Интендант его Драконьего Превосходительства (СИ) - Лактысева Лека

― А объясни-ка мне, дружок, ― я постаралась говорить самым ласковым и доверительным тоном, на который способна. ― Как ваши экти определяют, кто из девиц на выданье ― их сокровище? Неужто есть признаки, чтобы свою пару определить?

― Почти так, ― кивнул мой разговорчивый птеродактиль. ― У истинных любовь не на пустом месте возникает. Сначала дракон должен запах девицы узнать. По аромату экти сразу чуют, подходит им дева или нет. Если подходит ― тут же замуж берут.

Как интересно! И как странно… Если у истинных такое тонкое обоняние, то отчего же генерал Ардашир до сих пор наш с Телем обман не раскрыл? И что значит ― подходит?

― Тель, у меня два новых вопроса! ― Я озвучила дракончику свои соображения.

― На второй вопрос я тебе легко отвечу, ― дракончик сел на хвост, озадаченно поскреб коготком свою чешуйчатую гибкую шею. ― По запаху экти чуют, которая из женщин способна родить им крылатого наследника-истинного. К такой девице у истинных возникает тяга столь сильная, что они с ума сходят, пока не соединятся с ней и не сделают ее своей. А вот отчего его превосходительство с тобой ошибся, я и сам не представляю.

Не понимает он… Я тем более не понимаю!

Теперь, когда Тель рассказал мне о драконьем чутье, о том, как истинные себе пару выбирают, я заподозрила, что генерал Ардашир не просто так чуть было не поцеловал меня там, в спальне. Неужто его ко мне тянет? Вдруг я, то есть, Мартелла ― его пара? Как много ему понадобится времени, чтобы это понять?

― Тель, а тебе не кажется, что нам надо бежать от генерала? ― подняла я на дракончика задумчивый взгляд.

Тель ответить не успел. Он только разинул пасть и уставился куда-то мне за спину.

Оттуда, от открытого окна, раздался полный рычащих звуков вопрос его превосходительства:

― Ты правда рассчитывал скрыться от меня, Мартель?!

Упс! Ну ты, Матрена, разиня! Это же надо было так забыться…

Вот с чего я решила, что генерал вернется по воздуху? Ждала свиста воздуха и хлопков крыльев за окном. А генерал решил пешочком пройтись. Подкрался бесшумно и теперь стоял в окне ― босой, с влажными дорожками на смуглой коже. Деревянных палочек в его прическе стало на пару штук меньше, отчего одна длинная прядь выбилась из пучка и теперь кокетливо свешивалась с виска на полуобнаженную грудь.

«Как у девицы из дома терпимости, мечтающей завлечь клиента», ― подумалось мне. От этой дурацкой мысли потянуло хихикнуть. А что! Стриптизер из его превосходительства получился бы знатный!

Чтобы не выдать свое смешливое настроение, я поспешно опустила глаза. Заодно задумалась: а как много успел услышать истинный? Судя по тому, что назвал меня Мартелем и не возмущался обманом, до него донеслись только мои последние слова ― о бегстве.

И эти слова снова его разъярили. Генерал стоял, сверкал оранжевыми глазищами, зрачки в которых превратились в узкие щелочки, рычал, а мне совсем не было страшно! Уж если до сих пор не выпорол, и даже подлечил, значит, рука у него на меня не поднимается. Что до отжимания… Переживу уж как-нибудь.

Похоже, смотрела в пол и молчала я немножко дольше, чем следовало. Ардашир, не дождавшись ответа, снова зарычал:

― Отвечай, когда спрашивают, Мартель!

― Простите, ваше превосходительство, ― я опустила голову еще ниже, старательно изображая раскаяние.

Генерала это ничуть не впечатлило. Он продолжал кипеть.

― Я тебя умыл, накормил, полечил и спать уложил! ― «Как баба Яга доброго молодца», ― тут же сравнила я мысленно. ― Пообещал подумать, как судьбу твою устроить! И вот это ― твоя признательность?!

Хм. Если с такой точки зрения посмотреть, то злость Ардашира понять можно. Ему мое желание свалить в закат и в самом деле должно казаться черной неблагодарностью. Но и мне оставаться рядом с ним дольше ― опасно. Уж не знаю, как вышло, что он все еще не унюхал во мне девицу, но вечно так продолжаться не может! Или может? Как бы разузнать, что у него с обонянием?..

― Простите, ваше превосходительство, ― повторила я. На этот раз по-настоящему уныло. Бежать от генерала не хотелось. Он такой большой, сильный, надежный. А там, за границами его поместья ― огромный незнакомый мир, не слишком добрый и не самый приветливый. ― Глупость я сморозил… просто страшно мне поблизости от соседей оставаться. Убраться бы куда подальше от этих мест, а то, неровен час, узнает кто-то, что я у вас скрываюсь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Похоже, мои оправдания, придуманные на ходу, оказались в тему. Генерал засопел, приблизился, поднял одним пальцем мой подбородок, чтобы видеть глаза.

― Если ты не совершил ничего преступного, то я тебя в обиду не дам, обещаю! Но и ты поклянись, что не брал чужого добра, не выманивал хитростью денег у простодушных селян, не портил чужого имущества! ― произнес он проникновенно.

Так-с. Судя по тому, что я слышала от Теля, красть, портить и вымогать Мартелле было некогда. Значит, можно божиться с чистой совестью. Сейчас главное ― успокоить Ардашира, усыпить его бдительность.

― Клянусь, что не виновен ни в одном из названных вами проступков, ваше превосходительство! ― пылко заверила я генерала, ни на миг не отводя взгляда от его лица.

Истинный остался недоволен.

― Именем Перводраконицы свои слова закрепить не желаешь? ― настороженно уточнил он.

― Я готов! Только научите меня, как это делается, ― промямлила я неуверенно.

Ардашир даже руку уронил, которой мой подбородок удерживал.

― Тель! ― позвал он. ― А у твоей человеческой половинки провалов в памяти не случается? Может, Мартеля не только пороли, но и головой вниз роняли? Иначе как он может не знать простейшего заклятия, которое при любой магической силе доступно?

Дракончик, который до сих пор сидел на полу и старательно притворялся, что его здесь нет, робко приподнял крылышки, свел их перед собой, словно в молитвенном порыве, и со скорбью в голосе ответил:

― Разрешите доложить, ваше превосходительство. Болел Мартель недавно. Три дня в бреду, в горячке лежал. Может, тогда память его и повредилась.

Я выслушала скорбные признания Теля с недоумением. Вот интересно: Мартелла и правда болела, или мой дракончик ― прирожденный врунишка?

Как бы то ни было, но генерал Ардашир ему поверил. Покачал головой. Вздохнул душераздирающе.

― Ничего сложного Мартель. Повторяй за мной.

С убийственной серьезностью он протянул левую руку мне, а ладонь правой приложил к сердцу. Мне пришлось сделать то же самое.

― Взываю к тебе, великая Драконица-прародительница… ― начал Ардашир, и по нашим встретившимся ладоням побежал ток. ― Подтверди слово мое своим всеведением…

― Ой! ― я поспешно отдернула руку, поскольку вспомнила, как позаимствовала у братца Мартеллы кучу одежды, и вдруг подумала, что местное божество вполне может засчитать это как кражу!

Ардашир замер. Глаза его начали сужаться, ноздри затрепетали, предвещая новую бурю негодования.

Похоже, придется каяться! Но не во всем…

11. Повышение

Не дожидаясь, когда Ардашир выскажется, я поспешно затараторила:

― Понимаете, ваше превосходительство, я у старшего брата одежду… позаимствовал. И ботинки. Мне не в чем из дома выйти было, а ему как наследнику родители много такого купили, чего он носить не хочет. Но я верну! Потом…

― Вернешь… ― с сомнением повторил генерал. Но видно было, что за такое воровство он меня строго судить не готов. ― Ладно. Для одежек твоих ― кстати, и правда дешевых ― сделаем исключение. Давай руку.

Мы снова встали друг против друга, соединив левые ладони и прижав правые каждый к своей груди напротив сердца. Оно и у экти, и у делесов оказалось слева, как и у земных людей.

― Взываю к тебе, великая драконица-прародительница, ― опять завел свою песню генерал, ― подтверди слово мое своим всеведением…

Я послушно повторяла за ним клятву. Когда магический ток побежал по моей коже, снова слегка вздрогнула: все-таки очень уж это непривычно, когда неведомая сила на твои слова откликается.