Сборник " " - Борис Иванов

— Мне надо обсудить с вами пару чисто технических моментов, капитан, — глядя в сторону, уведомил капитана колонель Кортни.

— В таком случае — задержитесь на минуту, — милостиво согласился кэп. — Вы же свободны, господа… Слушаю вас, — добавил он, когда за вышедшими Каем и Сандерсом закрылась гермодверь.

— В конце концов, — Кортни старался говорить сухо и без эмоций, — я не вправе обсуждать ваш приказ после того, как он уже отдан. Хотя и не согласен с ним.

Кэп не ответил, набирая на пульте команды вызова штурманской рубки и узла связи

— Однако я бы попросил вас, — Кортни кашлянул, привлекая внимание капитана, — оказать мне содействие в выполнении моей задачи.

— Вот это — уже деловой разговор, — признал кэп — Вот тут я весь к вашим услугам.

— Я попрошу вас только распорядиться о принятии необходимых мер предосторожности — не более, — полковник сцепил пальцы рук и рассматривал их так, словно видел впервые. — Первое, чего мы можем ожидать после сближения с э-э. судном — в том случае, если мы имеем дело с провокацией, — это удара лучом гамма-лазера. Если удар будет боевой — говорить не о чем. Погибнут все. Но нападающие хорошо представляют себе, что в таком случае лишатся и самого э-э… приза…

— Это уж точно, — подтвердил кэп. — Через тридцать минут после того, как система уничтожения Груза перестанет получать сигналы моего пульса с браслета, — он тронул металлическое кольцо, охватывающее его запястье, — сработает панель уничтожения — направленный удар антиплазмой. А сначала контейнер будет отстрелен в Космос. Так что от «Пепла» — простите за каламбур — даже пепла не останется…

— Поэтому нападающие, видимо, на первом этапе столкновения ограничатся угрозой и предупредительными ударами, от которых надежно защищает антирадиационный блок. Учитывая это, при первых признаках тревоги весь экипаж должен сосредоточиться именно там… Все, кроме дежурного по рубке. «Прием» бандитам окажут мои люди — можете на них положиться…

— Разумно, — согласился кэп, — но люди дока Сандерса…

— В первую очередь должна быть гарантирована безопасность экипажа — без этого Груз просто не сможет быть доставлен на Нимейю… — Полковник расцепил пальцы и провел ладонью по короткой щетке волос. — Повторяю: нет оснований полагать, что нас попытаются сразу же уничтожить. Поэтому острой необходимости загонять всех людей на корабле в один отсек — нет. Если говорить по-хорошему, лучшее, что сможет сделать в этой ситуации весь этот детский сад под командой своего академика, — это оставаться пристегнутыми к противоперегрузочным лежанкам и не мешать вашим и моим людям… В каютах, в конце концов, есть средства индивидуальной защиты… Поверьте, это не первая операция такого рода, в которой мне приходится участвовать.

— Что ж — вам виднее, — согласился поостывший уже кэп Даниэльс. — Я отдам соответствующее распоряжение. Теперь займемся делом — я своим, вы — своим…

* * *

— Ч-черт — жутко мне, — признался Робби. — Словно не на помощь идем, а на абордаж… Что нам делать-то теперь — после маневра сближения? Кэп распорядился всем, не занятым в процессе управления судном, сосредоточиться в антирадиационном отсеке… На нас это распространяется?

Русти тоже было не по себе на вмиг опустевшем «Констеллейшн», каким он вдруг застал родной корабль, поднявшись из противоперегрузочного кресла. Коридоры были безлюдны и наполнены шорохом расширяющихся после удара шестью «ж» уплотнительных соединений. Полупригашенное освещение только добавляло жути. На всех мониторах коммутаторов, развешанных по коридорам, была выставлена одна и та же картинка с бортового телескопа — на ней медленно вращалась надвигающаяся из пустоты безмолвная, ажурная, но и зловещая в то же время конструкция «Леди Игрек» — судна типа «суперклипер» сомнительной принадлежности.

Выполнить капитанское распоряжение относительно укрытия в противорадиационном отсеке Русти не торопился — он нутром чуял, что нужен здесь, а не в герметически запертом получулане защитного блока. Нет, не то чтобы Русти не боялся гамма-удара — боялся, и еще как, но чувствовал он в ситуации этой какой-то подвох. А чутье редко обманывало его. Чутье… Ощущение тревоги… А налетевший на него из-за угла Роб Мак-Интайр еще более уверил его в правильности этого ощущения.

— Понимаешь… — растерянно зашептал тот. — Как дали сигнал тревоги, я сразу растерялся: какой там противорадиационный бокс, когда по Уставу техдежурный при объявлении тревоги должен следовать в рубку управления и получить задание… Ну я — поколебался, поколебался и ломанул в рубку… А там — понимаешь — ни-ко-го! Ни-ко-го! Там же ведь дежурные по штурманской вахте должны находиться… Христо и Беннигсен… А там — ни-ко-го! Пустые кресла… И — и — кровь…

Русти понял, что жареным уже не пахнет. Жареным несло вовсю. Он поправил на поясе табельный шпалер.

— Кажется, влипли мы… — он снял оружие с предохранителя — Дуй на второй уровень — поднимай Следователя из амортизаторов и излагай ему все. Дальше — поступаешь в его полное распоряжение Я обхожу коридор по периметру, и встречаемся у стыковочного. Понял?

Робби понял. Он тоже снял свой «узи» с предохранителя и припустил к переходному тамбуру.

— Кэп? — осведомился в микрофон коммутатора Русти — Кэп? Вы слышите меня?

Коммутатор молчал как мертвый.

Выставив перед собой ствол, Русти двинулся по коридору Дойдя до дверей осевой холодильной камеры, он вдруг остановился как громом пораженный. Господи — да ведь там идеальное место для засады диверсанта, о котором они толковали с Федеральным Следователем! Как он забыл про эти сотни кубометров бесконтрольного пространства на борту «Констеллейшн»?

Догадка показалась ему столь блестящей, что про осторожность он и вовсе забыл. Прокрутив маховик запорного устройства, боцман рванул в сторону как можно более резко — настолько, насколько возможно резко рвануть выполненную из нескольких слоев теплонепроницаемого композита плиту, и влетел в пронизанную жутким холодом тьму. Которую тут же рассеяли огни автоматически врубившегося освещения. Мир вокруг Русти засверкал миллионами отраженных в кристалликах изморози огней, и на минуту он полностью утратил ориентацию, беспомощно выставив перед собой оружие и бестолково вертя головой в разные стороны.

«И в этот самый момент, мистер, — грустно усмехаясь, продолжал свою историю Хенки, — в этот самый момент дверь номера пятого — того самого, обитательница которого не соизволила даже явиться на «вечер знакомств», наконец-то отворилась, и из нее в коридор выпорхнуло удивительной, знаете ли, хрупкости белокурое создание в пушистом белоснежном халате, с перекинутым за шею полотенцем, с тюбиком зубной пасты в одной руке, косметичкой — в другой и с зубной щеткой — естественно — в зубах Создание было заспанное и до крайности возмущенное. И было чему возмущаться — продираешь ты глаза после почти полутора суток крепкого сна, и на тебе! Хочешь, как человек, умыться и почистить зубы, набиваешь себе полон рот зубной пасты, а в кране — ни капли воды. Вода, как вы сами понимаете, благополучно из системы спущена на время Броска и последующего маневра. Ты спросонья всего этого не знаешь и выходишь в коридор. В коридоре — ни души и все двери напрочь заперты. Ну, лезешь ты этажом ниже — посмотреть куда подевался весь честной народ. При этом — напоминаю — у тебя полон рот лучшей в мире зубной пасты со фтором и ментолом, что настроения заметно не улучшает».

На втором уровне белокурая сомнамбула прежде всего крепко навернулась об оставленную каким-то дурнем открытой дверь холодильной камеры. Окончательно потеряв самообладание, белокурая дамочка неожиданно крепким для ее сложения пинком вернула дверь в надлежащее положение, и сервомотор услужливо закончил учиненное ею непотребство, наглухо подтянув гермозапор и вдвинув титановые щеколды в пазы. Свет в камере тут же погас, и в полной темноте Русти ночным мотыльком заколотился в шершавую дверную плиту. Замка она изнутри не имела. Крики, которые испускал он при этом, были хотя и отменно многоэтажны, но абсолютно бесполезны холодильная камера «Констеллейшн» имела не только прекрасную термо-, но и такую же звукоизоляцию.

Сделав свое дело, белокурая сомнамбула двинулась дальше, и не думая оглядываться. С чего бы, в самом деле?

* * *

Полковник Кортни еще раз отрепетировал сигнал оповещения экипажа и, убедившись, что команда, четко выполнив распоряжение капитана, сбилась в отсеке радиационной защиты, бегом кинулся в стыковочный отсек. Там он закончил загодя начатую работу — с помощью небольшого плазменного резака срезал основные крепления, удерживающие панель с капсулами антиплазмы на корпусе суперконтейнера. Теперь только хлипкие сочленения точечной сварки соединяли снабженный — словно самостоятельный космический объект — собственным мини-тамбуром гигантский сундук-контейнер и панель, предназначенную для его уничтожения. Последнее, что оставалось выполнить Кортни, — это укрепить заранее заготовленные растяжки-держатели на стенах отсека и соединить их с наиболее прочными элементами системы уничтожения.