Происхождение творчества. Провокационное исследование: почему человек стремится к созданию прекрасного - Эдвард Осборн Уилсон

потребностей. Ассигнования на исследования в области образования, а также на социальные науки и науки о поведении приблизились к 50 процентам. В глубокой яме оказались гуманитарные науки, которые (если не считать правоведения) финансировались менее чем на 20 процентов. Остальная поддержка гуманитарной сферы шла в основном из академических учреждений.

Характерно, что естественные науки и технологии в значительной степени поддерживались за счет налогов американских граждан, которые, как обычно считается, взимаются «ради общественного блага». Знания, полученные благодаря такой щедрости, служат основой глобального экономического и техно-научного доминирования Америки.

С другой стороны, гуманитарные науки поддерживаются, прежде всего, учебными заведениями, которые получают свои доходы от обучения и пожертвований, а также с определенной части налоговой базы правительства. В конкуренции, которая идет между естественными и гуманитарными науками за средства, предоставленные американским народом, первые постоянно побеждают вторых.

Американцы обычно меряют престиж специальности зарплатами, которые получают профессионалы в данной области. Хорошей мерой этой оценки является ежегодная стартовая зарплата выпускников колледжа. Министерство труда США сообщило в 2014 году, что королями в этом смысле оказались молодые специалисты из научно-технических областей – они получали от 50 000 до 80 000 долларов США в год. Выпускники, изучавшие предметы гуманитарного цикла, а именно архитектуру, английский язык, педагогику, журналистику и психологию, находились в самом основании пирамиды доходов и получали начальные зарплаты в размере 40 000 долларов США в год или даже меньше.

Американцам часто напоминают, что исследования и разработки в области фундаментальных наук есть благо для нации. Это очевидно. Но в равной мере это положение справедливо и для гуманитарных наук, причем любых, от философии и юриспруденции до литературы и истории. Они сохраняют наши ценности. Они делают нас патриотами, а не только сотрудничающими с государством гражданами. Они объясняют нам, почему мы должны соблюдать законы, которые основаны на нормах морали и не зависят от призывов наших автократических правителей. Они напоминают нам, что в древние времена сама естественная наука была младенцем, который всецело зависел от гуманитарных наук, и именовался этот младенец «натуральной философией».

Почему же тогда гуманитарные науки держат на голодном пайке? Отчасти потому, что многие имеющиеся у нас ресурсы присваивают организованные религии. Подавляющее большинство людей во всем мире принадлежат к той или иной определенной религиозной конфессии. К какой – это определяется не столько самой верой в Бога, сколько идиосинкразическим мифом о сотворении мира. Каждый адепт той или иной религии верит в то, что миф о создании его религии, дающий сверхъестественное объяснение происхождения Вселенной и человечества, превосходит все остальные мифы. Проблема в том, что все мифы не могут быть правильными; никакие два также не могут быть правильными; да почти наверняка и единственный из этих мифов тоже не является правильным.

На протяжении веков организованные религии создавали великолепную музыку, литературу и искусство. Самый впечатляющий религиозный ритуал, которому я был свидетелем (да будет мне позволено воспользоваться этим термином), – это празднование Lumen Christi, Света Христова, на римско-католическую Пасху. Действо начинается в погруженном во тьму соборе, заполненном верующими. Тихо открывается задняя дверь, в собор входит епископ, который несет зажженную свечу. Он взывает к пока еще невидимому собранию: «Lumen Christi!», «Свет Христов!», – а затем медленно идет по центральному проходу в сопровождении группы священников. Верующие стоят в молчании, держа незажженные свечи. Группа священников, сопровождающих епископа, проходя ряд за рядом, зажигает у верующих свечи до тех пор, пока собор полностью не озаряется светом. У алтаря начинается пасхальное богослужение.

Человеку, захваченному таким величественным, отточенным в веках зрелищем, легко забыть, что религиозное искусство служило укреплению превалирующих мифов о сотворении, что отклонения от канонических историй не дозволялись, что ради того, чтобы заменить одну из этих историй на другую, велись жестокие и кровопролитные войны. И если говорить простыми словами, то светские гуманитарные науки должны конкурировать с организованными религиями и религиозными идеологиями для привлечения к себе внимания и добровольного государственного финансирования. Сейчас одна сторона может свободно вести свои исследования и внедрять инновации, тогда как другая – нет.

Конкуренция с религиозной культурой не является единственной силой, подавляющей гуманитарные науки. Еще больше возможностей дает цифровая революция. Естественные и технические науки не враждебны гуманитарным наукам. Они не подавляют их своими сверхъестественными догмами или слепой идеологией. Тем не менее, конкуренция с их стороны стала просто ошеломляющей. Кустарное производство, садовое сельское хозяйство и коммерческий рыбный промысел в морях и океанах катастрофически сокращаются и вымирают. Не влияние гуманитарных наук, а внедрение автоматизации, массового производства и глобальных систем коммуникации – вот что развивает мировую экономику. В результате лучшие рабочие места занимают те, кто изучал естественные науки, инженерное дело и ориентированные на технологии коммерцию и юриспруденцию.

Естественные науки стали в США символом власти, своего рода аналогом Senatus Populusque Romanus, «Сената и граждан Рима». Кажется, уже не осталось почти ничего, что со временем не сможет достичь научно-техническая мысль: она сможет вылечить любую болезнь; создавать искусственные части тела и организмы; производить неограниченное количество продуктов питания в вертикальных гидропонных фермах, освещаемых светодиодными лампами; она сможет опреснять морскую воду солнечной или термоядерной энергией. Ведущие исследователи науки о мозге и искусственном интеллекте начали искать истоки разума и духа, то есть вторглись в области, которые когда-то занимали исключительно гуманитарные науки.

Само собой разумеется, что для успеха в новом научно-техническом мире людям необходимо качественное образование – и в больших количествах. Очень немногие страны смогли успешно решить те задачи, которые ставит перед нами новая реальность. В частности, Соединенные Штаты, возглавившие мир в гонке за научно-техническими достижениями в естественных науках, технологиях, инженерном деле и математике, стали отставать в деле образования молодежи. Согласно исследованию 2013 года, опубликованному Организацией экономического сотрудничества и развития, взрослые в возрасте от 16 до 65 лет в Соединенных Штатах занимали лишь 21 место из 23 стран, лидирующих в преподавании математики, и 17 место из 19 стран по умению решать задачи. Но разве это имеет какое-нибудь значение? Разве инновации и развитие не могут по-прежнему обеспечиваться компактной, но высокообразованной элитой? Скорее всего, именно об этом и говорили в 2013 году участники конференции, которая проходила на Капитолийском холме. Но даже тогда, по оценкам, 2,5 миллиона рабочих мест в научно-технических сферах (естественные науки, технологии, инженерное дело и математика) пустовало из-за нехватки хорошо образованных рабочих. И даже подавляющее большинство рабочих мест низкого уровня требовали от претендентов наличия хотя бы элементарных навыков работы на компьютере.

Проблемы, стоящие перед США, усиливаются с ростом неравенства в доходах, что коррелирует с резким снижением среднего класса. Американцы из всех социально-экономических классов теперь признают, что для того, чтобы оставаться на плаву, развиваться, а потом и процветать (такое развитие быстро становится новой американской мечтой), нужно хорошо знать весь участок, по которому предстоит пройти. Ниже я покажу, что это расширение требует не только развития естественных наук, но и столь же мощного нового рывка в гуманитарных исследованиях.

Гуманитарные и естественные науки имеют дело с разными сегментами единого континуума творческой мысли, охватывающего все пространство и время, – от молекулярных процессов, определяющих механизмы наследования, до эмоциональных реакций, которые с ними связаны.

Нижняя сторона парусника Лормиера (Papilio lormieri), созданная эволюцией одного конкретного генетического кода. (Фотография Роберта Кларка.)

Сегмент ДНК с фрагментом гистоновых белков, вокруг которых намотана ДНК. (Изображение, созданное с помощью программы визуализации Molecular Maya [Clarafi.com] Гаэля Макгилла, выглядит точно таким же, как на фотографии, снятой в ультрафиолете.)

III

Естественные и гуманитарные науки объединяют происхождение и схожесть процессов творчества, осуществляемых мозгом. Их можно еще более сблизить и в широком смысле объединить посредством более серьезного применения пяти дисциплин (палеонтологии, антропологии, психологии, эволюционной биологии и нейробиологии), которые связаны с эволюционными процессами в наследственности и культуре.

8. Первопричины

Лучшие образцы искусствоведческой критики часто дают блестящие примеры глубокой интуитивной мудрости. Тем не менее, бывает и так, что