Вечный сон - Раймонд Чэндлер

— Это… — начал было он, но сдержатся.

— А я думал, ты знаешь эту девицу, — сказал я.

— Так кто же взял книги, командир?

— Пока это тайна, Эдди. Да и почему, собственно, я должен перед тобой отчитываться?

— Вот почему, — отозвался он, кладя «люгер» перед собой на стол и поглаживая его ладонью. — Чем не аргумент?

— Я признаю только один аргумент — деньги. Сколько платишь?

— За что?

— А что ты хочешь знать?

Марс стукнул кулаком по столу:

— Слушай, командир. Если ты будешь отвечать на мой вопрос вопросом, мы с тобой далеко не уедем. Я хочу знать, где Гейгер, по своим, сугубо личным соображениям. Его бизнес мне не нравился, и я ему протекции не составлял. Но этот дом принадлежит мне. Впрочем, не в доме дело. Я одно понял: об этой истории тебе трепаться невыгодно, иначе бы сюда уже давно нагрянули легавые. Так что торговать тебе нечем. Сдается мне, ты и сам нуждаешься в протекции. А потому давай выкладывай все как есть.

Насчет протекции он угадал, но говорить ему об этом я, естественно, не собирался. Вместо этого я закурил и швырнул спичку в объектив фотоаппарата.

— Ты прав, — сказал я. — Если с Гейгером что-то случилось, мне придется все, что я знаю, рассказать полиции. И тогда торговать будет нечем. А потому, с твоего разрешения, я пойду.

От бешенства его загорелое лицо побелело. В эту минуту Марс, кажется, был готов на все. Его рука в очередной раз легла на пистолет, но тут я, как бы между прочим, спросил:

— Кстати, как поживает миссис Марс?

В первый момент мне показалось, что я перестарался. Рука с пистолетом дернулась. Лицо окаменело.

— Ладно, проваливай, — тихо проговорил он после паузы. — Мне наплевать, как ты тут оказался и что делал. Но послушайся моего совета, командир: меня в свои дела не впутывай, а то отправишься в далекие края.

— Уж не в Ирландию ли? — хмыкнул я. — Там ведь в Клонмеле, я слышал, дружок твой родился.

Марс набычился и застыл, положив на стол локти, а я подошел к двери и, открыв ее, напоследок обернулся. Его ледяные серые глаза неотступно следили за мной, а поджарое серое тело замерло. В глазах — ненависть. Я вышел, пересек двор, зашагал к машине и сел за руль. Включил зажигание, развернулся и въехал в гору. Никто мне вслед не стрелял. Проехав несколько кварталов, я свернул в переулок, заглушил мотор и несколько минут просидел не двигаясь. Никто за мной не гнался. Я опять завел машину и поехал обратно, в Голливуд.

XIV

Когда я остановил машину у входа в жилой дом на Рэнделл-плейс, было без десяти пять. Некоторые окна были освещены, в сумерках, стараясь перекричать друг друга, надрывались радиоприемники. Я поднялся на лифте на четвертый этаж и пошел по широкому коридору. На полу зеленый ковер, стены обиты светлым деревом, с пожарной лестницы сильно дуло.

Я нажал на маленькую белую кнопку у дверей квартиры 405 и стал ждать. Наконец дверь бесшумно и как-то даже воровато приоткрылась, и на пороге вырос длинноногий, широкоплечий субъект с темно-карими глазами на смуглом непроницаемом лице, которое давно уже научилось ни на что не реагировать. Волосы у субъекта были похожи на стальную стружку и росли преимущественно на затылке, а над грустными темными глазами нависал огромный выпуклый лоб — признак, как многие по наивности думают, высокого интеллекта. Его длинные, худые, загорелые пальцы впились в дверной косяк. Субъект молчал.

— Гейгер? — спросил я.

Ни один мускул не дрогнул на его физиономии. Он извлек откуда-то из-за спины сигарету, сунул ее в рот, небрежно, с каким-то даже презрением пустил мне в лицо струйку дыма и ленивым, ровным голосом, чеканя слова, словно банкомет в фараоне, переспросил:

— Как вы сказали?

— Гейгер. Артур Гуинн Гейгер. Книготорговец.

Субъект с ответом не торопился, сначала он взглянул на кончик своей сигареты, потом рука, которая держалась за дверной косяк, куда-то исчезла, а плечо приподнялось, как будто исчезнувшая рука делала за спиной какие-то знаки.

— Не знаю такого, — наконец-то последовал ответ. — Он что, живет в этом доме?

Я улыбнулся. Улыбка моя ему не понравилась. Глаза потемнели от злости.

— Вы Джо Броди? — спросил я.

Смуглое лицо напряглось.

— Ну, допустим. У тебя что, дело какое или так, дурью маешься?

— Стало быть, Джо Броди, — повторил я. — А человека по имени Гейгер не знаете. Забавно.

— Да? Я вижу, у тебя хорошее чувство юмора, приятель. Только со мной такой юмор не проходит. Ступай, пошути с кем-нибудь другим.

Я облокотился о дверь и загадочно улыбнулся:

— У тебя есть книжки, Джо. Я знаю. А у меня — список клиентов. Надо бы поговорить.

Броди не отрываясь смотрел на меня. За его спиной, в квартире, послышался слабый звук, как будто по металлическому кронштейну скользнули кольца от занавесок. Заглянув в комнату, он открыл дверь пошире:

— Почему ж не поговорить… раз у тебя дело есть, — сухо сказал он и пропустил меня внутрь.

Я вошел в уютную, хорошо обставленную комнату. Мебели немного, за окном — каменный балкон, а за балконом — очертания гор в сумерках; две двери: одна, закрытая, у окна; другая, за задернутой плюшевой занавеской на тонком медном кронштейне, — у самого входа.

На противоположной стене дверей не было, зато посередине стоял диван, на который я и сел. Броди закрыл за мной дверь и, загребая, точно краб, ногами, направился к массивному письменному столу, на котором стояла шкатулка из кедрового дерева с позолоченными петлями. Броди взял шкатулку, положил ее в стоящее между дверьми кресло и, вернувшись, сел за стол. А я снял шляпу, бросил ее на диван и стал ждать.

— Ну, я тебя слушаю, — подал наконец голос Броди. Он открыл ящик с сигарами и, бросив окурок в стоящее на столе блюдце, достал длинную, тонкую сигару. — Куришь? — И он бросил еще одну сигару мне на диван.

Я потянулся за ней, а Броди тем временем вытащил из ящика пистолет, черный полицейский кольт 38-го калибра, и прицелился мне прямо в нос. Хорошенькое начало.

— Ну как, доволен? — полюбопытствовал Броди. — Встань-ка на минутку и подойди поближе. Дышать можешь полной грудью. — Говорил он с прохладцей, бесстрастным голосом супермена, как говорят на экране гангстеры. В кино ведь они все одинаковы.

— Ой, как страшно, — сказал я, не двигаясь с места. — Что за город! Пистолет у каждого второго, а с мозгами — почти никого. Всего час назад я познакомился с таким же, как ты; он тоже считает, что если у него в руке пистолет, значит, он — хозяин жизни. Отложи пушку и не валяй дурака, Джо.

Он сдвинул густые брови и, набычившись, смотрел на меня. Взгляд его не сулил ничего хорошего.

— Его зовут Эдди Марс, — сказал я. — Слышал о таком?

— Нет. — Броди продолжал в меня целиться.

— Если Эдди, не дай бог, узнает, где ты вчера вечером гулял под дождем, он сотрет тебя в порошок.

— При чем тут Эдди Марс? — холодно спросил Броди, но пистолет спустил.

— Мокрого места от тебя не оставит.

Мы поедали друг друга глазами, и я перестал коситься на острый носок черной женской туфельки, которая выглядывала из-под плюшевой занавески.

— Пойми меня правильно, — миролюбиво сказал Броди. — Я ведь не преступник, просто принимаю меры предосторожности. А тебя я знать не знаю. Вдруг ты убийца?

— И это называется «принимать меры предосторожности»? С книжками Гейгера ты поступил крайне опрометчиво.

Броди глубоко вздохнул, а затем откинулся на спинку стула, скрестил свои длинные ноги, а кольт положил на колени.

— Напрасно ты думаешь, что я не воспользуюсь этой пушкой, если надо будет, — пригрозил он. — Выкладывай, зачем пришел.

— Пусть сначала из-за занавески выйдет твоя подружка в черных туфельках, — сказал я. — А то она, бедная, набрала воды в рот, даже вздохнуть боится.

— Выходи, Агнес, — позвал Броди, впившись глазами мне в живот.

Занавески раздвинулись, и в комнату, покачивая бедрами, вошла зеленоглазая блондинка из гейгеровского магазина. На меня она взглянула с нескрываемым отвращением. Ноздри ее раздувались, глаза потемнели, вид был глубоко несчастный.

— Я сразу поняла, что от тебя не отвяжешься, — бросила она мне. — И предупредила Джо, чтобы он держал ухо востро.

— Не ухо востро, а кольт в кармане, — сострил я.

— Очень остроумно, — сказала блондинка.

— Было остроумно, — возразил я. — А теперь, боюсь, уже не очень.

— Хватит шутить! — порекомендовал мне Броди. — Не бойся, Джо всегда начеку. Включи-ка свет, детка, а то ведь в темноте можно и промахнуться.

Блондинка включила большой торшер с квадратным абажуром и, опустившись в кресло, застыла с прямой спиной, как будто ей жал пояс.

Я сунул в рот сигару и откусил кончик. Пока я доставал спички и закуривал, кольт 38-го калибра проявлял ко мне повышенный интерес.