Паутина. Книга 2 - Андрей Стоев

одно можно сказать точно: он пытается найти хоть какую-то грязь.

— Не только не возражаю, но и считаю, что она должна рисовать, — уверенно заявил я. — В её картинах виден несомненный талант, а талант обязательно нужно развивать.

— Среди её картин немалую долю составляют ваши портреты, — с намёком заметил другой.

— А также портреты нашей матери, — пожал я плечами. — Чему тут удивляться? Члены семьи — это самые доступные и самые безропотные натурщики. Если же вы пытаетесь намекнуть, что я заставляю жену рисовать себя, то это полная глупость. Она рисует что хочет, и большей части этих картин я сам до сегодняшнего дня не видел.

— Будете ли вы продавать эти картины?

— Мы пока не обсуждали этот вариант. Но в любом случае вопрос не ко мне — это будет решать госпожа Лена, мой голос будет в лучшем случае совещательным.

— Госпожа, а вы, по всей видимости, подруга госпожи Лены, — обратилась к Алине корреспондентка.

— Уважаемые, перед вами сиятельная Алина, Мать рода Тириных, — поспешно сказал я, пока никто из этих идиотов не ляпнул какую-нибудь оскорбительную глупость.

Корреспонденты радостно оживились — Высшие им попадаются крайне редко.

— Отвечая на ваш вопрос, уважаемая, — со снисходительной улыбкой ответила Алина, — полагаю, что нас с госпожой Леной вполне можно назвать подругами.

— Вы планируете купить какие-то из этих картин, сиятельная? — выдала корреспондентка.

А вот это уже наглость. Провокационный вопрос, который слишком близко подошёл к прямому оскорблению. Если Алина ответит «нет», у них будет прекрасная возможность совершенно безнаказанно облить Ленку грязью. Кажется, кое-кто здесь заслужил показательный урок, чтобы напомнить о пользе хороших манер.

Похоже, корреспонденты как-то почувствовали моё настроение, потому что они беспокойно зашевелились и попятились, а спросившая побледнела и спряталась за соседа.

— Я надеюсь, что у меня будет возможность приобрести несколько картин, — ответила Алина как ни в чём не бывало. — Некоторые из них я бы очень хотела видеть в своём доме. Надеюсь, мы удовлетворили ваше любопытство, уважаемые, а сейчас позвольте с вами попрощаться.

Корреспонденты поклонились и быстро удалились, причём с явным облегчением.

— Знаешь, Кени, когда эта дура задала свой вопрос, от тебя такой жутью повеяло, что я сама испугалась, — негромко сказала Ленка. — Как ты это сделал?

— Не знаю, — ответил я с недоумением. — Сам не понимаю, что это было. Я просто разозлился на провокацию.

— Кстати, о вопросе, — вмешалась Алина. — Я бы и в самом деле хотела купить несколько картин. Вы не планируете устроить аукцион в конце выставки?

Мы с Ленкой озадаченно переглянулись.

— Мы подумаем, — ответили хором.

— Подумайте, — засмеялась Алина.

* * *

Я позвонил в дверь, и за матовым стеклом немедленно появилась тень. Дверь открылась, и горничная в кокетливой кружевной наколке в замешательстве уставилась на меня.

— Госпожа Кира дома? — помог я ей.

— Да, господин Кеннер, — оправившись от неожиданности, торопливо ответила она. — Извините, господин Кеннер. Входите, пожалуйста.

— Я не буду заходить. Передайте госпоже, что я жду её в саду.

Я присел на лавочку перед линейкой каких-то декоративных кустов, лениво рассматривая дом Зайки. Дом был не особо большой, но очень миленький, даже с виду уютный. Зайка явно не пожалела денег на хорошего архитектора. Минут через пять появилась и она сама, изрядно запыхавшись.

— Что-то случилось, господин? — с тревогой спросила она.

— О нет, я всего лишь хочу поговорить подальше от ушей прислуги. Извини, что так тебя встревожил, я не подумал, как это может выглядеть. Пойдём, погуляем немного.

Мы направились в сторону леса по усыпанной жёлтыми и красными листьями дорожке. Дорожки постоянно убирались, но дворники просто не успевали их сметать. До снега оставалось совсем недолго, и по утрам в воздухе уже ощущалась лёгкая морозная свежесть.

— Как ты себя чувствуешь здесь? — спросил я её.

— Замечательно, — она взглянула на меня с удивлением. — Как ещё я могу себя чувствовать?

— Я немного не о том спрашиваю, — улыбнулся я. — Это не вежливая фраза из серии «Как дела?», а серьёзный вопрос о твоём самочувствии. У нас здесь мощный источник, и он наверняка как-то на тебя влияет.

— Ах, это, — она надолго замолчала, прислушиваясь к себе. — Ну да, поначалу я действительно не очень хорошо себя здесь чувствовала, но потом стало легче. А сейчас вообще ничего не замечаю. Но к святилищу всё равно не могу близко подходить.

— К святилищу тебе подходить и не стоит. Оно настроено на нашу кровь и чужих не любит. Но я тебя спросил об этом не просто так — я вспомнил, что ты хочешь ускорить получение дворянства.

Зайка дёрнулась было возразить, но я остановил её поднятой рукой.

— Хочешь, не хочешь — неважно. Я в любом случае тебя не осуждаю. Просто способ такой есть.

— И вы точно не будете против?

— Скорее, даже буду всецело за, — засмеялся я. — Ты же помнишь, что нам придётся выплатить за ваше дворянство залог чести[7]? Князь с его размером скромничать не будет. Мы его, конечно, заплатим, но нам это долго икаться будет, я уверен. Если твои дети получат наследственное дворянство сами, я буду только рад. А князь, разумеется, не очень.

— Если они получат дворянство сами, то они могут и не захотеть стать вассалами, — осторожно заметила Зайка.

— А зачем мне вассал, который этим тяготится? И вообще, если у человека не хватает ума, чтобы понять, что ему это нужней, чем мне, то я лучше обойдусь без такого умника.

Зайка вопросительно посмотрела на меня.

— Кира, вассалы не рабы, — пояснил ей я. — Как раз наоборот, этот статус даёт вассальной семье очень многое. Ведь если разобраться, обычный дворянин не так уж сильно отличается от мещанина. Ну, есть какие-то права, немного повыше статус, но если ты посмотришь вокруг повнимательнее, то обнаружишь, что все дворянские семьи, которые хоть что-то из себя представляют, тесно связаны с аристократами. Именно гербовое дворянство обладает реальными возможностями, которыми оно может поделиться с вассалами.

— И что, исключений нет? — немного недоверчиво спросила Зайка.

— Может быть, и есть, — пожал я плечами. — Но мне ничего в голову не приходит.

— Доричи довольно сильная семья, и герба у них нет, — заметила она. — Это которые дают протекцию Буткусу. Они ничьи не вассалы, я это точно знаю.

— Сильная семья, — согласился я. — Но ты явно незнакома с одной малоизвестной историей. Весьма романтической историей, замечу, и с хорошим концом, что, в общем-то, большая редкость среди романтических историй. Итак, лет примерно сорок назад один юноша по имени Севе́р встретился с юной красавицей Астой и влюбился без памяти. Семьям эта связь не понравилась — по крайней мере,