Третья капля магии (СИ) - Лешкевич Лариса

Дом вождя в Этеляне не был обнесен стеной, — живущие там не опасались за свою безопасность, и осознание этого вновь вызвало в душе пленницы всплеск отчаяния.

Айна уже горько пожалела о том, что пыталась вонзить кинжал в горло Изенара. Уж лучше бы он пробил ее собственное сердце… А теперь кинжал отобрали, оставили ее безоружной.

Ко всем прочим бедам, Изенар лично сорвал с нее пояс невесты и унес с собой. Лэми! Бедный, милый Лэми!

Айна закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Нет, если бы любимый умер, она бы это почувствовала. Она знала, — никто в Этеляне не смирится с ее похищением, Сайм и матушка до последнего будут искать способ вызволить ее из унизительного плена.

Как и Аула, Айна очень хорошо понимала, для чего Изенар ее похитил и возблагодарила всех богов за то, что похотливый старик не осуществил сразу свои гнусные намерения, а позволил ей дышать.

Айна пригладила рыжеватые вихры и торопливо стянула их узлом на затылке. Но как воплотить задуманное? Как осуществить побег?

Она внимательно посмотрела вниз, на могучих стражников, затем вновь перевела глаза за стену, окружающую двор, где купалась в густеющих сумерках, пахнущая лесом и ветром свобода.

Нет, она не изнеженная избалованная девчонка, которая всю жизнь пряталась за спину брата. Она умеет скакать верхом, стрелять из лука…

Айна машинально сунула руку в потайной карман, где лежал пурпурный камень, который отец когда-то подобрал в Сухом русле и подарил ей. Камень переливался радужными бликами, и прежде Айне мнилось, что внутри него скрыта неведомая волшебная сила. Но как не пыталась девушка проявить эту силу, камень все молчал. Разочарованная, прекратила она свои попытки, но продолжила носить камень в кармане как память об отце.

Айна ласково погладила теплые извилистые грани, и кончиками пальцев наткнулась на россыпь сухой травы.

Она застыла на миг, затем, волнуясь, подошла к прикроватному столику, вывернула карман, осторожно вытряхивая остатки на полированную столешницу.

Это же трава для чар зелья, способного лишить человека разума! Чем больше травы, тем дольше длится ее действие! Здесь, конечно, щепоть, но…

Мысли беспорядочно заметались в голове этэлянки. Но для того, чтобы трава подействовала как следует, ее нужно добавить в теплое коровье молоко.

Айна оглядела комнату. На стенах висели бронзовые свечники. Наверное, скоро кто-нибудь явится, чтобы зажечь свечи… Не оставят же ее в темноте на всю ночь…

И вскоре, ответом на ее чаяния, за стеной прозвучали тяжелые шаркающие шаги. Айна моментально смела всю траву в ладонь, спрятала руку в складках юбки и рухнула на постель.

Вошла Вилла.

— Тебе нужно поесть, — проворчала она, косясь на нетронутый ужин.

— Я не хочу, — ответила Айна, — я привыкла пить на ночь теплое молоко. Можно мне принести теплого молока? — попросила она слабым голосом.

— Разумеется, деточка… Ты получишь все, что пожелаешь… — добродушно улыбнулась Вилла, — если будешь себя достойно вести и перестанешь перечить хозяину… Изенар устроил праздник в твою честь… Все сейчас в главной зале, пируют… Не была бы ты столь упряма, сидела бы по правую руку от него…

Айна обессиленно прикрыла глаза. Сейчас нужно притвориться беспомощной и покорной.

— Принесу молоко и новую одежду. Та, что на тебе больше никуда не годится… Возможно, ты пожелаешь показаться гостям. А это унесу, — сказала Вилла, забирая в руки поднос и спросила: — Может быть, ты хочешь фруктов?

Айна слабо кивнула. Все, что угодно, лишь бы старуха выполнила ее просьбу!

Она услышала как хлопнула дверь, но осталось лежать с сильно бьющимся сердцем и затеплившейся в груди надеждой. Судьба благоволит ей. Если все на пиру, то и дом и двор могут быть пустыми, не считая, конечно, тех охранников, что бродят под окнами.

Вилла вернулась быстро, поставила на стол корзину с фруктами и небольшой поднос с глиняной чашкой, в которой дымилась горячее молоко.

— Вот твое питье… — сказала она. — Темнеет… Сейчас зажгу светильник.

Айна открыла глаза и затаила дыхание… Почему служанка глядит на нее так пристально? Неужели о чем-то догадывается?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но Вилла широко улыбнулась, показав крупные, неровные зубы, повернулась спиной к кровати и принялась раскладывать на стуле одежду. Воспользовавшись этим, Айна выдернула руку из складок юбки, бросила щепоть травы в чашку, а затем села и взяла чашку в руки.

Трава растворилась мгновенно. Зарябила молочная гладь, пошла волнами и через миг вновь стал спокойной.

— Откуда мне знать, что молоко не отравлено каким-нибудь сонным зельем или другой дрянью? — проговорила Айна, возвращая чашку на стол и отодвигая ее от себя.

Вилла повернулась и вновь уставилась на нее колючим неодобрительным взглядом.

— Мне не по душе подобные капризы, девочка!

— Я боюсь, — сказала Айна, — меня похитили, и я не знаю, что со мной собираются сделать…

— Если бы собирались, то уже сделали бы! — проворчала Вилла.

Айна жалобно всхлипнула.

— Добро же! — сказала Вилла, — я первая сделаю глоток, чтобы ты успокоилась.

Замирая, смотрела Айна, как служанка берет чашку и пьет из нее. Жаль, что травы было так мало!

— Вот видишь, все хорошо… — Вилла поставила чашку на стол.

Айна молчала, уставясь в ее морщинистое лицо. Сердце и вовсе перестало биться и казалось, что душа отделилась от тела и теперь смотрит со стороны на все происходящее сейчас в этой сумрачной комнате, наполненной запахами вечернего леса, комнате.

Через несколько мгновений глаза служанки осоловели, на губах заиграла глупая улыбка и запузырилась слюна.

— Снимай плащ! — приказала ей Айна не своим, а каким-то чужим голосом, и та подчинилась, продолжая бессмысленно улыбаться.

Айна быстро накинула плащ на себя и толкнула Виллу на постель.

— Сиди здесь!

Служанка и не думала противиться, трава лишила ее разума, сделала беспомощнее годовалого младенца.

Айна скрыла волосы под капюшоном и выскользнула из комнаты, плотно прикрыв дверь. Какое-то время Вилла не очнется, так и будет лежать на кровати, пуская пузыри…

Сгорбившись, наклонив голову, тяжелой походкой пошаркала беглянка по коридору. Она понятия не имела, где выход во двор, доверяла лишь на собственной интуиции и неистово молила бога Огня о помощи.

Осознание собственной отваги подхлестывало ее веру в успех. О, если бы только добыть коня! Наверняка, поблизости имеется конюшня… Но кто знает, умеет ли Вилла ездить верхом! К тому же, если в конюшне кто-то есть, то разоблачить ее не составит труда. Многим станет интересно, куда это замыслила отправиться служанка на ночь глядя? Нет, лучше не рисковать так бездумно… Нужно хотя бы за ворота попасть, а там лес, там свобода…

Она побежит быстро-быстро, как вспугнутая лань, затеряется в дремучих чащах… Добраться бы только до Каменистой равнины!

Мысли ураганом проносились в голове девушки. Паника охватила ее, когда навстречу, из бокового коридора вышел вооруженный воин, и лишь невероятным усилием воли Айна заставила себя невозмутимо продолжить путь.

Воин кивнул как хорошей знакомой. Айна, не поднимая головы, кивнула в ответ.

Инстинкт повел ее направо, и скоро наткнулась она на узкую винтовую лестницу с выщербленными ступенями, освещенную небольшими настенными факелами.

Девушка торопливо и бесшумно проскользнула мимо ярко освещенного, оранжевого зева кухни, пышущего жаром, запахом мяса и специй и увидела маленькую дверь в стене.

Вот оно, спасение! Она осторожно приоткрыла дверь, но, к счастью, та даже не скрипнула. Навстречу пахнуло свежестью летнего вечера. Какие-то ленивые голоса доносились из-за угла дома. Заржала лошадь.

Айна пристально оглядела двор, и держась в непроницаемой тени каменных стен, торопливо пошла в сторону, противную той, откуда слышались голоса.

Вокруг было тихо и безмолвно. Видимо, служанка еще не пришла в себя, иначе бы уже подняла крик, переполошила бы весь дом.