Сокрытое в Листве (СИ) - Самылов Алексей Леонидович

— Кагори-сан… — заговорил было Ёшида Юто.

— Юмико, Юто, — поправила женщина. — Лишние церемонии бывают вредны.

— Юмико-сан, — послушно исправился паренек. — А то, что вы здесь, это потому, что у вас низкий уровень праны?

— Хм, — Юмико слегка улыбнулась. — Верно, Юто. Вижу Томоко-чан уже дает тебе основу.

— Да, Юмико-сан, — несколько чопорно ответил паренек.

— Все так и есть, — продолжила Кагори Юмико. — Сенши, с низким уровнем праны, но развитой чувствительностью, хорошо чувствует малейшие изменения. И, надеюсь, никому не нужно объяснять, почему именно вы и именно здесь?

— Нет, Юмико-сан, — ответил Юкио. — Мы готовы, если это будет нужно, выйти в Ракш.

— Хорошо, — серьезно ответила женщина, обведя взглядом присутствующих.

Никто не выразил никакого возмущения. На лицах были разные выражения, но спокойные.

— Кто-нибудь назовет третью причину? — спросила Кагори Юмико.

— При низком уровне праны, — задумчиво произнесла Мэй. — Проще воздействовать праной в таньджуне.

— Да, Мэй, — чуть улыбнулась Юмико-сан. — Например, гораздо проще лечить. Или вытащить дух в тело. Но почему выходят все же при этом в сильных местах?

— Они имеют однородный фон, — ответил Ёшида Юто…

* * *

Поместье Датэ. Кагори Сенго

Впервые за очень долгое время, Сенго оставила сына надолго одного. А в Ракш именно для сражения, она в последний раз выходила за год до рождения Юкио. Кстати, как же ей не нравилось имя «Андрей». Оно не шло Юкио совершенно…

Сенго тряхнула головой, прогоняя мысли, которые пошли по привычному пути.

— Все нормально, Сенго? — спросила у женщины ее мать, Кагори Кейко.

Сейчас она совершенно не походила на ту тетушку, которую обычно показывала. В довольно облегающем спортивном костюме, Кагори Кейко сейчас была… сексуальной мечтой подростка. Опытная, фигуристая красивая женщина.

— В последний раз я была на Выходе семнадцать лет назад, — негромко произнесла Сенго. — Да и то… Постояла рядом.

А клан Датэ готовился к выходу. Больше четырех десятков людей деловито собирались выйти в Ракш. Все были в том, что им больше всего нравилось. Кто-то, как Кейко, были в спортивных костюмах, кто-то, как большинство женщин Кагори, предпочли одеяния мико. Лисицы собирались расположиться в центре додзё, так как именно через них будут выходить. Кагори Мию будет контролировать процесс Выхода.

— Ничего, Сенго, — успокоила дочь Кагори Кейко. — Сейчас ты среди своих.

— Да, своих, — эхом откликнулась Сенго.

Люди стали садиться на пол. Кто-то при этом клал на колени клинок, кто-то веер. Многие ничего не использовали. Шуршала одежда, доносились негромкие разговоры. Устроилась в сейдза и Сенго.

Она стала глубоко дышать, насыщая ауру. И Сенго взяла с собой клинок. Вакидзаси. Она оставила его в поместье Кагори, когда уезжала в Россию. А теперь… Меч снова с ней. Женщина вытащила клинок из ножен, положила его на колени.

Постепенно стихали разговоры. Сенго закрыла глаза, отрешаясь от мыслей. В качестве «костыля» она представила, что ее мысли падают в черную воду. И вот в голове стало пусто.

Сенго перестала слышать дыхание людей рядом. Потому что дыхание сидящих здесь синхронизировалось. Так всегда бывает. Постепенно стали отдаляться и пропадать остальные звуки… Потом тело стало легким, Сенго перестала ощущать пол. Она на ходу подавила испуг мозга. В этот момент он думает, что наступает смерть. Значит, дух отделился от тела.

Сенго «открыла» глаза. Она стояла в средневековом самурайском замке. Вокруг нее находились воины. Большинство в клане Датэ предпочитали образ самураев, так что Сенго стояла сейчас посреди небольшого войска.

Боеформа Кагори Сенго представляла собой смесь образа мико и воина. Она росла среди кицунэ и их боеформы не могли не оказать влияние на подростка:

— Сенго? — пришел вопрос от стоящей рядом с Сенго воительницы.

Мама выросла в клане Датэ, где все были склонны к образам самураев. И Кагори Кейко предпочитала образ онна-бугэйся:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Все в порядке, — произнесла Сенго и чуть улыбнулась. — Я просто… Немного ностальгирую.

Тогда, в Ракитино, она оказалась среди мрачных великанов. Закованные в железо башни с громадными клинками и двухсторонними топорами или опять же здоровые мужики зверообразного вида, в меховых одеждах… или просто покрытые шерстью. Клан Юсуповых же исходил из тотемного клана Медведей.

А здесь предпочитали не использовать такие брутальные образы. Датэ, да и вообще японские кланы, больше склонялись к изящным формам. И сейчас, смотря на самураев с рваными плащами за спиной (ну, вот любили здесь такие моменты), на мико в бело-красных одеяниях… Сенго ощутила, что в груди тлеет тихая радость. Она дома…

… Мико остались на площадке, на вершине скалы. Там, где в таньджуне располагалось додзё. А воины пошли на выход из замка. И все это без громких приказов, воинам нет нужды громко приказывать, здесь и так все достаточно мотивированы и знают, что делать. Но кое-что отличалось от того, что помнила Сенго. А именно, не было того ощущения накатывающей грозы.

— Мам, а демоны теперь не сразу нападают? — спросила Сенго.

— Сразу, — задумчиво ответила Кейко. — Сегодня что-то… Не так.

Воины вышли за стены крепости. Раньше они практически сразу летели в бой, разбившись на небольшие группы. А сегодня воины спокойно собрались по отрядам и стояли.

— Идут, — пробасил Кагори Иори.

В нем сейчас не узнать добродушного толстячка — преподавателя истории из школы Ашия. Сейчас рядом с Кейко и Сенго стоял мужчина, в каких-то серо-черных лохмотьях и с соломенной шляпой на голове. Его очень длинный клинок был в выщербинах, словно мужчина только что вышел из тяжелой битвы:

Кагори Рэйден и остальные кицунэ остались в замке. А раньше еще бы вышла, насколько помнила Сенго, еще и Сидзу. И покойный Кагори Рюу тоже, он очень не любил оставаться в стороне. Они с Сидзу обычно и вставали на острие отряда.

— Если позволите, — к тройке Кагори подошел колоритный персонаж, в образе… синоби. — Мы сегодня будем с вами.

Как обычно, синоби предпочитают черный цвет и мрачный образ. Ясухито Масадзи родился очень давно и использовал классический образ синоби:

— Господин Ясухито, — уважительно произнесла Кагори Кейко. — Госпожа Ясухито.

— Госпожа Кагори, — отозвался мужчина.

Вместе с мужчиной к Кагори подошла женщина. Ясухито Аканэ. И как это обычно и бывает у синоби, ее лицо было закрыто маской. Но в отличие от тестя, ее боеформа была красивой. Капюшона не было, черный волосы женщины стекали по плечам. По рукавам вились красные линии причудливого рисунка.

— Здравствуй, Сенго, — в «голосе» Аканэ отчетливо прозвучало тепло. — Я рада, что ты снова с нами.

— Я тоже, Аканэ, — ответила Сенго, слегка улыбнувшись.

— Ты изменила свою боеформу? — спросила синоби.

— Немного, — снова чуть улыбнулась Сенго…

* * *

Поместье Кагори

Боеформа — это не просто внешний вид. Так учил Томомунэ Сейджин. И Юкио слушал старика со всем вниманием. В прошлом… прошлой жизни он не задумывался об этом, просто не было надобности. В клане Бер о таком не рассуждали, не было повода и необходимости. Да и некому было задумываться.

Боеформа — это способ работы с праной. Самое ближайшее сравнение из мира хёджинов — это боевой стиль. Собственно, именно от клановых сенши и пошла мода на стили. Все эти «цапли», «волки», «тигры» — это именно наблюдение за сенши. Способ сравняться с теми, кто впечатлял своей боевой мощью. И многие хёджины, работая над собой, становились теми самыми сенши, на которых равнялись. То есть осознанно и целенаправленно выходили на клановый уровень работы с праной. А еще достигали большей продолжительности жизни. Поэтому в древности эти практики были столь популярны — цель была весьма вкусная. Кто же откажется прожить дольше на четыре-пять десятков лет? И не просто просуществовать, а именно прожить, активно.