Я думала, я счастливая... - Марина Безрукова

и денег нет. Металась, собирала по копейке, белугой выла, во все двери стучалась. И вдруг перевод мне, а сумма там такая, что и на лечение, и на билет, на всё хватает. И тут я поняла, кто это. Зоя от отца узнала о Петечке, молчком продала свой дом по наследству доставшийся, накопленное добавила, да и послала мне с сыном. «Внука лечить надо», — сказала отцу. Он мне потом и передал ее слова. Я как узнала, чьи деньги, чуть не провалилась под землю, так стыдно мне стало. Всё наладилось. Петя поправился. А я приехала в дом к отцу и Зое и на колени перед ней рухнула. И знаешь, что она? — Лида, наконец, повернула голову и посмотрела Тамаре в лицо.

— Что? — завороженно спросила Тома.

— Ничего. Улыбнулась только и опять так жалостливо посмотрела. Пойдем, говорит, чай пить. Недолго после этого пожила. Но хоть Петечку повидала, да я чем могла, помогала, всё вину свою загладить хотела. Вот, теперь еду хоронить… — вздохнула Лида и снова отвернулась к окну.

— Не мачеха она мне давно. Матерью стала, — вдруг добавила она и заплакала.

Поезд протяжно загудел и прибавил скорости. Колеса заторопились, застучали быстрее. Свертки на столе покачнулись и рассыпались, чуть задев стаканы с позвякивающими чайными ложками.

«Боже, как сложно в этом мире, — мысленно вздохнула Тамара. — Кто прав, кто виноват? Зачем так всё перепутано, и как разобраться?»

Глава 9

Тамара надеялась, что напавшая на нее дремота, перерастет в глубокий сон, но этого не случилось. Она тихо лежала на спине, глядя блестящими глазами в нависающую над ней верхнюю полку. Сбоку раздавался негромкий храп соседки. Тамара всё думала об истории Лиды. Человеческая душа — потемки, никогда в ней не разберешься. Люди все разные и судьбы у них такие, что впору роман писать. Вот она, например, жила себе и жила без особых потрясений. Всё распланировано было на много лет. Мнимая стабильность и ложная предсказуемость. Хотя уже внезапное замужество Ольги ненавязчиво намекнуло, что жизнь может измениться в одночасье. Но Тамара отмахнулась — ведь ничего страшного не произошло! Продолжала и дальше планировать. Охватывала иногда тревога лишь за здоровье, остальное казалось неважным. Но вышло вот совсем по-другому… Честно говоря, так и не верится до сих пор. Закроешь глаза, слушаешь стук колес и, кажется, что они с Колей просто выбрались в отпуск. Вот он спит на соседней полке, но скоро они бросят вещи и сразу же пойдут гулять вдоль хмурого зимнего моря, удивляясь голубому небу и яркому, едва теплому солнцу. Как всегда он будет держать ее за руку или обнимать за талию, а она по давнишней, ею придуманной примете, найдет под ногами самый страшный и корявый камень и выбросит его в море, отгоняя от семьи болезни и неприятности. А гладкий и красивый сбережет и дома положит в корзинку, где уже целая горка таких камней. Это был ее личный татем. Оберег. Не сработало. Всё это оказалось иллюзией и самообманом.

По виску скатилась одинокая слезинка, Тамара поняла, что не заснет. Она накинула на плечи кофту и выскользнула в коридор. Встала у окна, видя в нем только свое отражение. За чернильной темнотой как будто нет мира. Ей стало не по себе. Куда едет? Зачем?

В конце вагона хлопнула дверь, появилась фигура человека. Тамара была близорука и не смогла сразу понять, кто это — мужчина или женщина? Да и, в сущности, какая разница. Очередной полуночник, который не привык спать в дороге. Тоже думает о чем-то, мается. А может, и наоборот, томится в предвкушении радостной встречи или отдыха. Она равнодушно отвернулась, собираясь вернуться в купе. Можно зажечь тусклую лампочку и почитать книгу, может быть, это поможет заснуть. Фигура стала приближаться, и Тома узнала в ней своего недавнего помощника. Она посторонилась, думая, что он хочет пройти дальше, к проводнице, но мужчина остановился рядом с ней. Тамара отвернулась, а самой стало любопытно: что ему нужно?

— Не люблю спать в поезде. И в самолете, впрочем, тоже, — раздался рядом приятный голос.

«Боже, какая банальщина, — закатила глаза Тамара, — еще бы спросил, который час?»

— Меня зовут Женя. А вас? — продолжил мужчина.

— Тамара.

— Фамарь, — задумчиво повторил он.

Тамара удивленно обернулась.

— Что? Вы не расслышали. Тамара.

— Я расслышал. Это библейское имя. Изначально Фамарь, а уж потом оно трансформировалось в Тамару. Имя для тех, кто являлся эталоном красоты на Древнем Ближнем Востоке.

Тамар удивленно на него посмотрела. Надо же, какой эрудит. Но хоть привычной царицей Тамарой не назвал. Умеет подкатить к женщинам, зря она думала, что слишком банален. Только вот ей это всё зачем? Пуститься во все тяжкие? Закадрить молодчика и вперед, по стопам Николеньки!

— Вы извините, я пойду, — сухо, но вежливо сказала Тамара и сделала попытку обойти нового знакомого. Она чувствовала себя глупо. Какой-то флирт зрелой женщины и альфонса. Не хватает только посиделок в его купе с теплым шампанским и подтаявшими конфетами. Ей снова стало обидно и грустно. Скорее бы уже приехать!

— Тамара, вы извините, если я вас обидел. Я вовсе не собираюсь набиваться вам в ухажеры, — обезоруживающе улыбнулся Женя, — просто за разговорами время в дороге проходит быстрее.

Тамара внимательнее посмотрела ему в глаза, хитрые, с прищуром, но вполне себе честные. Может, он и прав. Только, о чем могут говорить едва знакомые мужчина и женщина. Он легок, беззаботен и весел, ему просто скучно, а она — печальна, разбита и чувствует себя старой картиной, которая долго висела на своем месте, а потом пришли новые хозяева и выкинули ее за ненадобностью на улицу. Бросили в подтаявший снег, и ушли, не оборачиваясь. Она еще раз посмотрела на Женю и едва заметно пожала плечами, мол, всё так, но мне это безразлично.

— Поздно уже для разговоров. Да и вряд ли из меня хороший собеседник, — все же ответила она, окончательно чувствуя себя старой брюзгой, которая сейчас начнет отчитывать молодежь за позднее веселье.

— Ну, это вы зря. Впрочем, настаивать не буду. Пойду допивать свой горячий шоколад в одиночестве и тишине. В конце концов, это романтично… — притворно вздохнул Женя.

Тамара невольно улыбнулась. В воображении вдруг представилась коричневая глиняная кружка, откуда разносится аромат горького шоколада. Где он его взял? У проводников ничего подобного нет.

— И орешки, — хитро добавил мужчина.

— Что? — снова удивилась Тома.

— Вы себе представили горячий шоколад. А еще есть орешки: кешью, фундук, пекан. А сам шоколад из Голландии. Я по вашим глазам