Эксперт № 20 (2014) - Эксперт Эксперт

— Как это дело не в деньгах? А откуда у вас длинные кредиты?

— Что касается инвестпрограммы, то ее финансируют как минимум три банка: Международный финансовый клуб — пятилетний кредит, Чешско-российский банк — заем на три года и его «дочка» — Европейский российский банк.

— То есть благодаря вашему партнерству с чехами чешские банки этот проект и финансируют?

— В том числе, естественно. Но это финансирование вписано в финансовую модель, основанную на продажах, на экономике. Почему сейчас станкостроительным предприятиям длинные деньги недоступны? Потому что любой кредитор, будь то частный банк или ВЭБ, первым делом просит: «Дайте нам финмодель». А руководители предприятий понимают, что у них нет продукта, который в состоянии обеспечить такой объем продаж. При этом если проанализировать сегодняшние тендеры, российские и иностранные предложения, то в подавляющем большинстве случаев предложение российских поставщиков оборудования оказывается в верхнем ценовом сегменте — с какого перепугу? Даже если эти станки хорошие, почему они должны быть на 10–20 процентов дороже продукции иностранного конкурента? Потому что предприятия неэффективны внутри?

— Наши предприятия должны брать кредиты под 15 процентов, а иностранные — под два процента.

— Ресурс дорогой, это правда, — 10–15 процентов годовых с учетом страхования и прочего. Но это фактически означает, что если вы реализуете проект стоимостью один миллиард рублей, то ваша годовая рентабельность продаж должна быть 30 процентов. То есть вы 15 процентов, или 150 миллионов рублей, отдаете кредитору, а на 150 миллионов содержите инфраструктуру компании. Но не только в этом проблема. Откровенно говоря, рентабельность продаж на российском рынке оборудования выше, чем, например, в Европе. Кроме того, чтобы окупать серьезные проекты, нужно обеспечивать большие объемы продаж, а следовательно, мы снова упираемся в неумение наших производителей продавать.

— В каком ценовом сегменте вы работаете?

— Как обыватель обывателю скажу: есть марки BMW, Mercedes, Audi, Volkswagen, Škoda и так далее. Мы изначально думали, что будем на российском рынке позиционироваться примерно между Škoda и Volkswagen, тяготея к Volkswagen. Но сейчас мы себя ощущаем как Audi в начале нулевых, когда им захотелось стать членом «большой тройки» и они стали менять модельный ряд и прочее. Почему? Мы увидели в нескольких тендерах, что конкурентоспособны по отношению к таким станкостроительным брендам, как Mazak, DMG, Okuma, и, естественно, внутренне «пересчитались». Но это пока еще не отразилось на цене, поскольку мы ориентированы на объем, хотя с технологической точки зрения видим себя бутиком.

— То есть на рынке есть возможности и для перехода из одной ценовой категории в другую?

— На сегодняшнем рынке есть куча возможностей. Вот корпорация строит, например, цех для производства трансмиссии и хочет приобрести российские станки. Нет в России зубообрабатывающих станков. Есть образцы, но никто не в состоянии произвести в течение года больше пары десятков зубообрабатывающих станков, а станков мирового уровня — просто ноль. Или взять карусельные станки, простые. Есть предприятие «Седин» в Краснодаре, однако оно не может производить оборудование мирового уровня в промышленных масштабах. Мы у них заказывали станок для «Уралвагонзавода» как лизингодатель, и они нам этот станок, предоплаченный на 90 процентов, делали пять лет. Мы, кстати, смотрим вместе с чешским партнером: может, куда-то двинуться, чтобы расширить свое отраслевое присутствие? Разговариваем с иностранными производителями шлифовального, карусельного оборудования. Но я это говорю не к тому, чтобы похвастаться нашей стратегией развития, а к тому, что на самом деле рынок пустой. На него сейчас можно выходить и начинать заниматься чем угодно. Только не нужно ждать быстрого успеха — работать надо, каждый день.       

Есть что заместить Василий Лебедев

Инвестиционная активность в России постепенно затухает по сравнению с 2011–2012 годами. Чтобы встряхнуть экономику и запустить рост, нужно развернуть целый комплекс программ по импортозамещению в самых разных отраслях промышленности, начиная с металлургии и заканчивая машиностроением и фармацевтикой

section class="box-today"

Сюжеты

Инвестиции:

С экономикой проектов придется снова разбираться

«Донинвест» уходит в ласковые руки

НЭВЗ отцепляет Украину

/section section class="tags"

Теги

Инвестиции

Финансовые инструменты

Статистика знает все

Вокруг идеологии

Бизнес и власть

Долгосрочные прогнозы

Финансовая система России

/section

Инвестиции в основной капитал в России падают. Это, как говорится, медицинский факт. Росстат зафиксировал снижение инвестиций по итогам 2013 года на 0,2% (см. график 1). Небольшое, в рамках погрешности вычисления, но все же снижение. Это данные по экономике в целом, а если смотреть цифры только по крупным и средним предприятиям, то результат еще более удручающий — минус 5,5% по сравнению с прошлым годом. Такое с инвестициями за последние 15 лет было всего один раз, в кризисном 2009-м. Полгода назад мы выяснили, чем вызвано это падение (см. «Инвестиционный бум откладывается» в № 37 «Эксперта» за 2013 год): сильным сокращением инвестиционной программы «Газпрома» и сворачиванием модернизационных проектов угольщиков, электроэнергетиков и металлургов (см. графики 2, 3) на фоне не самой благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Кардинально за прошедшее время ничего не поменялось, негативные тенденции только усиливаются.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Более того, по нашим собственным наблюдениям, инвестиционная активность в стране постепенно сворачивается в сравнении с 2011–2012 годами — количество заявлений о намерениях и количество реально начатых проектов падает (см. график 4). Это означает, что в ближайшие полтора-два года инвестиции продолжат сокращаться, если уже в самое ближайшее время в стране не произойдет какой-то мощной позитивной встряски вроде сильного сокращения налогового бремени на ведение бизнеса либо организации длинных и/или дешевых кредитов на развитие производственного бизнеса, которую лоббирует Минпромторг. Правда, есть еще один вариант, при котором инвестиции в основной капитал стабилизируются или даже начнут расти: если государство увеличит свои капвложения, в том числе посредством госкомпаний. Но в нынешней непростой внешнеполитической обстановке совершенно неясно, пойдут ли на это президент и правительство или будут и дальше блюсти пресловутое «бюджетное правило» и повышать социальные расходы.

Самый простой и эффективный путь развивать промышленность для страны уровня сегодняшней России — импортозамещение. Чтобы запустить рост, нужно развернуть целый комплекс программ по импортозамещению в самых разных отраслях промышленности, начиная с металлургии и заканчивая машиностроением и фармацевтикой. Роль лидера должно взять на себя государство. Кроме него, никто не сможет установить приоритеты промышленной политики и взять на себя политические риски. В прошлом инвестиционном обзоре мы подробно рассмотрели импортозамещение в сфере продовольствия (см. «Съедобный клондайк» в №50 «Эксперта» за 2013 год). На этот раз нам показалось интересным посмотреть на этот процесс еще в одной важной сфере — металлургии, ключевом поставщике металла для строительной отрасли и машиностроения.

Металлургия наряду с деревообработкой и целлюзно-бумажной промышленностью образуют интересную группу отраслей, у которых экспорт превышает импорт, но при этом импорт весьма велик по объему. Так, в 2013 году Россия экспортировала металлов и изделий из них на общую сумму 40,8 млрд долларов, а импортировала их же на 22 млрд долларов. Сложно поверить, что страна с хорошо развитым металлургическим комплексом, экспортируя продукции на десятки миллиардов долларов в десятки стран, не может полностью удовлетворить свои собственные потребности в металле. Посмотрим детальнее, что же мы импортируем на кругленькую сумму 22 млрд долларов.

Львиную часть (общей массой 9,7 млн тонн) импорта составляют черные металлы и изделия из них — мы их завозим на 14,1 млрд долларов (см. график 5). Ключевыми торговыми партнерами России в данной сфере являются Украина (3,1 млрд долларов, 3,9 млн тонн) и Китай (2,5 млрд долларов, 1,7 млн тонн) — см. график 6. Украина — наш основной поставщик сортового и фасонного проката (прутки, уголки и т. п.), а также труб. Из Китая мы импортируем крепежные элементы (винты, болты, гайки, заклепки и т. п.), двери, окна и пороги из металла, трубы бесшовные для бурения скважин, а также прокат с гальваническим покрытием, используемый в основном в строительстве.