Манипулирование словом в средствах массовой информации - Анна Данилова

В этой фразе бомбардировки из главного атрибута войны становятся средством достижения определенного эффекта, семантически приравниваются к лекарствам (эффект, которого мы пытаемся достичь этим болеутоляющим…). Таким образом, выражение «бомбардировки уничтожили ряд объектов террористов» воспринимается по аналогии с «лекарство эффективно помогает от простуды». В результате использования эвфемизма предложение вызывает положительные ассоциации, теряется реальный смысл информации.

Перейдем к рассмотрению дисфемизмов.

Дисфемизм — языковой феномен, противоположный эвфемизму — «замена эмоционально и стилистически нейтрального слова более грубым, пренебрежительным»{117}.

Употребление дисфемизмов в западных СМИ часто сопровождается приемом многократного повтора. Таким образом, отрицательные контексты словоупотребления закрепляются в семантике слова, становясь коннотациями. Иногда слово может определяться несколькими эмоционально маркированными эпитетами. При нагнетании определений с положительной или отрицательной коннотацией воздействие на реципиента усиливается, и созданный образ прочнее запечатлевается в сознании.

При освещении конфликта в Косово упоминание о действиях сербов сопровождалось дисфемизмами, создававшими натуралистические картины кровавых расправ и полного уничтожения албанцев сербами. Таким образом, в сознание реципиента внедрялись ассоциации, которые можно редуцировать до: «сербы — убийцы, албанцы — слабые жертвы, американцы — добрые миротворцы».

Нагнетание чрезмерно экспрессивной лексики может быть использовано с целью суггестивного воздействия на сознание.

First the horror. The attacks on the World Trade Centre and Washington yesterday before a horrified world were the most vivid display of terror that I can recall{118} (англ.). — В начале — ужас.

Удары по Всемирному торговому центру и Вашингтону на глазах у потрясенного мира были самым ярким зрелищем террора, которое я мог вспомнить.

Ladies and gentlemen… today, we have watched the tragedy of an outrageous act of barbaric terrorism carried out by fanatics against both civilians and military people, acts that have killed and maimed many innocent and decent citizens of our country{119} (англ.). — Леди и джентльмены, сегодня мы видели трагедию чудовищного акта варварского терроризма, совершенного фанатиками против мирных жителей и военных, акты, в которых были убиты или изувечены многие простые, ни в чем не виновные граждане нашей страны.

Thousands of lives were suddenly ended by evil, despicable acts of terror{120} (англ.). — Тысячи жизней были внезапно оборваны злодейскими, презренными террористическими актами.

Контексты, иллюстрирующие распределение эвфемизмов и дисфемизмов в текстах англоязычных СМИ, концептуальное разделение мира на категории «мы» — «враги» удобнее всего представить в виде таблицы.

Таблица № 5

США как объект агрессии США как субъект агрессии It is a human disaster, an outrage, an atrocity, an unleashing of the madness of which the world will never be rid{121}(англ.). — Это бедствие человечества, нарушение закона, жестокость, выплеск безумия, от которого мир никогда не избавится. They should be replaced with policies of engagement, trade, friendship and contact{122}(mrn.). — На смену должна прийти политика объединения, сотрудничества, дружбы и контакта. As long as the United States of America is determined and strong, this will not be an age of terror. This will be an age of liberty here and across the world{123}(англ.). — До тех пор, пока Америка решительна и сильна, не наступит век террора. Будет век свободы здесь и во всем мире. You monster. You beast. You unspeakable bastard{124} (англ.). — Ты (террорист) — монстр. Ты — чудовище. Ты — дикий выродок. The bombing of the Serbs and Iraqis was undertaken in the cause of peace. It was without self-interest on NATO's раrt{125}(англ.). — Бомбардировки сербов и иракцев были предприняты во имя мира. НАТО не преследовала своих целей. Freedom and fear Justice and cruelty, have always been at war, and we know that God is not neutral between them. Fellow citizens, we'll meet violence with patient justice, assured of the rightness of our cause and confident of the victories to come{126} (англ.). — Свобода и страх, справедливость и жестокость всегда воевали друг с другом. Мы знаем, что Бог не безразличен к этим явлениям. Сограждане, мы встретим насилие со спокойным терпением, уверенные в своей правоте и будущих победах. The heart of darkness had come to the heart of light and wreaked havoc{127} (англ.). — Сердце тьмы приблизилось к сердцу света и посеяло хаос. Rumsfeld said. «We know that the Taliban leadership and A Qaeda are accomplished liars, that they go on television and they say things that we know are absolutely not true»{128} (англ.). — Рамсфельд заявил: «Мы знаем, что талибами руководят известные лжецы, по телевидению они заявляют то, что является, как мы знаем, абсолютно неверным». «You defend human freedom, you value life. Here and around the world, you keep the peace that they seek to destroy You live by a code of honor and a tradition of loyalty and decency»{129} (англ.). — «Вы защищаете человеческую свободу, вы цените жизнь. Здесь и во всем мире вы поддерживаете мир, который они мечтают разрушить. Вы живете согласно кодексу чести и традиции лояльности и приличия». Today, our fellow citizens, our way of life, our very freedom came under attack in a series of deliberate and deadly terrorist acts{130} (англ.). — Сегодня, сограждане, наш образ жизни, сама наша свобода подверглись атаке, которая следует в цепи преднамеренных и страшных террористических актов. «Our country is strong. A great people have been moved to defend a great nation», Bush said. «These acts shatter steel, but they can not dent the steel of American resolve»{131} (англ.). — «Наша страна сильна. Великий народ встал на защиту великой страны, — сказал Буш. — Эти теракты могут раздробить сталь, но они не смогут поколебать сталь американской решимости».

Приведенные экстралингвистически мотивированные номинации создают две развернутые метафоры, два семантических поля и концепта. Одна сторона (в данном случае США) — общество мира, дружбы, контакта, общество, защищающее свободу, демократические ценности, поддерживающее мир во всем мире, восстающее против терроризма, национализма, фашизма. До тех пор, пока Америка сильна, в мире не наступит век тьмы, однако тьма уже стремится атаковать маяк свободы и добра.

Враги — противники всего доброго и справедливого, нарушители демократических принципов, жестокие и сумасшедшие лжецы, стремящиеся уничтожить весь мир. Об этом образе, создаваемом в СМИ, писал еще Дж. Лакофф: «Сценарий таков: участвуют злодей, жертва и герой. Злодей совершает преступление, которое нарушает мировую справедливость. Герой собирает помощников или действует в одиночку. Герой идет на жертвы... враг олицетворяет зло, это чудовище. Герою ничего не остается делать, как только победить врага и спасти жертву»{132}. В построении данного образа и создаваемых в СМИ коннотационных рядов нарушается референция, поскольку одинаковые действия в одинаковых условиях (бомбардировки суверенного государства, не совершившего агрессии против другого суверенного государства) именуются диаметрально противоположным образом. Иными словами, речь идет о риторическом топе внешних обстоятельств.

Приведенные языковые образы повторяются с высокой частотностью, укрепляя необходимый адресанту ассоциативный ряд и формируя новые коннотации в сознании читателей.

§ 3. Изменение ассоциативного поля

Ассоциативные поля слова, исследующиеся в рамках психолингвистики, характеризуются объединением вокруг слова-стимула определенных групп слов-ассоциатов, обнаруживающих, несмотря на варьирующийся состав у разных информантов, значительную степень общности. Созданы построенные на экспериментальной основе словари стандартных ассоциаций.

Сила ассоциаций объясняется частотой совместного появления со-ассоциатов.

По характеру ассоциаций можно восстановить семантический состав слова-стимула, так как множество ассоциаций, выданных на слово, содержат ряд признаков, аналогичных содержащимся в слове-стимуле. Например, самые частотные реакции на слово «война» в русском языке таковы мир — 56 (война и мир, война Ф мир), ужас — 11, отечественная — 9, страшная — 7, не нужно, ужасная — 6. Ассоциативные ряды различаются в разных языках, так как ассоциаты укоренены в социально-культурном контексте.

Ассоциативный эксперимент является одним из способов реконструкции лексикона человека{133}. Ассоциативный ряд может быть модифицирован частотой употребления слова в определенном контексте. Поэтому, чтобы заменить в массовом сознании одну ассоциацию на другую, необходимо изменить частотность их употребления в СМИ. Это и происходит в проанализированной англоязычной прессе, где, например, слово «сербы» употребляется исключительно в сочетании со словами, вызывающими отрицательную реакцию, что можно проиллюстрировать приведенными ниже контекстами. Прилагательное «сербский» также употребляется исключительно в сочетании со словами военной тематики{134}.