Смерть в подлиннике - Алексей Макеев

припарковали, например. Или чей-то ребенок в магазине громко заплакал. Но на то он и ребенок, чтобы плакать, а детьми ведь были все. Прояви понимание, сочувствие, улыбнись. Но нет, Алевтина сразу шла воевать. Вечно несогласная, недовольная. Это было в ее характере, да.

– А сами конфликты были серьезными и продолжительными?

– Не могу сказать, – развела руками Ольга Матвеевна. – Все это со слов Алевтины. Нас рядом с ней в те моменты не было.

– Имя Геннадий Маркин о чем-нибудь вам говорит? – резко сменил тему Гуров.

Ольга Матвеевна недоуменно взглянула на мужа. Тот сморщил высокий лоб и уставился на свои тапочки.

– А кто это такой? – спросила Ольга Матвеевна.

– И я не могу вспомнить, – признался ее супруг.

– Проверяем кое-какую связь, – пояснил Гуров. – Запишите наши номера телефонов. Если вспомните что-то еще, то звоните в любое время. Договорились? В любое время.

– Конечно, конечно, – засуетился Георгий Петрович. – Сейчас принесу ручку. Надо же… А я даже и не знал, что у нее встреча. Она мне ни слова не сказала. Минуту, я сейчас.

Он вышел из комнаты, а Ольга Матвеевна все еще сидела с испуганно-изумленным видом, глядя то на Крячко, то на Гурова, будто перед ней внезапно из ниоткуда вместо них вдруг появилась загулявшая хозяйка квартиры.

– Вот! – вернулся в комнату Георгий Петрович и продемонстрировал присутствующим облезлый карандаш. – Слушаем вас внимательно.

Гуров курил, глядя в лобовое стекло. Стас, предусмотрительно опустивший все оконные стекла в «Мерседесе», подумал и тоже достал сигарету.

– Мы с Тамарой ходим парой, – вспомнил Стас строчки известного стихотворения. – Забавная семейка. Давненько я таких «близнецов» не встречал.

– Семенцовы-то? – отозвался Гуров. – Командирша и подкаблучник. Один из самых крепких союзов.

– Думаешь, они ни при чем?

– А я пока не знаю, – признался Гуров. – Но ты прав, парочка весьма интересная. И мотив в виде жилплощади налицо. С другой стороны, они жили в одном доме вместе с Голиковой семь лет. Почему не избавились от нее раньше?

– Проверим их, и тогда станет ясно. А что насчет нашего алкоголика?

– А вот насчет причастности Гены, которому пробили голову, сомневаюсь. Надо установить, каким образом и где Гена получил смертельную травму. Странно, что никто его не видел, когда он шел домой с дырой в черепе.

– Идет алкаш, шатается, вздыхает на ходу, – пробормотал Стас. – Наверное, на вечно пьяного Гену местные жители уже просто не обращали внимания. Никто и не станет пристально рассматривать. Гена ведь злоупотреблял, так? Значит, часто ходил неровной походкой. Таким его видеть привыкли.

– А что, если этот человек, с которым должна была встретиться Голикова, был ей должен что-то важное и нужное? – продолжил размышлять Стас. – А отдавать не захотел. Или попросил взамен что-то неподъемное для Голиковой.

– Если верить тому, что про нее рассказывают, она бы этот долг из негодяя с мясом вырвала, – усмехнулся Гуров. – Не исключаю, что перегнула палку.

– И что бы это могло быть? Денежный долг?

– А кто сказал про деньги? – спросил Гуров. – Долги – они ведь разными бывают.

– Резонно, – согласился Стас и взглянул на часы: – Поехали?

– Поехали, – сказал Гуров, пристегивая ремень безопасности. – Тогда подаем «Ладу Калину» в розыск по Москве, а Рукоятников пусть ищет на своей территории. Начнем с поисков Рогова, или как его там. Надо покопаться в знакомствах Голиковой. И в ее прошлом. Оно у нее наверняка интересное.

– Не сомневаюсь, – ответил Стас и повернул ключ в замке зажигания.

Глава 3

Утро следующего дня было ясным и ознаменовалось неожиданным возвращением с больничного генерал-майора Петра Николаевича Орлова. Едва Гуров и Крячко ступили на порог своего кабинета, как тут же получили сигнал от Веры.

– Пришел. Вроде в настроении. Попросил документы за все время его отсутствия. Вызывает, – протараторила она и бросила трубку.

– Что-то он быстро, – заметил Крячко. – Или сейчас так лечат?

– Как? – не понял Гуров.

– Для очистки совести, а потом вся ответственность на тебе.

– Скорее всего, сам ушел. Не смог работать удаленно. Как же мы тут без его контроля? Ни погонять, ни на ковер вызвать. Сомневаюсь насчет слов Веры, не может он быть в хорошем настроении.

Гуров оказался прав. Орлов встретил сыщиков без тени улыбки, кивнув вместо приветствия, и молча указал на стулья. Сам так и остался сидеть за столом, обложившись бумагами. Стас многозначительно покашлял в сторону Гурова, и генерал-майор тут же вскинулся, будто ему внезапно наступили на ногу.

– Приболел? – холодно улыбнулся он.

– Здоров, – отрапортовал Крячко. – Рад видеть начальство в добром здравии.

Гуров предпочел промолчать. Когда это было необходимо, Стас умел «включить» нужное поведение, подобрать точные слова и использовать жесты, чтобы показать человеку, что они на одной волне. Это очень помогало втереться в доверие, например, к подозреваемому. Но вот парадокс – такие перемены никогда не срабатывали на Орлове. Петр Николаевич прекрасно распознавал фальшь в любой маскировке, и все манипуляции, производимые в его отношении, жестко блокировал. Но сейчас Стас, как и Лев Иванович, действительно были рады появлению начальства, поскольку заместитель Орлова, с которым они так и не успели увидеться, не устроил бы их в любом случае.

– Выписали? Или это был побег? – спросил Гуров, выдвигая стул. – Маловато времени ты что-то в клинике провел.

– Выписали по требованию. Я из них всю душу вынул. Только зря койку занимал.

Гуров всмотрелся в документы, разложенные на столе. В глаза бросилась подпись Рукоятникова. «Ну что ж, так даже лучше, – с облегчением подумал Гуров. – Значит, Орлов в курсе того, где мы вчера провели целый день».

– Смотрю, ты уже знаешь про труп Маркина, – понял Гуров. – Для меня это стало сюрпризом. Что там Федор Анатольевич говорит? Ничего нового они не узнали?

Орлов вынул из папки лист бумаги и протянул Гурову:

– Сегодня утром по электронной почте Рукоятников отправил нам результаты вскрытия. Ознакомьтесь пока.

Стас придвинулся вместе со стулом к Гурову.

Генерал-майор вышел из-за стола, подошел к шкафу и достал из него маленький фарфоровый заварочный чайничек. Сколько Гуров себя помнил, с этим чайничком Орлов не расставался. В далекие времена он любил сделать себе заварку покрепче, так, чтобы ложка стояла, а если работа заставляла задерживаться допоздна, то и другим наливал. Даже теперь, когда всем стало удобнее пользоваться чайными пакетиками, он, собираясь пить чай, перед этим вытаскивал из закромов свой маленький приплюснутый чайник, снимал с него крышечку и зачем-то заглядывал внутрь, после чего водружал крышку на место и возвращал чайник на полку.

Гуров постарался сдержать улыбку. И не так важно, что Орлов уже давно не использовал чайник по назначению. Дело