Тебе не жить, братик! (СИ) - Ситайло Вероника

— Ника, можно тебя… — целуй Вовочке пяточки, гоблин, он спас твою лапу от моего беспощадного каблука.

— Исчезни, — рыкает, даже не поворачивая головы.

Я еле сдержала смешок, когда Вовочка испуганно вдрогнул и практически бегом понёсся от нашей неадекватной компании.

— А разве партнёры не должны меняться.

— Расслабься, гном, — фыркает. — Ты спасаешь меня от толпы прекрасных дам, которые разорвут меня на части, чтобы отвоевать хотя бы один танец.

Что взять с козла? Животное оно и в Африке животное.

— Ты такой высокомерный с*кин сын, — впрямь от чистого сердца изрекаю.

— А ты… — задерживает дыхание, явно забавляясь всей ситуацией. — Такая сссс…скромная девочка.

— Даа, из меня скромность так и прёт.

— Ну а я о чём? — усмехается в ответ.

Тем временем за свадебным столом.

— А ты говорила, что они не поладят, — Илья улыбается жене, обнимая её за плечи. — Смотри, как улыбаются друг другу.

— Ну и слава богу, — выдыхает она. Я уж думала они никогда не найдут общий язык.

В зале.

— Как же я хочу запустить в тебя свадебным тортом.

— Да ты прям телепат, мелкая. Только я не запустить хочу, а окунуть. С твоим ростом ты прекрасно туда нырнёшь.

— Гоблин.

— Стерва.

— Ой, я такая неуклюжая, — хихикаю, придавливая каблуком его ногу.

— Тебе хана, гном, — шипит, как подбитый кошак.

— Доковыляешь, хромуля? — истерически смеюсь, отскакивая от парня и уносясь в танцующую толпу.

А вот и вечер. Как ни странно наши пришибленные, извините за выражение и за правду, родственнички вели себя вполне спокойно, а не как обезьяны в клетке. Никаких тебе драк, пьяных выкриков, ничего. Наверное мамка пригрозила. Но в любом случае я рада, что эту свадьбу пока ничто не испортило.

— Привет, красавица.

Конечно, что может испортить настроение? Только пьяный бас незнакомого мужика. Хотя, стойте-ка, почему незнакомого? Этож племянник моей двоюродной тётки. Я уже и не помню, как его там, но видела пару раз на семейных праздниках.

— Скучаешь тут одна? — пьяно ухмыляется, укладывая тяжелую руку мне на плечо. — Хочешь скрашу твою компанию.

Я отскакиваю от парня, как от удара током, случайно задев локтем стакан шампанского, отчего тот разлетается по полу мелкими осколками. Но конечно это никто не услышит. Всё помещение потонуло в полу мраке. На улице уже глубокая ночь, все пьяные, не замечающие вокруг себя никого. А я ещё стою в самом отдаленном углу зала. Все мои язвительные словечки исчезают, как только я оказываюсь в таких вот ситуациях. Именно в таких моменты я становлюсь просто маленькой беззащитной девочкой, которую сковывает страх. Потому что она уже испытывала все эти эмоции однажды, только тогда они были в тысячи раз острее. Это было время, которое хочется забыть, выкинуть из головы и больше никогда не вспоминать. Но ночные кошмары и осколки прошлого в мыслях думают иначе вот уже полгода.

— Испугалась что ли, малышка? — рвано смеётся, и я чувствую резкий запах перегара и спиртного. — Иди сюда, я не кусаюсь, если не попросишь, — делает шаг ко мне.

Когда я упираюсь спиной в прохладную поверхность двери, паника захлестывает меня с головой, а руки начинают подрагивать. Даже, если я закричу через эту музыку меня никто не услышит. Да я бы и не смогла кричать. Изо рта сейчас могут вырываться лишь судорожные вдохи. У меня дежавю. Полгода назад я находилась в такой же ситуации. Прохлада стены за спиной, пьяный голос ублюдка, щекочущий шею, неподвижное состояние, дрожь по всему телу, слёзы в глазах. Я никогда не смогу забыть…

— Пойдём со мной, — шепчет мне куда-то в волосы.

А я просто не могу пошевелиться. Стою, как безвольная кукла в руках кукловода. В голове крутятся масса вопросов. Почему не закричу? Почему не оттолкну? Почему позволяю этому случиться снова? Почему не борюсь? И ответы на них. Потому что меня никто не услышит. А хватит ли у меня сил? Потому что я слабая внутри, хоть и пытаюсь казаться сильной снаружи.

— Кроме что в могилу, — слышу знакомый голос и пьяное тело отлетает от меня в считанные секунды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Решила повеселиться, мелкая? — едко и ядовито звучат его слова. — Может мне не стоило вмешиваться, а?

Отворачиваюсь к парню спиной, обопираясь обеими руками о стену. Я тяжело дышу, как будто пробежала пару километров, дрожь в руках никак не хотела успокаиваться. Меня определённо задели его слова. Неужели он такого обо мне мнения? Зато теперь я поняла, что значит выражение слёзы душат. Не из-за такого ко мне обращения. У меня, мать его, выработалась фобия. Иначе, как объяснить такое поведение своего тела. Я не могу сделать вдох и выдох, не могу дышать, перед глазами туман. Пытаюсь сосчитать до десяти, как обычно делала это раньше, чтобы успокоиться, но огромный ком во мне не даёт этого сделать. Я просто задыхаюсь.

— Мелкая, — к моему плечу прикасается рука.

Он не должен узнать. Не должен видеть меня такой. Поэтому я просто срываюсь с места и проскальзываю в толпу. Я бегу не разбирая дороги, пока не оказываюсь на улице без верхней одежды. Я не чувствую холода, только страх, хоть мне уже ничего не угрожает. Мне приходиться крепко зажать рот руками, потому что изо рта вырывается не всхлип, а настоящий крик. Слёзы сдерживать уже не получается, моё лицо промокло настолько, как будто меня окунули в воду. Какая же я дура! Почему не послушала Вику и не пошла тогда к психологу? Почему пыталась справиться сама? И добилась результата. Вонзаю зубы в ладонь, чтобы подавить вырвавшийся наружу крик. Это не помогает мне. Так больно… Больно, что хочется царапать ногтями бетонную стену и орать во весь голос.

— Ненормальная, какого хр*на! — сквозь вату в ушах слышу голос Ярослава. Не вижу, но чувствую, как меня трясут за плечи, хлопают по щекам, пытаюсь привести в чувство, выкрикивают моё имя. Я уже не могу сдерживаться, сдаваясь эмоциям, кричу во весь голос, разрывая голосовые связки. Меня прижимают к крепкому телу и громкие всхлипы тонут в мужской груди. И вместе с этим чувствую, что моё тело начинает освобождаться от этих эмоций, которые просто душили меня изнутри. Мне просто нужно было отпустить себя.

— Чшшшш… — рвано шепчет куда-то мне в макушку, крепко стискивая меня в руках поверх своей куртки, которую он когда-то успел накинуть мне на плечи. Он так же тяжело дышит, как и я. Я чувствую, как тяжело поднимается и опускается его грудная клетка. Я не знаю сколько мы так простояли. Рыдания прекратились, из моего рта вырывались только тихие всхлипы, пока я до побелевших костяшек стискивала в кулаке его промокшую рубашку.

— Я хочу домой, — я не понимала от чего дрожу больше, от холода и от неушедшего страха. — Отвези меня домой, пожалуйста.

— Ты вся холодная, — прижимается губами к моему виску и я вздрагиваю от горячего прикосновения к моей ледяной коже, поплотнее укутывая меня в свою куртку, а потом и вовсе поднимает меня на руки и куда-то несёт. Но я уже ничего не соображаю. Мне холодно и жарко одновременно, а ещё меня трясёт, как в лихорадке. Последнее о чём я подумала перед тем, как отключиться, это то, что я завтра же запишусь к психологу.

Глава 13

Просыпаюсь утром из-за мешающей спать головной боли. А ещё чувствую, как болит горло. Я хорошо помню эти ощущения, так как очень часто болела даже в хорошую погоду из-за слабого иммунитета. Ну сейчас на улице зима, так что не удивительно. А ещё более подходит вчерашняя причина. Разумеется, я всё помнила. Вряд ли смогла бы забыть, даже если бы хотела. Судя по тому, как я вчера разрывала свои голосовые связки, то что горло болит вполне предсказуемое явление. А ещё меня почему-то накрыл стыд, ведь сорвалась я вчера перед своим братом. И если он начнёт задавать вопросы, то я не смогу на них ответить, тогда я точно умру от стыда. Даже моя мама ни о чём не знает. Только Вика, да и то только потому что на утро я проснулась у неё и рассказать пришлось. Хотя, может ему вообще это ни к чему. Зачем ему лезть в дела своей надоедливой сестрички? Лучше, если бы это действительно было так.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})