Скрипка неизвестного мастера - Нина Дашевская

И правда: почему-то всё получалось, даже удивительно!

В конце урока учитель подмигнул Кешке:

— Видишь, как полезно не заниматься. Только Сане Волкову об этом не говори! …А я тебе тут ещё вот что приготовил, — и он протянул Кешке нотный листочек. — Это музыка… одного моего знакомого композитора. Посмотри, поиграй. Правда, здесь ритм очень сложный — не знаю, разберёшься ли?

— Что Вы, Михаил Соломонович, — Кешка даже обиделся, — я не маленький — меня не надо на «слабо» брать, я и так выучу!

На листочке вместо заглавия стояло две буквы — «Б.П.». В фа-мажоре. Кешка сразу побежал домой, разбирать. Он был уверен, что с ритмом справится, ведь ритм — это математика: считай как следует, и всё! Но оказалось и вправду нелегко. Непривычная какая-то музыка. Провозился часа три, не меньше.

Зато потом, когда разобрался — мелодия так понравилась ему! Она всё время сидела у него в голове, даже на уроках — пам-парам-пам! Там, пам-пам!

И сейчас, он шёл и пел эту «Б.П.» Про себя — и даже немножко вслух. Б. П. — что бы это могло быть? «Болеслав Петуховский»? «Быстрая песня»? Или, может быть, «Безумный пулемётчик»? Пам-парам-пам! Там, пам-пам! И Таня тогда сказала, что Михаил Соломонович сказал про него, что … Пам, парам-пам! Кешка засмеялся.

Ёлки-палки, как же хорошо жить!

Радостно шлёпал прямо по лужам. Снял шапку — тепло! Солнце, наконец-то солнце! Это же надо — уже весна! Какая весна! Не успел оглянуться — а уже и год почти пролетел. Поскорей бы следующий урок с Михаилом Соломоновичем!

И вот, наконец, Кешка снова раскладывал на столе футляр.

— Как поживает наш листочек? — спросил учитель.

— Неплохо поживает, — ответил Кешка.

— Неужели разобрался? Посмотрим, посмотрим…

Кешка начал играть. Пам-парам — пам! Там, пам-пам! Михаил Соломонович теребил бороду, улыбался — кажется, доволен.

— Ну что могу сказать — очень похоже! Справился, только в одном месте немного не так, — он взял скрипку и показал, как надо. А потом спросил:

— И как тебе музыка?

— Хорошая музыка, весенняя! Вот, хожу и пою всё время, — улыбнулся Кешка. — А что такое вот это «Б.П.»?

— Знаешь, а ты ведь угадал — действительно весенняя. Вообще первоначально эта штука называлась «Зелёные кеды».

— Вот это да!

— Представь себе! Это, знаешь ли, такое время, когда весной первый раз выходишь в лёгкой обуви… Прощание с зимними ботинками. Мой самый любимый день в году. Так что эта музыка очень даже весенняя. Только если назвать «Зелёные кеды» — слушатель будет ожидать чего-то другого. Джаза, что ли. А тут — видишь что… Просто весна. Поэтому рабочее название теперь такое — «Без пальто». Это ведь то же самое, понимаешь? Весна!

— Так вы… Михаил Соломонович, это что, вы сами сочинили?! Здорово как! Значит, из фа-мажора без пальто… А я и не знал, что Вы музыку пишете.

— Я, Кеша, сейчас почти ничего и не пишу. Раньше много сочинял, в твоём примерно возрасте. Всё хотелось чего-то, чего ещё не было. Я даже на композитора пытался в консерватории учиться… А потом бросил. Знаешь, столько есть музыки… Очень хорошей. Хочется играть Баха и Моцарта. Брамса, Шуберта, Бетховена… Даже не знаешь, как и успеть.

— А своего что, уже совсем не хочется?

— Вот видишь — сейчас вдруг захотелось, — улыбнулся Михаил Соломонович. Так что поиграем. У меня, Кешка, планы на тебя.

— Какие ещё планы? — не понял Кешка.

— Хорошие, — засмеялся Михаил Соломонович. — Пора тебе, мил человек, из тени выползать. Хочу тебя на люди вывести.

— Это как это? — Кешка даже испугался.

— Обыкновенно. В мае будет у нас концерт — мой классный вечер. Будут играть мои ученики. И Сашка, конечно, Волков. Может быть, из Москвы приедут, из консерватории. И мне очень хотелось бы, чтобы на концерте ты тоже эту штуку сыграл.

— Нет, Михаил Соломоныч, это не годится, — замотал головой Кешка. — Я так не могу. Да ещё в такой компании… я там от страха умру просто, и всё.

— А ты не пугайся, всё не так страшно. Видишь ли, ты будешь не один. Я не сказал тебе — это на самом деле трио. То есть здесь не одна скрипка.

— А-аа, — протянул Кешка. Понятно. Значит, две скрипки и рояль. Кто, интересно, будет играть? За роялем — хорошо бы Таня. Они уже вместе играли несколько раз, Кешке очень понравилось. А второй кто? Вот бы Сашка Волков!

— Михаил Соломоныч, а с кем я буду играть?

— На рояле — Танюша, мне показалось, хорошо вам поиграть вместе. И ещё… А вот, смотри-ка, он и пришёл — вот же воспитание какое у человека, королевская точность! Всегда вовремя! Сейчас и порепетируем…

И правда — в дверь позвонили. Пошли открывать, а Кешка успел подумать, что это не Волков. Волков как раз опаздывает всегда. А кто же?.. Кто?

— Здравствуйте, молодой человек, очень рад вас видеть! — Михаил Соломонович распахнул дверь.

И вошёл Тигр.

Самый настоящий Тигр, с виолончелью. Даже не удивился, увидев Кешку.

— Привет, — протянул руку.

«Ах вот как, значит, да?» — обиженно подумал Кешка. — «Значит, Тигр! Конечно! Не вторая скрипка, а виолончель. Вот они как. И ничего мне не сказали! Решили нас помирить, наконец. А меня кто-нибудь спросил?! Выходит, Тигр давно всё знает, да? А он, Кешка, дурак настоящий. Думал, Таня никогда не скажет… Давно это, интересно? Как же они так, а он-то думал, они…»

— Вот, Тигран, позволь представить, — подмигнул Кешке Михаил Соломоныч, — это Кеша, мой ученик. Между прочим, неплохой скрипач…

Тигр ахнул:

— Как это — ученик!

Медленно опустился на табурет.

— Вот так, да?! Партизаны, шифровальщики… А я-то думал… И давно это у вас такой ученик?! Ну вы, знаете что…

Значит, не знал! Ничего не знал! Кешка вдруг впервые подумал, какое это в самом деле свинство — вот так Тигру ничего не рассказывать.

— И ты тоже, друг называется, — Тигр посмотрел на Таню. — Что же вы все молчали?

— Я обещала, — пожала плечами Таня и отвернулась. Как-то по-дурацки всё вышло…

— Ты, Тигр, не переживай, — попытался успокоить его Михаил Соломонович, — ты себе даже не представляешь, какой Кешка квалифицированный шифровальщик — у него даже родители ничего не знают до сих пор!

— Всё равно, — упрямо сказал Тигр. И вдруг посмотрел прямо Кешке глаза, и добавил тихо: — Одно дело родители, а другое — я…

И в этот момент Кешка вдруг понял, что Тигр вернулся. Вернулся насовсем. Что это — «другое дело — я»- значит именно то, что Тигр по-прежнему его единственный самый лучший друг. Который на всю жизнь. А вот Кешка… Свинство и глупость.

— Ты, Тигр, знаешь…

— Да ладно, чего уж теперь — пойдём лучше поиграем!

Эх, как же здорово оказалось играть всем вместе! Сначала, конечно, Кешка себя чувствовал, как на тонком льду. Но Михаил Соломонович помогал, пел его партию, да и другие голоса тоже, взмахивал руками — словом, начал заниматься по-настоящему, как бывало с Сашкой Волковым. И в один прекрасный, по-настоящему прекрасный момент Кешка понял, что у них начало получаться! Пошло! Кешка ведёт свою мелодию, потом её подхватывает Тигр, и вот уже они вместе — и тут Таня, и всё сливается в звонкие аккорды, потом разгоняется, ещё, ещё больше, и вдруг — тишина… И вступает нежный голос виолончели, прозрачный, как небо! И Кешке нужно вступить — и не испортить, и вот — получилось! А солнце всё светит, а снег тает и течёт ручьями по дорогам, и Кешка шлёпает по весенним лужам в новеньких зелёных кедах, и — без пальто! Вот как, па-парам-пам, там, пам-пам!

До самого вечера пили чай на маленькой уютной кухне. Кешка с Тигром рассказывали, как они были ещё совсем маленькими, когда с Таней ещё не познакомились. Как же много их историй у Тигра в голове! А Кешка уж думал, что он один всё помнит.

А потом Михаил Соломонович рассказал про Эйнштейна.

— Ты как, Кешка, завтра сможешь? Сходим с тобой к Альберту, я договорился уже!

— Конечно, смогу! — обрадовался Кешка.

А Тигр вдруг сказал:

— А ведь Вы и правда похожи… Кешка, ты ведь на деда похож? Получается, и на Михаила Соломоновича тоже. А я ведь раньше не замечал!

Кешка смутился, а Михаил Соломонович добавил:

— Точно, есть что-то… Помнишь, Кешка, ты в училище ко мне приходил? Там одна дама решила, что ты мой сын…

Кешка даже покраснел: он помнил эту историю. Дама со странной причёской бросилась к Михаилу о Соломоновичу: ах, да у тебя сын! Да похож как! И Михаил Соломонович почему-то не стал её разубеждать…

— Может, вы родственники? — спросил Тигр. — Ну, дальние. Бывает же, что человек похож на троюродную бабушку! Ведь дедушка у Кешки — Соловьёв тоже, даже фамилия совпадает!

Кешка оживился:

— Ну да, можно же проверить! Может, какие-нибудь прадеды общие! Я у мамы спрошу…

— Нет, Кеш, вряд ли! — пожала плечами Таня. — Мы же раньше в Ташкенте жили, а вы — вот где!

— Ну да, Ташкент… — вздохнул Михаил Соломонович. — Видишь, какое дело…