Охота - Роман Глушков

– Что ж, логичная теория. Но я пока воздержусь от комментариев, ладно? А тебе советую пойти и заняться теми хищниками, чьи цели и повадки ты знаешь гораздо больше. Можешь быть уверенным: их стая наверняка уже где-то поблизости…

Глава 3

– До сих пор не возьму в толк, почему журналисты окрестили вас Грязным Иродом, босс, – сказал Бледный, не отрываясь от бинокля, в который он разглядывал раскинувшийся перед нами район Лагуны.

– Не понимаю, что именно тебе непонятно, – отозвался я. – Даже церковный Патриарх, помнится, заявил в телепроповеди, что полковника Родиона Грязнова этим позорным прозвищем нарек сам Господь Бог. И что теперь мне носить это несмываемое клеймо до самой смерти. Так что все вопросы не ко мне, а к Всевышнему. Раз это была его идея, то пусть он за нее и отвечает.

Я и Бледный затаились под маскировочными накидками на крыше ангара, что стоял на северном краю глаза циклона. Один край этого вытянутого в длину на добрых полкилометра строения терзала буря. Другой находился уже на безветренной территории – погожем островке посреди ревущего песчаного шторма. Плоская крыша тоже была засыпана долетающим сюда песком. Он успел запорошить и наши накидки, поэтому разглядеть нас здесь было практически невозможно – два мелких песчаных наноса среди множества подобных им кочек…

– Раз так, значит, это не у журналистов, а у Всевышнего проблемы с грамотностью, – рассудил Бледный. – Вообще-то, Грязный Ирод – это ведь, как ее… тавтология. Ну, типа «глупый дурак», «мокрая вода», «лживый политик»… Грязный Ирод! Как будто бывают на свете чистые и непорочные ироды!

– Непорочных не бывает, но один Великий в наши ряды затесался, – заметил я, изучая в бинокль свой наблюдательный сектор. – Тот самый иудейский царь, который потом это имя скомпрометировал. Впрочем, титул Великого у него никто не отнимал, а такое прозвище заслужить гораздо труднее, чем Детоубийца. Я о нем в тюрьме читал – со жратвой там дерьмово было, зато библиотека имелась хорошая… Короче говоря, суровый был царь Ирод Великий, но правильный. Храмов, дворцов, цитаделей, амфитеатров, портов за свою жизнь уйму понастроил. С римлянами знался, всякие цивилизаторские штучки у них перенимал. Однажды, после крупного неурожая, обменял свои личные запасы золота у египтян на хлеб, чем страну от голода спас. Но стоило человеку на почве прогрессирующего старческого маразма придушить парочку своих сыновей и десяток младенцев в придачу – хотя про последних бабушка еще надвое сказала, – и все прошлые заслуги коту под хвост! Такова она, двуличная любовь родного народа. Одной рукой он запихивает в рот подаренный тобой хлеб, а другой швыряет в тебя камни… Внимание: вижу движение на одиннадцать часов. Крыша дома с вышкой сотовой связи!

– Отбой, босс! Это обычная газета. Зацепилась за антенну и ветер ее треплет… Кстати, в новостях также сообщали, будто в тюрьме вы уверовали в Бога, раскаялись в содеянных грехах и днями напролет замаливаете их. Так, якобы, утверждал тюремный священник, отец Пилигрим или как его там?..

– Питирим… И что, ты серьезно поверил в эту чушь?

– Нет, конечно. Я еще не настолько отупел, чтобы доверять священникам. Просто об этом трепались по всем официальным каналам.

– Ну, в стране, где действия военной разведки стали всерьез рассматривать с точки зрения общественной морали и нравственности, порасскажут и не такое… Сам посуди: это с какой силой мне надо было треснуться головой о нары, чтобы начать откровенничать с человеком, который поступил в духовную семинарию и стал моралистом лишь потому, что ему девки не давали? Да если бы этот Питирим выслушал мою исповедь, он потерял бы дар речи еще до того, как я добрался до самых интересных фактов своей биографии. По-моему, это мне стоило бы поучить его жизни, а не наоборот. Хотя, если бы у меня и возникло желание покаяться, то только в одном: тогда, после операции «Зоопарк», я должен был удрать за горизонт вместе с вами, а не возвращаться в штаб, надеясь, что идущий оттуда, тухлый запах мне померещился… Погоди, ты что, считаешь, что мне действительно не помешало бы пройти курс психотерапии и излить кому-нибудь душу?

– С чего бы вдруг, босс?

– Вот и я о том же, майор…

… Все было очень просто. После того, как Грязный Ирод, утратив популярность, сошел с первых полос и телеканалов, журналисты решили «перезагрузить» тему и сделали из меня раскаявшегося злодея. Публика обожает душещипательные повороты скандальных историй, которые можно обсуждать в обеденные перерывы на работе, на перекурах и в сетевых блогах. И кому какая разница, что на самом деле я не признавал свою вину и не намеревался делать этого впредь? На скучной правде рейтинги не поднимешь и денег не заработаешь…

Пересказывать Бледному эту историю не было нужды. Он следил за ней из Берлина, где залег на дно, дабы переждать информационную бурю. Ту самую, что погубила наши служебные карьеры, а меня, вдобавок ко всему, упекла в тюрьму на пожизненный срок.

Весь этот скандал стал фарсом сразу, как только командование допустило утечку видеоданных об операции «Зоопарк» в Интернет и было вынуждено публично от нас откреститься. А дальше от моего мнения уже ничего не зависело. Да его никто и не спрашивал. Разве что на суде мне дали произнести короткое последнее слово, да и его показали затем по телевидению в сильно урезанном и отредактированном варианте.

Весь мир негодовал, просматривая некогда засекреченные видеролики, где палачи в масках сначала душат одного юного араба, а затем пытают другого на глазах его отца – известного сирийского бизнесмена и политика. И никто не распознал бы под платками-шемагами лица оперативников русской разведки, если бы мы не выбивали из пленника сведения о заказчиках предотвращенных накануне в России, крупных терактов.

Что бы сказала о наших зверствах общественность, если бы те взрывы все-таки прогремели, неизвестно. Но не случившиеся теракты и их исполнители ее мало интересовали. Подумаешь, нашла ФСБ три грузовика со взрывчаткой и арестовала два десятка подозреваемых! Вот если бы эта взрывчатка снесла три квартала и пролились реки крови, тогда – другое дело, а так… Не зря же в среде журналистов бытует мнение, что хорошая новость – это плохая новость. А кого могут по-настоящему взволновать репортажи, в которых ничто не взорвалось и никто не умер?..

Короче говоря, стать героями, вершащими праведное возмездие, нам не удалось. К тому же масла в огонь подлило бесследное исчезновение того самого бизнесмена и его сыновей, о чем ближневосточные СМИ сообщили за неделю до появления в Сети ролика, компрометирующего нас. Тут уж нам было подавно не отвертеться. Ну а третий, самый тяжкий удар ожидал нас по возвращении на родину. Отчаянно спасая честь страны и собственную репутацию, Ведомство полностью открестилось от операции «Зоопарк». После чего официально объявило о том, что группа полковника Грязнова давно дезертировала со службы, сбежала из России и подрядилась работать на разведку одной из арабских стран. И что это по ее заданию Грязнов со товарищи устроили провокацию: убили трех сирийцев, записали это на камеру и выложили видео в сеть. За тем, чтобы опозорить свою бывшую родину и ее доблестные спецслужбы, которым, конечно же, всегда было чуждо подобное варварство.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});