жизни. С вашей помощью эти мечты станут реальностью, они – наше будущее. Да здравствуют «Друзья Авроры»! – Бона заканчивает свое выступление и несколько мгновений просто стоит на трибуне, обводя собравшихся страстным пылающим взглядом, – а сейчас Фабиан объяснит всем нам, что мы должны делать.

Крепкая фигура Фабиана вырастает за ее спиной:

– Пора приняться за работу. Группы один, два и три пройдите в свои кабинеты, ваши лидеры объяснят вам, что от вас требуется, – больше половины рейбов покидают свои места и расходятся по боковым комнатам, – группа 4 и наши новички следуйте за Ираклием, – он указывает на мрачного рейба лет тридцати с лицом отъявленного бандита и кроваво красной татуировкой в виде льва на щеке, – да сопутствует нам успех!

Фабиан спускается с трибуны и о чем-то разговаривает с Боной. Я тем временем пытаюсь осмыслить все услышанное. Что-то в этом есть. Теперь понятно, почему этот инженер выпустил гимнастку на трибуну – пожалуй, более запальчивых и вдохновляющих речей я не слышал никогда, а ведь я свободный гражданин и мне должны быть чужды ее слова. Какой невероятный эффект эти речи должны оказывать на рейбов, они однозначно находят отклик в их душах, ведь все они действительно сталкиваются с жестокостью и нуждой. Кажется, я ввязался в настоящий революционный кружок, которым заправляют фанатики. Разве мне это нужно? Лучше бы мне убраться отсюда поскорее и забыть все, что я слышал и видел.

Я уже встаю со скамьи и пытаюсь отыскать глазами выход, когда ко мне тихо подходит Бона и увлекает за собой. С каждым шагом я чувствую, что вязну в этом деле все глубже и глубже. Я нужен ей, значит, я останусь здесь. Она хочет свободы и равноправия? В этом ее счастье? Что же, тогда я буду рядом и постараюсь помочь ей, а заодно уберечь от необдуманных поступков, я сумею защитить ее, ведь в крайнем случаю смогу вовремя выкупить ее у спортивного центра и увезти так далеко, как только это будет возможно.

– Ну как, господин Громбольдт? Что скажете? – Фабиан с вызовом смотрит на меня.

– Можешь называть меня просто Терен, – лучше немного опуститься до уровня этого крепыша, чтобы он больше доверял мне, – Это впечатляет.

– Вот как, Терен? – он делает нажим на моем имени, – но разве вам есть дело до всего этого? Ведь ты сын Гарольда Громбольдта, не так ли? Один из самых богатых людей в Гигаполисе, разве тебя волнуют наши проблемы?