Путешествие в Страну Снов - Дмитрий Чернышев

– О, Учитель! Воистину мудрый увидит глубину даже в блюдце с чаем!

Петр Леонидович погладил бородку, с озорным прищуром поглядел на Бидию из-под очков и сказал как бы между прочим:

– Кстати, хорошо, что ты напомнил насчет чая. Вы же после школы, небось и не ели. Я еще в прошлый раз подумал об этом и сейчас захватил с собой кое-что. – Петр Леонидович махнул рукой в угол зала, и Аня заметила небольшой столик с электрическим чайником, чашками и какой-то пакет. – Пойду поставлю.

Петр Леонидович включил чайник и вскоре уже заварил чай. Потом он расставил на подносе все необходимое и выложил из пакета конфеты и печенье.

Поднос был поставлен на пол, и все уселись вокруг него по-турецки, поглядывая на его содержимое. Сущий стал разливать заварку по чашкам, которые оказались даже и не чашками, а пиалами, и радостно приговаривал:

– Чай – уникальный! Обалдеете!

– Мне хватит заварки, я крепкий не пью, – попросила Аня.

Петр Леонидович улыбнулся:

– Не беспокойся, тебе понравится. Там ведь заварки почти нет, так, для цвету. В основном – сбор травяной. По моему личному рецепту, попробуй. Нет-нет, сахар не клади! И скажи, какие у тебя возникнут ассоциации. И ты, Бидия, тоже.

Аня отхлебнула чай, и – удивительно – на мгновение перед ее глазами вспыхнула поляна из сна, ароматы луга, синее качающееся небо над головой… Постой-ка! Это уже не то небо, а глубже и темнее! Оно было настолько огромным, что облака терялись в его бездонных просторах, уходя неподвижной величественной чередою в неохватную взглядом высь. Аня повела глазами кругом – и что-то странно знакомое, до боли, до узнаваемости родных мест, пронзило ее сердце. Ей захотелось зарыться лицом в эти медоносные травы, гладить пальцами стебли, разглядывать букашек на лепестках и плакать от невыразимого счастья…

– Аня, Аня, что с тобой? Ты плачешь? – Из тумана выплыло лицо Сущего. Он теребил ее за плечо и беспокойно заглядывал в глаза. – С тобой все в порядке? Тебе плохо?

– Нет, Петр Леонидович, мне хорошо. Просто… горячий очень, обожглась…

– А я уж смотрю – глаза закрыла, и слезы текут! Не сильно обожглась-то?

– Да нет, все нормально. Просто неожиданно…

– Ну и ладно, что обошлось! Дуть не забывай дальше-то! – Сущий облегченно вздохнул и снова заметно повеселел. – Итак, что скажете? Аня, на что похоже?

– Похоже? – Аня осторожно прислушалась к своим ощущениям и неожиданно для себя выдала: – Одна часть мяты, одна – чабреца, чай, конечно, шиповника тоже часть, ну и две – гибискуса. Да, мяты пополам – перечной и лимонной.

Петр Леонидович смотрел на нее широко раскрытыми глазами и не сразу нашелся что сказать.

– Ты… Ты, это, с мамой моей не знакома, случайно? Она тоже… такой заваривает…

– Нет, не знакома. – И Аня добавила, понимая, как дико это звучит: – По вкусу определила…

– Что ж, – Петр Леонидович попытался взять себя в руки, – будем считать, что мои занятия оказывают… гм, свое влияние! Бидия, а ты у нас сегодня что молчишь? Ну-ка, тебе вопрос. Скажи, что ты сейчас пьешь?

Бидия медленно, почти церемонно поставил чашку на поднос, положил руки на колени и, тщательно подбирая слова, ответил:

– Сказать, что я пью воду, вскипяченную и настоянную на травах, будет неверно… ведь то сложное понятие, которое мы вкладываем в слово «чай», включает в себя касание губами краешка чашки… запах, источаемый вместе с паром… приятную тяжесть в желудке и ясность в голове… Нет «чая», одинакового для всех, есть множество образов в голове у каждого… К тому же у каждого этот образ меняется, дополняясь все новыми качествами… Например, я такой чай пью впервые, и теперь мой образ «чая» станет богаче и шире… Стало быть, я сейчас пью знания, учитель.

Теперь настала Анина очередь сидеть открыв рот, а Сущий лишь кивал да щурился.

– Неплохо, Бидия, неплохо! Но что же – получается, что каждый человек этот «чай» по-своему определяет? А вдруг завтра кто-нибудь захочет бензин по чашкам разливать и тоже чаем назовет?

– Нет, учитель! Я знаю – в другом мире существует чистый образ, вмещающий в себя и мое, и ваше, и Анино представление о «чае», всех… как бы его душа… и в этом «чае» нет никакого бензина!

– Что ж, Бидия, ты прав… Но, к сожалению, и я прав. Хочет, хочет кто-то подмешать в чай бензин… И даже не бензин, а кое-что похуже. Что из этого последует – и подумать страшно…

***

В очередной раз Аня уходила с занятий Сущего совершенно сбитая с толку. Прощаясь с Бидией, она ляпнула невпопад – ведь надо же было его когда-нибудь об этом спросить:

– Знаешь, я сон видела… Уже не один. Ты… это имел в виду, когда сказал в прошлый раз, что со мной поговорят?

Бидия в ответ кивнул.

– А… Еще мне все, и ты тоже… пытаются что-то напомнить, как будто со мной уже где-то встречались… Где?

– Аня, не думай, что я не хочу отвечать. Ты знаешь, я призван помочь тебе. Попробуй понять то, что я сейчас скажу. – Бидия задумчиво морщил лоб. – У каждого, кто тебе о чем-то напоминает, могут быть на то свои собственные причины. Причем такие причины, по которым им выгодно одно твое воспоминание, но не выгодно другое. Ты ведь понимаешь, что союзнику выгодно напоминать про обещанную помощь, а жениху – что невеста дала согласие на брак?

Аня неуверенно кивнула.

– Ну вот. Так что выбирай, что вспоминать, а что нет. Это от тебя зависит.

Аня постаралась пробиться через барьер непонимания:

– Бидия, но разве такое может быть? Если с тобой что-то происходило – ты это помнишь, если не происходило – не помнишь. Ну можешь, конечно, забыть, но ведь когда вспоминаешь, то вспоминаешь одно – что было на самом деле!

Бидия взглянул на нее с явным сожалением:

– Аня, разве после первого сна ты не спрашивала себя, был ли он на самом деле?

– А откуда ты… – начала было Аня, но внезапно поняла, что других объяснений в ближайшем будущем ей никто не даст. Тяжело вздохнув, она добавила: – Ладно, до встречи.

Вернувшись домой, она почувствовала себя такой уставшей и разбитой, что с трудом заставила себя пожарить и съесть яичницу с помидорами и позвонить тетке.

Тетка рассказала, что на работе оказалось просто лишь поначалу, что она зашивается и приходит домой поздно вечером. Вчера, например, даже Ане не сумела позвонить. Родители? А что, разве они не звонили? Им обоим неожиданно выпали зарубежные командировки на несколько месяцев, и они разъехались в разные стороны. Может, и к лучшему – все утрясется, уляжется. Но почему же они не позвонили? Ладно, пусть Аня не переживает, видимо, было некогда или не дозвонились. Главное, что все в порядке. У Ани тоже? Ну и хорошо, сегодня уже среда, так что до субботы рукой подать. Жди. И ложись спать – время позднее.

Аня повесила трубку, кое-как доплелась до кровати, рухнула на нее и мгновенно заснула.

Глава 9. Семь чистых источников

– Свет выключите, а? Вот так всегда, только поспать настроишься, как обязательно помешают!

– Какой свет, Аня, ты спишь уже! – Ворон, сложив крылья на животе, с легкой лукавинкой в скошенном на нее глазе смотрел, как она сначала таращится, пытается протереть глаза и наконец начинает понимать, где она и что происходит.

– Ну что, въехала? То есть, я хотел сказать, врубилась? Тьфу! – Ворон помотал головой и пояснил Ане: – До чего же прилипчивые словечки! После того как ты снова убежала в школу, я еще за этими типусами – Жирдяем и Заусей – немного понаблюдал. Теперь вот не знаю, когда опять нормально говорить начну. «Шмон», «надыбал», «попалился», «попал», «стрелка» – до чего лексикон богатый, просто сил нет! Впрочем, ладно. Поздравить тебя хочу!

– С чем?

– С достойным окончанием столь многотрудного дня! Спасибо, крыша, что не съехала! Так, кажется, вы говорите? И по существу совершенно правильно. С такими делами у кого угодно съедет, хоть гвоздями приколачивай! Вопросы ко мне есть?

Аня, хоть и «въехала» и «врубилась», но за столь стремительным ходом мысли Ворона не поспевала.

– Какие вопросы?

Ворон походил взад и вперед, бросая на Аню озабоченные взгляды, а потом, приняв решение, остановился:

– Так дело не пойдет. Думаю, перед тем, как нам предпринимать что-то еще, тебе следует отдохнуть. Пройти, говоря по-научному, глубокую релаксацию. Тем более что завтра денек у тебя будет еще тяжелее.

– Вы что-то такое знаете?

– Кое-что знаю, но об этом после. А сейчас мы с тобой прогуляемся в одно место. Без меня ты пока туда не доберешься, далековато для одной ночи, да и заблудиться можешь. Я буду лететь впереди, а ты следуй за мной. И старайся не застревать в снах и не отвлекаться. Вперед!

Ворон расправил крылья, неторопливо взмахнул ими, на удивление широкими, и без усилия перелетел на соседнюю льдину, паря над Бездной. Там он оглянулся и махнул Ане крылом, чтобы она прыгала за ним. Аня оттолкнулась и вскоре оказалась рядом со своим проводником, тут же полетевшим дальше.