Берс-2. И один в поле берс - Дмитрий Анатольевич Гришанин

в обезлюдевшей деревне особливо-то и некому было покуситься на НЗ пита, и утруждать себя рытьем надежного схрона здесь просто не было нужды. Потому питомец поступил предельно просто: тупо выломал рогами дверь вместе с косяком в одном из деревенских домов (полостью зачищенных в процессе ночной охоты от обретающихся внутри паукообразных тварей) и устроил внутри свой склад.

Я аж присвистнул от изумления, когда следом за Заразой через здоровенный пролом в стене (бывшей раньше уличной дверью) прошел в основательно почищенный от паутины дом и обнаружил в комнате на полу ряды аккуратно сложенных друг за дружной паукообразных. Впрочем, ломать голову: как это мой похожий на асфальтовый каток громила-пит смог так аккуратно разложить добычу на полу? — пришлось не долго. Вечно голодный грома-бык, забив на наш уговор, выстрелил длиннющим языком в центральную в предпоследнем ряду, самую жирную тушку твари и, мгновенно втянув ее в рот, с аппетитом захрустел широченными челюстями.

Вразумлять прожорливую скотину было себе дороже. Питомец считал этих паукообразных своей законной добычей, которой великодушно соизволил поделился с любимым хозяином. Соответственно, любую попытку выгнать его с его же склада Зараза воспринял бы, как вероломное предательство с моей стороны. Оно мне надо: из-за такой ерунды, как несколько сожранных паукообразных стадии молодняк, портить сложившиеся с питом великолепные отношения? Гораздо продуктивней, оставить чавкающего обжору в покое, и с максимально возможной скоростью заняться сбором мутагена с разложенных на полу прочих тушек.

Потому, скастовав стойкой техники Кротовая нора из пространственного кармана контейнер, я отошел от жующего Заразы в дальний конец комнаты, и приступил к сбору ценного ресурса…

На этот раз все случилось точно так, как предсказывал граф. Серый «кисель», раскатившись тонким слоем по изломанной тушке паукообразного, за считанные мгновенья налился ожидаемым багрянцем и, собравшись обратно в слизкий комок, втянулся с добычей в «дуло» контейнера… Уж не знаю: как там что было устроено внутри явно не простого прибора для сбора мутагена, но процесс фильтрации «киселя» в контейнере случился за доли мгновенья. Потому как, когда буквально через секунду, сместив прибор к следующей паукообразной тушке, я снова надавил на кнопку запуска процесса сбора, из контейнера на тело твари хлопнулся уже идеально очищенный от мутагена слизистый сгусток нейтрального мышиного цвета…

Всего, когда мы вошли, на полу в комнате я насчитал тридцать семь тушек паукообразных тварей. Из них Зараза успел схомячить лишь шестерых. Остальных же, благодаря четкой и эффективной работе контейнера, успел «выдоить» я.

Наблюдая за тем, как я каждые три-четыре секунды перемещаю прибор от тушки к тушке, трясущийся от жадности грома-бык так отчаянно молотил челюстями, что извазяканные в слюне куски перемолотого хитина разлетались во все стороны, будто лущеная под прессом ореховая скорлупа, густо заляпав объедками метра два пола вокруг жующей рожи. Но, как не суетился Зараза, угнаться за моим контейнером у рогатого обжоры не было ни единого шанса. В итоге, впечатлившего меня поначалу изобилия паукообразных тушек, ровные ряды которых оригинальным ковром застелили весь пол в комнате, хватило нам всего на пару минут энергичной работы челюстями и контейнером.

По тому, как недовольно фыркнул пит, цапнув случайно в конце уже обработанную «киселем» контейнера тушку твари, и как, отбросив тут же бяку, брезгливо затряс языком, я окончательно утвердился в догадке, что грома-быка в пожираемой тоннами плоти бывших собратьев по Изнанке так же в первую очередь привлекал пресловутый мутаген, без которого недавний деликатес мгновенно превратился для него в отвратительную тухлятину.

В процессе сбора мутагена подавляющее большинство случаев серый «кисель» на телах паукообразных окрашивался красным цветом, лишь трижды — оранжевым, и однажды стал желтым. Путем несложным арифметических действий, я вывел, что в контейнере, после сбора, осело: двадцать семь порций мутагена стадии молодняк, три порции — стадии середняк, и одна — стадии бывалого… Кстати, паукообразная тварь, на тушке которой «кисель» окрасился желтым, была заметно крупнее остальных лежащих рядом тварей изнанки. И еще одного, примерно такой же великанской комплекции, с середины комнаты перво-наперво схарчил пит. Опытный пожиратель тварей изнанки, без сомнения, умел различать их стадии развития, потому, наверняка, постарался перво-наперво сожрать всех самых лучших. Зараза — он зараза и есть! И остальные пять схомяченных им туш, стопудово, были ни разу не на стадии молодняка. Ну а мне, в итоге, досталась все никчемная мелочевка, откуда и нарисовался такой чудовищный перекос в сторону мутагена стадии молодняка.

Но, как бы то ни было, начало сбора ценного ресурса, благодаря ночным стараниям пита, мною было положено. И отправленный обратно в пространственный карман контейнер, после сбора, определенно стал заметно тяжелее.

В зачищенной ночью питом деревне нам больше делать было нечего, и, сверившись с картой, я наметил путь к следующему алтарю. На сей раз среднему. Располагающегося близ главного дома соседней с нашей родовой вотчины, и окруженного так же, как у нас, большим и самым густонаселенным в округе селом.

Однако, до этого села еще предстояло добраться. Путь предстоял не близкий: через поле, потом луг, речку, снова луг, небольшую рощу, и, наконец, последнее поле, примыкающее к сельскому частоколу.

А учитывая, что сразу на выходе из «паучьей» деревни питомец активировал свой Манок, переход нас ожидал, полный кровавых схваток и приключений…

— Зараза! Отвали от ушлепка клыкастого! Он мой! Я его кончил!

— Муууу!..

— Э-э⁈ Ты кого это там лесом послал⁈

— Муууу!..

— Ну все, жопа рогатая, ща только с белками этими лысыми закончу, я те таких люлей под хвост натолкаю!..

— Муууу?..

— Уж догоню! Будь уверен! ТАК догоню!..

— Муууу!..

— Заразочка, ну пожалуйста, сожри кого-нибудь другого, а. У меня ж еще ни одного мутагена этой стадии нет в контейнере. А ты уже двух вожаков досуха выжрал, скотина бессовестная!

— Муууу!..

— Вот, молодец, хороший мальчик…

— Муууу?..

— СУКА! Не тронь ушлепка клыкастого, кому сказано!..

Да, вот примерно как-то так мы и развлекались. Вернее, развлекался по большей части мой пит. Заразе, ведь, не нужно было то и дело менять топор на контейнер, дабы озаботиться сбором мутагена с очередного десятка накошенных нами походя тварей изнанки.

И ведь что характерно: хитрюга пит скоренько меня просчитав, теперь безо всякого гастрономического интереса тупо валил рогами, копытами и языком весь отзывающийся на его Манок молодняк. Серьезных же тварей (стадии бывалого или, тем паче, вожака) эта рогатая скотина тоже, разумеется, запросто валил, но уже с ярко выраженным гастрономическим интересом. Проще говоря, пользуясь моей чрезмерной загруженностью (не бросать же укокошенный молодняк, а даже по три-четыре секунды обработки «киселем» из контейнера каждой тварюшки выливалось в вынужденные минуты простоя), Зараза тупо пожирал туши самых ценных тварей, и когда я до них доходил, обнаруживал лишь перемолотые рожки да ножки.

Поживиться мутагеном твари стадии бывалого мне несколько раз довелось лишь после удачных бросков топором. Зарубленных моим метким попаданием тварей Зараза великодушно игнорировал… Раньше. До того, как я только что не нанес смертельную рану какой-то клыкастой помеси бульдога с носорогом стадии вожак, вогнав лезвие топора с доброй дюжины метров точнехонько твари в правый глаз. Пикантность момента заключалась в том, что тварь эта парой секунд ранее оказалась бочиной насажена на рог пита. Правда, та, первая рана оказалась ни разу не смертельной. И подвешенный на роге противник во всю махал всеми четырьмя когтистыми лапами, пытаясь дотянуться до лобешника Заразы. Мой же точный бросок топора мгновенно его упокоил. С другой стороны, справедливости ради, вынужден признать, что надежно загарпуненный питом «вожак» реального ущерба грома-быку стадии король своими отчаянно растопыренными когтями причинить не смог бы, даже дотянись он до бронированного лба Заразы, а сам бы стопудово спокойно издох на рогу питомца секунд через десять-пятнадцать от обильной кровопотери, и мой «удар милосердия», как не крути, по факту был ни разу не честным по отношению к питу. Но БЛИИИН! Мне до зарезу нужен был в контейнере мутаген хотя бы с одной твари стадии вожака.

— Отвали! Мое! — бросив с пяток «не выдоенных» тушек начальных стадий развития, я бросился на питомца, размахивая контейнером, как дубиной.

— Му, — укоризненно фыркнул питомец и с гордо поднятой