Золотая Орда. Монголы на Руси. 1223–1502 - Бертольд Шпулер

В качестве правителя областей, находившихся ранее под управлением Ногая, Тохта назначил своего брата Сарайбу-гэ, с которым также успел примириться. Однако одному из сыновей Ногая Тураю удалось убедить того в том, что у него больше прав на трон, чем у Тохты, и восстать против брата. Но Бурлюк, которому Турай и Сарайбугэ доверили свои планы, предал их. Заговорщиков, уже переправившихся по льду через Волгу, окружили, поймали и казнили. Спорные территории Тохта передал двум своим сыновьям. Один из них тогда находился в Исакче (Сакче) на Нижнем Дунае, а другой проводил свое время на Волге. В то же время одному из сыновей Джеки вместе со своей многочисленной родней и тремя тысячами воинов удалось бежать в Подолию[130], где они на долгое время и осели.

Окончательную победу над силами, грозившими взорвать государство изнутри, Тохта отпраздновал своей свадьбой с родной дочерью византийского императора Андроника II Марией, которая приходилась племянницей своей тезки супруги ильхана Абаги. Тем самым владыка Византии признал установленный его зятем порядок в Болгарии и на Нижнем Дунае.

Теперь для Тохты наконец настало время заняться внешнеполитическими вопросами. Наиболее остро, как всегда, стоял вопрос с Кавказом. Похоже, настало подходящее для него время вновь заявить о прежних притязаниях своего дома. Молодой грузинский царь Давид VI при приближении войск персидского правителя Газана (правил с 1295 по 1304 г.) отошел в Мтиулети[131], прогнал монгольский гарнизон в Дарьяльском ущелье и вступил в переговоры с ханом Кыпчака, но смог с ним договориться. Когда провалились попытки примирения и с персидским ильханом, поскольку Давид по вполне понятным причинам воздержался от поездки к Газану, то грузинский царь вновь вступил в отношения с Тохтой. В ответ на это Газан предпринял военный поход в Грузию и принудил Давида VI дать ему обещание прервать свои контакты с Кыпчаком. Но царь не сдержал своего слова. Тогда весной 1299 года ему в соправители приставили его младшего брата Георгия V (такое продолжалось с 1299 по 1301 г.).

При таком положении дел Тохта явно рассчитывал найти в Грузии сторонников присоединения их родины к Кыпчаку. После неудачного вторжения на Кавказ весной 1301 года он решил отказаться от силового решения вопроса и вступить в дипломатические переговоры с владыкой Ирана. В продолжение этой политики в 1302 году Тохта отправил в Тебриз делегацию, чтобы потребовать от Газана вывода войск из спорных горных областей, которые Чингисхан отписал его предку Джучи и которые до походов Хулагу действительно принадлежали Золотой Орде.

Свои требования Тохта подкрепил угрозами применения военной силы, но в то же время наказал посланцам провести с иранским правителем переговоры, снабдив их щедрыми дарами. 21 января 1303 года (1-го числа месяца джумада-аль-ахира 702 года хиджры) Газан ответил, что со времен Хулагу эти области относятся к Персии, которые заселены монголами и персами (таджиками). Других народов ильхан не назвал. Зато заявил, что уйти его оттуда может сподвигнуть только проигранная война. После трехдневного заключения (с 30 января по 2 февраля 1303 г. или с 10-го по 13-е число месяца джумада-аль-ахира 702 года хиджры) послов отпустили.

Большего успеха Тохта добился на востоке владений Газана (в 1301–1302 гг., или в 701 году хиджры), вмешавшись в борьбу за трон между правящими домами, происходивших также от Джучи. Ему удалось продвинуть своего кандидата. Однако уже в 1309–1310 годах (709 году хиджры) тому пришлось спасаться бегством и просить убежища в Сарае.

Тохта также продолжил развитие отношений с мамлюками на берегах Нила. В результате окружение ильханского государства сохранилось, и в скором времени хан Кыпчака показал, что не намерен мириться с неудачей своих дипломатических усилий в кавказском вопросе и отказом Газана. Об этом свидетельствует послание, переданное кыпчакским посланцем в Каире 2 октября 1304 года (1-го числа месяца раби-аль-авваля 704 года хиджры). В послании говорилось, что Тохта намерен объявить Улджайту, новому владыке Ирана (1304–1316), войну из-за претензий по Кавказу, а новый египетский султан аль-Малик ан-Насир Насир ад-Дин Мухаммед ибн Килавун (правил с 1293 по 1341 гг. с двумя перерывами) должен его в этом поддержать. В феврале 1305 года мамлюкский султан отпустил своих гостей назад с щедрыми подарками.

Однако, судя по всему, Тохта знал, что иранские монголы вновь стали значительно, хотя и безрезультатно, угрожать мамлюкскому султану в Сирии. Поэтому, несмотря на дружественные переговоры с противником своего врага в Сирии, султан вряд ли был в состоянии, да и не особо желал осуществить продвижение своих войск через данную территорию. В отличие от Бейбарса аль-Малик ан-Насир определенно рассматривал связи с Золотой Ордой только как удобное прикрытие своего тыла и как действенное средство сдерживания империи Улджайту, который угрожал ему с севера.

Государство на Ниле поддерживало тогда и связи с арагонским королем Иаковом II Каталонским (1291–1327), с которым происходил интенсивный обмен мнениями не только по вопросам торговли и необходимости сохранения святых мест в Иерусалиме, но и в первую очередь по политическим проблемам. После падения в Палестине последних крепостей крестоносцев в 1289 и 1291 годах в противовес опасным приготовлениям, осуществлявшимся папской курией и Францией, мамлюкский султан намеревался заполучить в лице этого испанского государства союзника, поскольку Иаков II из-за проблем с Сицилией по-прежнему рассматривал их как своих противников.

Только этим можно объяснить то, что Тохта, учитывая предыдущую «помощь» со стороны Египта, одновременно решил, используя благоприятный момент, обратиться к Улджайту с новым предложением заключения мира. Не исключено, что такому решению способствовал голод, свирепствовавший на протяжении последних трех лет на юге Руси. Таким образом, необходимость поддержания отношений с Каиром диктовали не только тактические, но и экономические причины.

Как бы то ни было, пока посланцы хана к аль-Малик ан-Насиру осматривали пирамиды в Гизе[132], 9 декабря 1304 года (10-го числа месяца джумада-аль-уля 704 года хиджры) в Тебризе появилось посольство Тохты, которое на самом деле могло обеспечить установление мира на реке Кура. Поскольку египетские источники об этом ничего не сообщают, то, скорее всего, такое обстоятельство объясняется желанием Тохты оставить дело в тайне.

Готовность кыпчакского хана к установлению мира соответствовала устремлениям Улджайту установить повсеместное перемирие, в том числе в странах Западной Европы, и закрепить существующее положение на кавказской границе своих владений.

В 1306 году аль-Малик ан-Насир сообщил новым посланцам Кыпчака, что он тоже со своей стороны заключил мир с Персией и желает его соблюдать. Тем не менее мамлюкам пришлось вооружаться, когда до них дошли сведения о том, что Улджайту собирается предпринять против Тохты новый военный поход. Мир на границах с Сирией не был нарушен, так как вторжение персов на Кавказе в сентябре – октябре 1308 года закончилось неудачными для них стычками с пограничными постами.

В то же время хан Золотой Орды прогнал генуэзцев из Кафы, поскольку ему надоели их сотрудничество с Тебризом и постоянные похищения детей с целью продажи их в рабство. Генуэзцы покинули находившийся под угрозой город без сопротивления. 21 мая 1308 года он был разграблен и сожжен.

Тохта продолжал переговоры с Египтом[133] и Улджайту вплоть до своей смерти. Но они не принесли никаких практических результатов как с точки зрения установления подлинного мира, так и совместного с египтянами подавления персов.

Тохта являлся настоящим реставратором единства Золотой Орды, несмотря на восстание принцев, покончить с которым он поручил своему племяннику Узбеку. Тохта умер возле Сарая, скорее всего, в среду 9 августа 1312 года (4-го числа месяца раби-ассани 712 года хиджры). В последний раз этому правителю удалось собрать вокруг себя центробежные силы империи. Когда через пятьдесят лет они снова подняли голову, больше уже никому не удалось предотвратить распад кыпчакского государства.

Узбек

Смерть Тохты послужила причиной разнообразных конфликтов в Орде. Наследником усопшего хотел стать его сын Тукель-Буга (а возможно, уже упоминавшийся принц Тахтамир). Сам же Тохта в качестве преемника хотел видеть своего внука, сына рано умершего принца Ильбасара. Отсутствием единства по вопросу наследования трона воспользовалась вдова Тогрула, незадачливого сына Менгу-Тимура, казненного Тохтой за его позицию во время устранения Телебогэ, Баялун. (Имя Баялун вообще являлось распространенным среди жен правителей. Так, в 1323–1324 годах умерла жена хана Узбека, дочь византийского императора, носившая такое же имя.) Баялун удалось склонить на сторону своего сына Узбека часть эмиров. Сначала Тохта отправил его в земли черкесов, но после подавления беспорядков, вызванных сопротивлением других принцев, вернул Узбеку свое доверие и позволил жить при дворе, дав ему даже под управление собственный улус.