Призрак Малого Льва - Елена Федина

— Ты тоже думаешь, что это кто-то из наших? — нехорошо взглянула на нее Сия.

Ингерда смутилась, не зная, что и ответить.

— Разумеется, — ответила за нее Флоренсия, — это ясно как день.

— А мне не ясно.

— Ты просто не хочешь в это поверить.

— Я никому не позволю порочить нашу семью! — вид у Сии стал совсем уж агрессивный, — и не позволю всех нас перессорить. Наши враги именно этого и добиваются… Это просто счастье, что мой сын весь вечер не вставал из-за стола. А на кого еще думать, как не на него?

— С таким же успехом можно обвинить самого Конса, — горько усмехнулась Флоренсия.

— Вот именно. А ведь, наверняка, есть еще какая-то посторонняя сволочь, которой нужно, чтобы все Индендра перегрызлись между собой!

— Если бы так, Сия… но это была не посторонняя сволочь. Адела хорошо ее знала и даже обняла.

— Почему ее, а не его? — вспыхнула Риция, — ты имеешь в виду меня, Фло?

— Ну что ты, девочка, — с отчаянием сказала Флоренсия, — просто слово сволочь женского рода.

Дочка Леция сидела в мягком домашнем халате, ее короткие черные волосы были взъерошены, потому что она постоянно стискивала голову руками. Было странно думать, что она тоже входит в число подозреваемых.

— Тетя Ингерда, хотите чаю? — спросила она вдруг.

Ингерда согласилась. Ей показалось, что Риция просто ищет повод выйти из комнаты. Так оно и оказалось. Юная Прыгунья тихо плакала на кухне у окна. Ничего не спрашивая, Ингерда привлекла ее к себе и погладила жесткие, взъерошенные волосы.

— Извините меня.

— За что, милая?

— Извините нас всех. Мы стали такие нервные.

— Я все понимаю.

Ингерда с каким-то отчаянным наслаждением прижимала к себе эту прелестную девушку и целовала ее заплаканное личико, удивляясь, что та совсем ручная и не отталкивает ее.

— Не плачь, доченька. Скоро все выяснится.

— Когда все выяснится, будет только хуже!

— Совсем не обязательно.

— На кого я должна думать? На отца? Или на дядю Конса? Я-то ведь знаю, что это не я! Господи, какой ужас…

— Леций не мог этого сделать, — убежденно сказала Ингерда.

— Не мог! — отчаянно согласилась Риция, взглянула на нее с немой благодарностью, но потом тоскливо добавила, — и дядя Конс не мог, и дядя Ольгерд, и Руэрто, и дедушка Би Эр. И дядя Азол выступал по телевиденью. Остаюсь только я!

По окну накрапывал дождь. Погода портилась. В первую встречу Риция показалась Ингерде маленькой ведьмочкой, теперь ей казалось, что она прикасается к ангелу.

— Когда я в детстве плакала, моя мама делала вот так, — улыбнулась она и поцеловала Рицию три раза в каждую щеку и один раз в лоб.

— Дядя Ольгерд говорил, что она погибла.

— Да. Давно.

— Вы любили ее?

— Конечно. Только очень обижалась на то, что она все время в космосе. Осуждала ее… А теперь вот сама такая же.

— Я вас понимаю, — сказал Риция, — у меня ведь вообще никогда не было матери… Только не подумайте, что я жалуюсь. У меня целых два отца и тетя Флора. А Адела меня нянчила. О, господи…

Ничем помочь тут было невозможно. Даже Прыгуны были бессильны. Тихо накрапывал по темному стеклу дождь, предвестник приближающейся осени, и уныло лежали на подоконнике опавшие сосновые иголки.

Ближе к ночи явились промокшие мужчины: Конс, Леман и Руэрто. Леман был холодно спокоен, Ру Нрис раздражен, а молчание Конса напоминало затишье перед взрывом.

— Никаких следов, кроме самого отсутствия следов, — доложил Леман, опрокидывая в себя остывший чай из чьей-то чашки, — в палате все стерильно.

— Это говорит только о том, что все было продумано до мелочей, — сказала Сия.

— Сударыня! — Леман посмотрел на нее с презрением и развел руками, он никогда не отличался большим уважением к женскому полу, — да кто мог знать, что моей жене вдруг станет плохо, и она окажется в больнице?

Сия с достоинством повернула к нему голову.

— Не хами мне, Лем. Не хочешь же ты сказать, что все получилось случайно?

Повисла недоуменная пауза.

— А кто вообще знал, что Адела в больнице? — спросила Риция, нарушая всеобщее молчание, — лично я вообще не знала. Когда я прилетела с раскопок, в доме было пусто. Я подумала, что все уже на приеме.

— Легче выяснить, кто знал, — буркнул Конс, он все еще стоял в мокром черном плаще посреди комнаты, — я сказал только Би Эру.

— А он мне, — продолжил Ру Нрис.

— Так что? — нехорошо усмехнулся Конс, глядя на него — остается только трое подозреваемых? Я, ты и старина Би Эр?

— Подожди, — строго сказала Флоренсия, — обвинять Би Эра нелепо.

— Как и любого из нас!

— Должен быть тот, кто сам знал, что у Аделы будет приступ. Тот, кто его и спровоцировал.

— Это возможно, Фло?

Флоренсия встала из-за стола, как будто сидя о таких вещах говорить было неприлично.

— Вполне, — сказала она холодно, — абортивных препаратов сколько угодно. Достаточно было подложить какой-нибудь в конфету или ватрушку и по-дружески протянуть ей. А потом только ждать результата. Нечего было и сомневаться, что я по любому поводу забеспокоюсь и повезу ее на осмотр.

— О, дьявол!

— Вскрытие покажет, — докончила Флоренсия, — что именно ей дали.

— Какое еще вскрытие?

— Опомнись. Неужели ты еще не понял, что твою дочь убили?

— Фло!

— Перестаньте все себя обманывать, — раздраженно сказала тетя Флора, — неужели вы думаете, что он отпустит ее живой, если она так хорошо с ним знакома?.. Это и моя вина, я знаю. Это я затеяла эксперимент с ребенком. Видимо, рано. А может, уже поздно.

— Ну, если это так, — проговорил Конс, — я его не пощажу. Он знает, с кем связался!

— О ком ты говоришь, Конс? — встревожено спросила Риция.

— Я знаю, о ком я говорю, — мрачно ответил Конс.

Второй антиграв прибыл на рассвете. К девяти часам Ингерда успела все оформить и договориться о порядке выгрузки. Она стояла на космодроме, под моросящим дождем, привычно наблюдая, как расползаются нижние грузовые шлюзы, к которым уже выстроилась цепочка транспортных тележек.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});