Коби Брайант. Философия игры и жизни легендарной Черной Мамбы - Роланд Лазенби

по прозвищу Пухляш, был одним из лучших защитников по школьникам и позже играл в студенческий баскетбол в Вилланове и Университете Сан-Франциско. А Джо уже пробивался в НБА.

Однако ни Джо, ни Пухляш не могли обеспечить ключевой элемент личности, который сделал бы Коби Брайанта одним из самых великих участников игры.

«Она сногсшибательна, она смертоносна – Пэм Кокс, чувак, – со смехом объяснил Мо Ховард, и это мнение снова и снова повторялось среди друзей пары. – Она красивая женщина, но есть в ней и хладнокровный убийца».

Пэм Кокс также отличалась необычайной личной дисциплиной, еще одной ключевой чертой, которую она привила своему сыну.

«Это она заставила Джо идти по прямой и узкой дорожке, – сказал Вонтез Симпсон. – Джо был как большой ребенок. Ты не мог с собой ничего поделать, кроме как полюбить его».

Некоторые друзья говорили, что не случайно, когда Пэм и Джо стали встречаться, тренер Брайанта обнаружил, что на третьем курсе тот стал более сосредоточен и контролирует себя. Вестхед смеялся над этим соображением. «Из-за того, что они начали встречаться, он перестал прятать мяч за спину? – спросил тренер. – Нет, я не заметил ничего подобного. Я просто шучу. Я знал, что, встретившись с ней, можно было сказать, что она хороший человек, и поэтому будет полезна для Джо».

Некоторым наблюдателям такое сочетание казалось невероятным. Во-первых, их семьи были очень разные. В то время как Брайанты прибыли в город сравнительно недавно, будучи беженцами из Джорджии, сразу же оказавшимися в затруднительном финансовом положении, Коксы были старой филадельфийской семьей, чьи свадьбы и светские мероприятия можно было найти на страницах «Филадельфия Трибьюн», одной из старейших афроамериканских газет в стране.

Первый Джон Кокс, женившийся в 1933 году, был столпом Прихода Святого Игнатия, старинной религиозной общины в Западной Филадельфии, которая объединяла немецких иммигрантов с момента своего основания в 1890-х годах. Кокс посещал Приход Святого Спасителя, который был основан в 1924 году как Католическая религиозная община для афроамериканцев в Западной Филадельфии. Но немецкоговорящее население этого района переживало заметный спад, и к 1928 году Белая Конгрегация Святого Игнатия обратилась к Святому Спасителю с просьбой о слиянии.

Из этого союза Приход Святого Игнатия вскоре вырос в сильную организацию с амбициозной общественной программой, со школой и домом престарелых в числе начинаний. Джон Кокс-старший вступил в должность управляющего благотворительным магазином Святого Игнатия, прибыль от которого обеспечивала основное финансирование дома престарелых и других программ. К 1950-м годам благотворительный магазин был настолько силен и так хорошо управлялся Коксом, что приход не нуждался в дополнительном финансировании от Филадельфийской архиепископии, сообщала «Трибьюн».

Приток афроамериканских мигрантов на протяжении десятилетий создавал множество точек социального и расового напряжения по всему городу, но Святой Игнатий служил интегрирующим фактором вопреки конфликтам. Признак этого, возможно, появился в 1956 году, когда после многих лет игнорирования Джон Артур Кокс-старший одним из первых чернокожих был, наконец, выбран в «Рыцари Колумба» – благотворительное и социальное братство веры. Отсутствие интеграции в местную ложу уже давно было предметом споров в конгрегации, хотя Кокс, казалось, преуменьшал это, заявляя о своем фундаментальном оптимизме в интервью «Трибьюн».

«Нет ничего трудного в том, чтобы присоединиться к организации или остаться в ней, – сказал он о “Рыцарях Колумба”. – Мы знаем, что в сердцах некоторых людей живет некоторая враждебность, но она уменьшается с каждым днем».

Его сын, Джон Артур Кокс-младший, получил известность в конце сороковых и начале пятидесятых годов за свое мастерство боксера и за игру в баскетбол в общественных командах, но это была очень ограниченная эпоха возможностей для молодых чернокожих. Вместо того чтобы поступить в колледж, младший Кокс поступил на службу.

К 1953 году он был двадцатилетним рядовым армии США, который вернулся домой с подготовки для быстрой женитьбы с на Милдред Уильямс, семнадцатилетней красавице: месса в церкви Св. Игнатия, как сообщали в «Трибьюн», прошла в 7:30 утра. Свадьба была настолько поспешной, что не было времени на прием. Супруги произнесли клятвы за завтраком, и рядовой Кокс поспешил на Аляску, чтобы служить там в военной полиции.

Джон Артур Пухляш Кокс III будет их первым ребенком, а вскоре за ним последует и его сестра Пэм.

Как только его военная служба была завершена, Джон Кокс II вернулся в Филадельфию и начал карьеру в пожарной службе города, где в течение первых лет предпринял ряд трудных, часто безуспешных попыток интегрироваться. Ему предстояло пройти через суровые годы управления администрации Риццо и стать одним из первых черных лейтенантов в департаменте, что само по себе было немалым подвигом.

Он обладал определенной филадельфийской твердостью. «Мистер Кокс был городским парнем, – объяснял Мо Ховард. – Он вырос в Западной Филадельфии. Он не был из богатой семьи или чего-то подобного. Он и его жена обеспечивали вполне приличный образ жизни для Пэм и Пухляша. Когда я впервые встретил Пухляша и Пэм, они жили в Фэрмаунт Парке, самом большом городском парке в мире. Так что иметь дом рядом с Парком Фэрмаунт – это достижение, особенно для чернокожих людей».

Этот район, более известный как Парксайд, сильно отличался от той части Западной Филадельфии, где вырос Джон Кокс, рассказывал Ховард: «Это было лучше, чем на дне. По мне, так для мистера и миссис Кокс такое взросление дало им стимул и мотивацию к успеху, который они и реализовали».

Джон Кокс II представлял из себя довольно сложную личность, вызывающую противоречивое отношение даже в его собственной семье. Гейл Уильямс, близкий родственник Милдред Уильямс Кокс, написал вымышленный рассказ о семье баскетбольной звезды, в котором нарисовал нелестные портреты персонажей, представляющих как Пэм Кокс, так и ее отца. Друзья семьи в интервью подтвердили некоторые сложные элементы личностей отца и дочери, однако многие знакомые также говорили и о компенсирующих это качествах.

Любопытным обстоятельством было то, что Большого Джо Брайанта, человека с очень ограниченными средствами, очень часто цитировали и фотографировали в местных газетах, в то время как Джона Артура Кокса II – человека выдающегося и занимавшего высокий пост в городском пожарном департаменте, – по-видимому, никогда не цитировали и не фотографировали, несмотря на то, что он был отцом замечательного сына, зятем и внуком. Это было почти так же, как если бы он старательно избегал общественного внимания.

Баскетбольная любовь

Джону Коксу, возможно, не нравилось, что его дочь связалась с Мармеладом, но это был союз, который продлился десятилетия и произвел на свет троих талантливых детей. История Пэм и Мармелада сама по себе станет центральным и определяющим элементом в жизни