Изумруды Кортеса - Франсиско Гальван

— Вы поступили совершенно правильно, капитан, и проявили здравый смысл и смекалку, вместо того чтобы слепо подчиняться приказу, — одобрил его действия генерал.

Новости не на шутку встревожили Кортеса, и он решил на этот раз отрядить на поимку индейца Педро де Альварадо, который возглавлял отряд в полсотни пехотинцев, вооруженных шпагами и щитами, и с ними восемнадцать всадников.

Киньонес же отправился в Сочимилько и посетил лечебницу маэстре Хуана, где содержался Гаспар, чтобы поподробнее расспросить индейца об убежище беглого мятежника. Киньонес пригрозил выздоравливающему, что если он будет запираться, то волшебная астролябия, которая принесла ему спасение, на этот раз пошлет ему скорую и мучительную смерть. Как и в прошлый раз, Гаспар не сказал почти ничего, но вместо него все рассказала его жена.

— Я уверена, что Сикотепек скрывается в двух лигах от того святилища, которое вы видели. Там есть хорошо укрепленный поселок. Он расположен на неприступной скале, которую невозможно взять штурмом, — уверенно заявила индеанка.

— Для христиан нет ничего невозможного, — невозмутимо ответствовал Киньонес. — Особенно если речь идет о солдатах Кортеса и их воинской доблести.

Чтобы индейцы не попытались вновь предупредить Сикотепека (поскольку было подозрение, что они именно так и поступили в прошлый раз), капитан оставил в лечебнице двух стражников-испанцев, которым вменялось в обязанность строго следить за тем, чтобы Гаспар и его жена ни с кем не вступали в разговоры.

Получив эти сведения, Педро де Альварадо отправился на поиски бунтовщика и вскоре добрался до того самого поселка. Как и предупреждала индеанка, селение находилось на самом верху очень высокой скалы и добраться до него было и впрямь нелегко. Потому капитан решил встать лагерем у подходов к селению, расположившись так, чтобы никто не мог проскользнуть незамеченным, а сам тем временем занялся разведкой местности, размышляя, что лучше предпринять — отважиться на штурм или же терпеливо ждать, пока осажденные сдадутся, не в силах долее терпеть голод и жажду. От нескольких индеанок, которых испанцы повстречали в окрестностях, они узнали, что Сикотепек действительно находится в поселке.

Меж тем мешики с вершины скалы забрасывали испанцев камнями и стрелами, которые, впрочем, не причиняли особого вреда, поскольку христиане были начеку и старались держаться на безопасном расстоянии.

Похоже, что в селении был праздник, поскольку сверху беспрестанно доносились звуки барабанов и дудок. По прошествии трех дней, видя, что испанцы не решаются пойти на приступ, мешики принялись скидывать вниз маисовые лепешки. До испанцев доносились их издевательские выкрики:

— Давайте, христиане, угощайтесь, у нас еды хватит, хоть бы вы тут целую жизнь просидели!

Это взбесило Педро де Альварадо, и он отдал приказ о немедленном штурме, однако его лейтенанты попытались успокоить своего начальника. Капитану Альварадо кровь легко бросалась в голову, и тогда его было уже не остановить. Именно так произошло в Мехико, когда в отсутствие Кортеса он развязал резню, приказав перебить индейских воинов, танцевавших на празднестве своего бога Уйчилобоса. Именно это стало причиной нашего поспешного и трагического бегства из города. Из-за того случая Альварадо утратил расположение Кортеса, который с тех пор предпочитал Сандоваля; впрочем, и Альварадо по-прежнему случалось время от времени выполнять важные поручения генерала.

Сеньору Альварадо, светловолосому Тонатиу, едва минуло тридцать пять. Могучий и отважный, он был прекрасно сложен, а его честное, открытое лицо лучилось весельем. Это был лихой наездник, азартный игрок, любитель поспорить, хотя порой, имея обыкновение выражаться с прямотой римлянина, он мог больно задеть собеседника. Он всегда одевался щегольски, в отличие от большинства сподвижников Кортеса, обожал дорогие наряды и драгоценности, однако был человеком щедрым и всегда тратил больше, чем имел.

Капитан сдержал свой порыв немедленно броситься на приступ, хотя туземцы продолжали издеваться над испанцами и уверять, что попытки уморить осажденных голодом ни к чему не приведут. Было очевидно, что индейцы просто стараются спровоцировать христиан начать штурм, будучи уверены в том, что крепость неприступна и атакующих удастся перебить, пока они будут карабкаться наверх. Чтобы окончательно разозлить противника, мешики при помощи катапульты сбросили вниз отсеченную руку — на обрубке висел кусок рукава от камзола, а на одном из пальцев было надето кольцо. Солдат из отряда Альварадо опознал ее: это была рука Говоруна Кастильо.

Этого оскорбления Альварадо уже не мог вынести, и никакие уговоры лейтенантов не могли заставить его отказаться от намерения двинуться на приступ.

— Возьмите себя в руки, ваша милость, и не позволяйте гневу увлечь вас на гибельный путь, потому что именно этого и добиваются мешики своими дерзкими выходками. Они надеются, что мы станем карабкаться наверх под градом камней, которыми они начнут осыпать нас, — уговаривал его Киньонес, который умудрялся сохранять хладнокровие, несмотря на вызывающее поведение индейцев.

С превеликим трудом удалось убедить Альварадо хотя бы дождаться наступления ночи. Конечно, под покровом темноты ползти вверх по скале было гораздо опасней, но в то же время ночной штурм давал испанцам преимущество, поскольку мешики не привыкли воевать в потемках.

Производя разведку на местности, солдаты обнаружили тропу, поднявшись по которой можно было застать осажденных врасплох. Тропа была почти непроходимой, она вилась вдоль пропасти и была вся покрыта колючим кустарником. Но главным препятствием были преграждавшие путь огромные гладкие валуны, казалось, тому, кто захочет перелезть через них, — прямая дорога в пропасть. Однако эту преграду можно было попробовать преодолеть при помощи ловко скрученных веревочных лестниц. Отряд испанцев, совершив восхождение по тропе, зашел бы неприятелю в тыл, появившись с незащищенной стороны поселка, поскольку туземцы пребывали в уверенности, что подняться с этой стороны было просто невозможно.

Альварадо отрядил дюжину солдат пройти этим путем. Вместе с ними он отправил сопровождавших отряд дружественных местных индейцев. Он также приказал отвлекать внимание осажденных передвижением войск в лагере и велел произвести несколько выстрелов из кулеврины 5, которую испанцы притащили с собой. Хотя ущерб, нанесенный пушечными выстрелами неприятелю, был весьма незначителен, главная цель — произвести отвлекающий маневр — была достигнута.