Рейтинговые книги
Читем онлайн Патриот. Жестокий роман о национальной идее - Алексей Колышевский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 67

Гера пожал плечами:

— Не знаю… День, может, два.

— Добро, даю тебе двое суток. Сейчас у нас вторник, значит, в четверг встречаемся прямо здесь все вместе. Помимо меня, есть еще двое ответственных за этот вопрос людей: один генерал, ты его вряд ли знаешь, и всем известный Жора Поплавский. Такая вот у нас «особая тройка» образовалась. В четверг в десять часов утра на свежую голову и поговорим. Пойдет?

Гера немного замялся и с опозданием кивнул. Эта заминка не ускользнула от Рогачева, который не отводил от Германа глаз на протяжении всего их долгого разговора.

— Ты чего менжуешься? Что-то не так?

— А когда я смогу свои деньги обратно получить? Когда вы мне все вернете?

— Да не переживай ты! Готовься к четвергу, и если все пройдет нормально и окажется, что я в тебе не ошибся, то дам я тебе денег. Прямо в четверг и получишь.

— М-ммм…

— Да ты чего мычишь-то? Тебе жить, что ли, не на что?

— Ну, не то чтобы не на что, просто я привык к тому, что каждая встреча должна носить результативный характер, понимаете, Петр?

Рогачев рассмеялся, достал из кармана ключ, открыл им сейф под столом, некоторое время задумчиво глядел на его содержимое и наконец, словно обращался сам к себе, задумчиво произнес:

— Деньги, деньги… А вот если бы их не было, что тогда? — и сам тут же ответил себе: — Тогда их следовало бы придумать.

Нагнулся, вытащил из сейфа несколько зеленых пачек и через стол швырнул их Гере:

— На. Купи себе майку.

Гера аккуратно собрал пачки и распихал их по карманам пиджака:

— А при чем тут майка?

Рогачев рассеянно пожал плечами:

— А черт его знает… Вроде услышал где-то. Ладно, до встречи.

Ненависть

«Вот сука, — думал Гера, медленно шагая по коридору кремлевского офиса в сторону лифта, — подвесил меня как марионетку за ниточки и теперь станет за них дергать, кукловод хренов. Причем весь кайф за мои же деньги!!! Деньги, деньги… Все только вокруг вас, и все только для вас. А вас все меньше и меньше с каждым днем. Когда не зарабатываешь, а только и делаешь, что тратишь, то хочется превратиться в консервную банку и задвинуть себя на самую темную полку в чулане, лишь бы тратить поменьше».

С этими невеселыми мыслями Герман нажал на кнопку вызова лифта, тот не спешил, видимо, кто-то вызвал его чуть раньше. Герман хотел было поискать лестницу, но в тот момент, когда он сделал несколько шагов в сторону от лифтов, то услышал, как дверь одного из них открылась, и почти сразу незнакомый голос окликнул его по имени:

— А-а-а, вот и господин Кленовский, воробей стреляный, к нам в гости пожаловал!

Гера обернулся на это странное приветствие и увидел перед собой невысокого крепкого 50-летнего мужика с седым бобриком шевелюры, с медного цвета лицом, на котором почти не было морщин. Улыбки на этом лице, которую почему-то ожидал увидеть Герман, не было, но тем не менее мужик излучал доброжелательность, и у собеседника невольно возникали позывы к непонятной, немотивированной откровенности.

— А мы разве знакомы? — ожидаемо спросил Герман.

— Ну, я-то о тебе знаю столько, что хватит выше крыши.

— Любопытно… Я думаю, о вашей профессии не стоит даже догадываться, она и так очевидна.

Генерал Петя, а это, конечно же, был он, лукаво улыбнулся:

— Ты, Гера, зря сразу как-то ершиться начал. Со мной ерш только один канает, тот, который из белой с пивом состоит, а остальных ершей я, как правило, на донку ловлю — и в уху. Ты любишь уху-то? Чтобы, значит, на природе, на речном бережку эдак вот котелок подвесить, да с удочкой, да с пузырьком холодным, а? — С этими словами генерал Петя протянул Гере свою огромную, похожую на поле для мини-футбола ладонь и представился: — Сеченов. Сразу предупреждаю — не академик и не его родственник. Собак не режу, выходит дело.

Герман попытался обхватить его ладонь, но сразу понял, что у него ничего не получится. Так что рукопожатие вышло похожим на руку, по неосмотрительности вложенную в пасть гигантского крокодила. Впрочем, крокодил оказался в добром расположении и пасть не защелкнул, так что Гера отделался лишь легкой ломотой в правой кисти.

— А имя-то у вас есть, товарищ Сеченов? — потирая ноющую кисть, спросил немного оробевший Гера.

— Петром мамка называла, с тех пор так и зовут все. Для тебя Петр, и все. Без отчества.

Собеседники вдруг словно увидели себя со стороны и поняли, что их разговор в этом храме тишины выглядит неуместным. Генерал Петя предложил:

— Так чего мы тут стоим-то? Ты небось от Рогачева идешь?

— От него.

— Ну так пойдем ко мне зайдем, если, конечно, у тебя есть время.

Гера пожал плечами:

— Если вы действительно знаете обо мне так много, то наверняка в курсе, что чего-чего, а свободного времени у меня теперь гораздо больше, чем мне того хотелось бы.

Кабинет генерала Пети находился в противоположном крыле. Вместо секретарши в приемной у Сеченова дежурил у телефонов молодой человек, до странности похожий на того, что сидел в бюро пропусков. Гере вначале даже показалось, что это именно он и есть, но долго размышлять над этой загадкой он не стал, так как генерал Петя предложил ему кресло, сам сел в такое же рядом и откуда-то извлек забавный бронзовый колокольчик. Позвонил.

— Сам не знаю, откуда во мне этот аристократизм, — шутливо ответил Петя на вопросительный взгляд Германа и сказал вошедшему денщику: — Вань, ты давай позвони там, чтобы нам снизу закусон принесли горячий поприличнее. Рыбки там, икорки, балычку какого-нибудь, фруктов, а пока нам лимон порезанный принеси на блюдечке и сам знаешь чего еще.

Денщик щелкнул каблуками, лихо повернулся на каблуках и молча вышел. Коньяк и блюдечко все с теми же тремя кружками лимона стояли на журнальном столике спустя минуту.

Гера, увидев коньяк и поняв, к чему все идет, было взбунтовался:

— Да, Петр, да я… Да мне особо-то нельзя. Я ж только недавно на ноги встал и не поправился толком, и…

— А вот сейчас и поправишься, — прервал его генерал и, не желая больше ничего слушать, разлил коньяк по рюмкам. Коньяк генерал Петя пил по старинке из рюмок или стаканов, никаких «тюльпанов» не признавал и рюмки опрокидывал сразу, до дна. — У тебя огнестрел был не навылет, так ведь? Пей. Лучшего средства для восстановления от несквозного огнестрела еще никто не придумал…

…Гера и впрямь не пил несколько месяцев. Опасался чего-то, а вернее, боялся, что увлечется и остановить стремительно развивающийся алкоголизм уже никто не сможет, но сейчас, выпив пять-шесть рюмок коньяку, он понял, что это именно то, чего не хватало ему все это время. Коньяк согрел, во рту приятно солонило белужьей икрой, чувства и мысли пришли в полный порядок. Его собеседник не торопил и не «нагружал» беседой, словно они и вправду сидели где-то на речном берегу и, наблюдая вполглаза за плавающим неподалеку от берега поплавком, лениво перекидывались легкими фразами.

— Ну а дома как? — спрашивал генерал Петя.

— Да так все как-то, — рассеянно отвечал Гера, — штиль. Да и в жизни штиль, чего уж греха таить.

— Скучно? Не любишь, когда штиль?

— Ненавижу.

— Эк ты, сразу «ненавижу». Это сильное слово, слишком сильное. И уж если ты его произнес, то сдается мне, что в тебе ненависть живет большая и, видать, свежая. К кому это ты так проникся? Старые раны?

Обостренным коньячным рассудком Гера понял, что с этого вопроса их беседа приобретает некий предметный разговор, и, не в силах противиться кипевшей в нем неприязни, принялся говорить. Он жаловался генералу Пете на свою жизнь, на свою несчастную и несправедливую судьбу, на Рогачева, который вызвал его, преследуя, по мнению Геры, цель поиздеваться над ним, рассказав, что его, Герины деньги, оказывается, находятся в целости и сохранности, но просто так возвращать он их не намерен, а собирается, по словам Геры, «поиметь его голову за его же счет». Гера привык к тому, что он сам всю жизнь объявлял другим условия, и все в нем клокотало оттого, что он вынужден теперь унижаться перед Рогачевым и, главное, непонятно за что! Герман совершенно забыл, что еще сутки назад он подумывал о призрачной возможности найти любую работенку, согласившись, на худой конец, на должность какого-нибудь коммерческого директора ООО «Вонючка» с офисом, расположенным в здании бывшей котельной, по адресу Скотопрогонный проезд, дом пять. Но не таков был этот человек, чтобы долго раздумывать над подбором слов для благодарности господу богу, который столь щедрым жестом приоткрыл перед Герой полог сцены новых возможностей. Наш герой всегда действовал исходя из текущей ситуации, и его личным девизом было спорное сочетание «Будь голодным». Дитя системы, что с него взять? Чем больше Герман думал о Рогачеве, тем большую антипатию испытывал к своему бывшему и без пяти минут действующему шефу. «Чертов баловень судьбы. Небось думает, что схватил бога за бороду и весь мир теперь у его ног». Распалившись, Гера и не заметил, как позволил своему внутреннему голосу перейти границу и обрести силу слова. А генерал Петя, который и во хмелю сохранял завидную ясность мысли, лишь внимательно слушал и со снисходительным видом кивал, а иногда и с жаром поддерживал своего молодого собеседника, и в конце концов Гера настолько проникся симпатией и доверием к своему непростому визави, что неосмотрительно оборонил:

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 67
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Патриот. Жестокий роман о национальной идее - Алексей Колышевский бесплатно.
Похожие на Патриот. Жестокий роман о национальной идее - Алексей Колышевский книги

Оставить комментарий