Интендант его Драконьего Превосходительства (СИ) - Лактысева Лека

На втором этаже, разумеется, тоже были и ванная комната, и туалет, да не в единственном числе. Но самые шикарные удобства располагались на первом, рядом с личными покоями хозяина дома.

Ардашир поманил Мартеля за собой, повел по недлинному коридору, распахнул дверь.

― Проходи. Как пользоваться ― сообразишь? Или показать?

Мартель вошел вслед за Ардаширом, огляделся. Глаза его расширились, рот приоткрылся в благоговейном изумлении.

― Разберусь! ― бросил он уверенно.

― Тогда оставайся. Надеюсь, пяти минут тебе хватит, чтобы решить свои вопросы.

Мартель неуверенно повел плечом. Смущенно опустил глаза, переступил с ноги на ногу. Его щеки слегка порозовели.

Ардаширу вдруг тоже стало неловко. Так, будто он никогда в жизни не пользовался общим отхожим местом на десяток лиц.

― Жду на прежнем месте! ― прервал он затянувшееся молчание и покинул помещение.

За его спиной звякнула защелка.

На этот раз Мартель и правда справился быстрее. Правда, в пять минут не уложился, но зато явился повеселевшим, с влажным после умывания лицом и задором во взгляде.

― Готов к труду и обороне! ― доложил он.

Ардашир тут же вспомнил, как непочтительно лежал перед ним Мартель во время побудки, и ехидно приказал:

― Десять отжиманий!

― За что?! ― задор в глазах мальчишки сменился недоумением пополам с возмущением.

― Чтобы вставал по команде «подъем», а еще когда к тебе старшие по положению обращаются! Или ты привык нежиться в койке, как избалованная делеса?

― Ну вы и… ― Мартель надулся, однако начал закатывать рукава своей слишком просторной в плечах курточки.

― Кто я? Ну, говори! ― Ардашир недобро прищурился.

Мальчишка, видимо, сообразил, что нарывается на новый десяток отжиманий или на очередное обещание порки, и вовремя прикусил свой не в меру длинный и болтливый язык.

― Самый справедливый, самый строгий и самый … самый… ― похоже, на этом фантазия у Мартеля закончилась. ― Командир.

― Упал! Отжался! ― Лести генерал не терпел ни в каких проявлениях, а потому снова вскипел.

Какой же он хитрый, этот Мартель! Пытается, значит, к нему, Ардаширу, с помощью хвалебных слов подход найти. Не пройдет у него этот номер! Форуги на сладкие слова не ведутся!

― Раз! Два! Три! ― начал считать истинный, одновременно хлопая ладонью по перилам рядом с хвостом Теля. Дракончик от каждого такого хлопка чуть вздрагивал крылышками, но сдвинуться с места и убраться подальше не смел.

Мартель первые пять отжиманий выполнил бодро. На шестом разе дело пошло медленнее. Хилые лапки мальчишки начали подрагивать. На лбу у него выступила испарина.

― Если… я каждый раз… отжиматься буду, ― бормотал найденыш, задыхаясь, ― у меня плечи скоро станут… как у чемпиона мире по гребле…

― По… чему? ― Ардашир даже считать забыл.

Он последнее слово вообще плохо расслышал. Слишком уж запыхался Мартель, звуки произносил нечетко, некоторые и вовсе проглатывал.

…А у Ардашира в воображении вдруг всплыла картинка, как повзрослевший, раздавшийся в плечах найденыш участвует в неприличных соревнованиях и отжимается не над ковриком, а над…

Мартель, его Мартель будет заниматься непотребством, да еще с какой-то чужой, неизвестной Ардаширу легкодоступной девицей?!

Ой!

В груди у генерала вдруг стало невыносимо горячо, под кожей разлился огонь, пальцы скрючились, грозя превратиться в драконьи когти.

Он рванул к ближайшему окну, выбежал через него во двор, обратился драконом и метнулся в небо. Промчался над рощей астрагалов, оказался над озером, выдохнул в воду струю огня, отчего поверхность ее вскипела, пыхнула паром.

Жжение под шкурой черного дракона ослабло. Пламя в груди тоже улеглось. Ардашир сделал круг над озером, нырнул в его по-прежнему прохладные глубины. Потом всплыл уже человеком, лег на воду и, наконец, смог спросить себя: и что это с ним такое было?

10. Бегство

― И что это было? ― Я упала носом в пол. Перекатилась на спину и уставилась в потолок, будто ждала от него ответа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вместо потолка ответил Тель, о котором, признаться, я слегка подзабыла. Зато он обо мне не забывал ни на миг.

― Не знаю, что ты там такое ляпнула, но его превосходительство пришел в неистовство. Может, попробуешь иногда помалкивать, Мартелла? Хотя бы когда от пола отжимаешься? ― набросился на меня с критикой этот слишком умный ящер.

― Да-да. Сначала молчать, потом ― глаз от пола не поднимать, а там моргнуть не успеешь, как рабский ошейник на плечах окажется. Нет уж! Или генерал позволит мне иметь собственное мнение и озвучивать его, или мне с Ардаширом не по пути! ― Я отдышалась, села. Начала массировать ноющие от непривычных нагрузок бицепсы.

Тель фыркнул осуждающе, раздраженно махнул хвостом и нашел новый повод для наезда.

― Если будешь спать, не запираясь и голой до пояса, его превосходительство быстро обнаружит, что ты не та, за кого себя выдаешь!

― И как он поступит, если узнает, что я не парень? ― Надо признать, тут мой дракончик был прав. Я непозволительно расслабилась после целительского сеанса и едва не попалась. ― Может, отстанет от меня с этими своими отжиманиями?

Тель спорхнул со своего насеста, сел у моих ног, которые я скрестила по-турецки, заглянул проникновенно снизу вверх мне в лицо.

― Ты не понимаешь, Мартелла. Наверное, у вас в мире все по-своему, а у нас незамужние девушки живут или с родителями, или с опекунами, пока не выйдут замуж.

― Да уж догадалась! ― Теперь пришла моя очередь фыркать. ― Женщины у вас ― невольницы бесправные. За них все мужчины решают…

― Не так! Неправильно ты догадалась! Жена ― самое ценное, что есть в жизни истинного дракона. Его сокровище! И этому сокровищу очень многое позволено! Впрочем, как и женам делесов. Но пока дева не замужем ― она вроде как не совсем взрослая, и отношение к ней почти как к ребенку.

Мило, ничего не скажешь. Плевать на возраст, плевать на интеллект и опыт. Главное, чтобы при мужике была. Очень знакомо! В этом смысле наше общество от местного не сильно далеко ушло, если честно. Впрочем, что это я разворчалась? Сама ведь никогда яростной сторонницей феминизма себя не считала… Просто с семьей и с детьми в земной жизни как-то не сложилось.

― Ладно-ладно! Допустим, не так плохо живется вашим женщинам, как мне сразу подумалось, ― я примирительно улыбнулась Телю. ― Но что со мной сделает генерал, если узнает, что я ― девушка? Вернет родителям и заставит выйти замуж за того, кого они для меня выбрали?

― Вернет? Да, скорее всего, ― повесил голову дракончик. ― Вряд ли его превосходительство станет вникать в дела чужого семейства. Не принято у нас такое.

― А бить девицу, которой выбранный жених не нравится ― принято?! ― снова вскипела я. ― Неужели нет такого закона, чтобы женихи и невесты сами друг друга выбирали? По любви, а не потому что родители дела вести не умеют?

Тель погрустнел еще больше. Повесил нос, опустил крылышки. Наверное, если бы умел ― и слезу бы уронил.

― Твои родители против закона пошли, ― сообщил он трагическим шепотом. ― Понимаешь, если девицу себе в жены экти выбирает ― родители за нее ничего не получают. А вот если за обычного делеса замуж сговаривают, то делес им выкуп даёт. И тут уже все от щедрости жениха зависит, от того, насколько ему девица мила.

― Странно, ― я даже о боли в мышцах забыла. ― Почему с истинных ничего не берут? За что им такие поблажки?

― Потому что они ― соль земли! ― Тель даже подпрыгнул на месте. Заговорил благоговейно. ― Истинные всю жизнь империи служат, защищают границы, в городах порядок поддерживают, справедливый суд вершат, силу свою магическую во благо остальным отдают!

…То есть прямо вот такие все благородные рыцари в сияющих доспехах? Ох, что-то не верится! Правда, свои сомнения я сумела оставить при себе. Когда очень надо, промолчать все же умею. А сейчас, когда мой дракончик, наконец, разговорился, как раз следовало продолжить расспросы, а не обижать его насмешками.