Все женщины - химеры - Гай Орловский

Эти тоже, похоже, просто сменили место работы, а так занимаются все тем же родимым делом, которое умеют делать хорошо.

Один тряхнул меня за плечо.

- Ну, язык проглотил?

Я пролепетал как можно испуганнее:

- Я вас боюсь, вот и молчу. Страшно пикнуть…

Он засмеялся с презрительным удовлетворением,

кивнул второму:

- Руки привяжи покрепче. Я как раз таким испуганным не доверяю. Это лохи храбрятся, в героев играют.

У стула оказались широкие подлокотники, так что это кресло, хоть и деревянное, мои руки прижали к ним и примотали по самые локти так, что кровообращение остановилось, чувствую.

Хлопает дверь, в комнату часто входят и выходят, мелькают силуэты, наконец передо мной появился некто новый, быстро всмотрелся в меня.

- Парень, - сказал он резко, - ты нас не знаешь, как и мы тебя, но разговор не начнем, а продолжим ради экономии времени.

- Я только «за», - пролепетал я из мешка.

- Сейчас всего много, - сказал мужчина, - только времени у всех мало… Как ты уже понял, нас интересуют те бриллианты, что были на твоей девахе.

Кто-то произнес в сторонке едва слышно:

- Кремак, уважительнее.

Мужик сказал с легкой насмешкой:

- Пардон, даме. Женщина, у которой на платье такая роскошь, не может быть простой девахой. Допускаю, из высшего круга.

- Вот-вот, - сказал тот же неизвестный. - И еще неясно, кто за ней стоит. И чья любовница.

Я пробормотал:

- Почему?… Как раз дура, ничего не понимающая в драгоценностях, может нацепить их все разом. А потом еще и выйти в таком на улицу!… Настоящие великосветские дамы на улицах не показываются вовсе! Вы что, не знали?… У них эти, как их, рауты…

Он умолк в затруднении, второй сказал раздраженно:

- У тебя тоже концы не сходятся.

- Потому что говорю правду, - ответил я отчаянным голосом. - Правда похожа на ложь, потому что не приукрашивают, а брехне верят больше, она правдоподобнее… Я не знаю, кто она!… Подошла, предложила, чтобы продал в ювелирном этот камешек, мне процент, все довольны… Вы понимаете, она дура и неумеха!… Во- первых, я вовсе не ас в таких делах, во-вторых, она сама не знала стоимости своих побрякушек… Говорю вам, где-то гробокопатели отрыли могилу каких-нибудь ту- танхамонов или тамонхаимов, выгребли оттуда драгоценности и пытаются продать… Их ловите, а я человек случайный!

- Тогда тебе повезло, - сказал он.

- Ага, - ответил я нервно, - еще как! Поменяемся?

- Ха-ха, - сказал он, - но хотя это и похоже на правду, но все-таки придется переспросить уже с применением третьей степени…

- Только бы не четвертой, - сказал я. - Ту я вообще не перенесу!

Он поинтересовался:

- А что, есть и четвертая степень?

- Вот дикари, - изумился я. - Что-то с вами совсем не ладно. Да снимите этот мешок! Вам что, стыдно мне в глаза смотреть?

Они расхохотались, а я с тоской подумал, что ситуация повторяется, я снова на стуле и связан, только на этот раз неизвестно где да еще и с мешком на голове. К тому же это точно профи из профи, даже не видя, чувствую в каждом слове и шорохе элиту спецназа.

С мешком на голове я вижу только синие силуэты, странно смотреть, как они передвигаются в совершенно пустом пространстве, даже под ногами пустота, могу только догадываться, что там пол.

Даже непонятно, каков размер комнаты, хотя, судя по тому, где сидят эти Кремак и его напарник, понимаю, комнатка не меньше чем метров сорок.

Вскоре сообразил, где дверь, меня посадили к ней лицом, открывается бесшумно, но Кремак задержался в том месте на мгновение, а потом его напарник.

Более того, в этом месте блеклые голубые силуэты становятся синими, что значит, из коридора или другой комнаты, где выглядят голубыми, входят в эту…

Судя по силуэту, в комнату вошла женщина, но современная женщина: прямые плечи спортсменки, тонкая в поясе, широкие бедра, длинные ноги, то ли голая, то ли в обтягивающем тело костюме, многие теперь их носят, показывая товар лицом.

- Этот? - произнесла она низким женским голосом, что снова входит в моду, он считается чувственным, но это смотря на чей вкус, я предпочитаю пищащие.

- Он самый, - ответил мужик, который Кремак. - Но, мне кажется, это все-таки случайное существо…

- Узнаем, - сказала она холодно и, приблизившись ко мне, произнесла раздельно и четко все тем же низким голосом: - Кто ты и что ты?… Молчишь?… Хорошо, тогда сразу к делу. Как к тебе попал тот бриллиант?

Я сказал отчаянным голосом:

- Зачем вам этот мешок на мне? Вы что, не хотите, чтобы я видел ваши красивые глаза?

- Ты знаешь, - сказала она нетерпеливо, - зачем мешок. Отвечай быстро.

- Да? - спросил я. - А то я подумал, вам стыдно мне в мои честные глаза смотреть!… Погодите, не бейте, тот камень мне дала женщина! Стыдно, конечно…

Она покачала головой.

- Почему стыдно? Ты шовинист?… Расист? Сексист?…

Я сказал тоскливо:

- А вы следователь или феминистка?

- Следователь, - отрезала она. - Но ты за языком следи. Она тебе подарила? Тебе?

- Не подарила, - ответил я нехотя, - а сунула и сказала, чтобы я подержал его у себя немного. Спросил, сколько это немного, она сказала, что через пару часов заберет.

- И что, не забрала?

Я покачал головой. Она проговорила задумчиво:

- Значит, уходила от преследования… Сунула тебе, как самому заурядному, что даже украсть побоится, а через пару часов собиралась перехватить тебя снова и взять обратно… Что могло с нею случиться? Нарисуй ее портрет!

Она зашла со спины, как и Кремак, он, стоя за спиной, стащил с моей головы мешок.

- Оглянешься, - прошипел мне в ухо, - убью!

Через голову мне подали планшет, я сказал жалко:

- А руки?

Она промолчала, а Кремак хмыкнул:

- Даже обе?… Не дури, кисти свободны.

- Тогда такое накорябую, - сказал я испуганно. - Я же хотел как лучше…

Планшет в руку взять могу, но пальцами другой не дотянусь, потому Кремак держал его для меня, а я водил указательным, зажмуриваясь и старательно напрягая воображение, а когда приоткрывал глаз и посматривал, там уже появлялось лицо Орландии, королевы Нижних Долин, пока еще не очень точное, но уже узнаваемое.

Женщина за моей спиной проговорила задумчиво:

- Сильная… волевая… решительная… такая вполне может стоять даже во главе международной группы по сбыту драгоценностей.

- Женщины все такие, - поддержал я с жаром, - у вас нет никаких нравственных ценностей!… В смысле, у них, вы же точно не женщина!

Кремак молча передал ей планшет, а сам набросил мне на голову мешок. Женщина вышла из-за спины, в руке все еще раскрытый планшет.

- Покажу шефу, - сказала она. - А ты пока побудь с ним.

- Глаз не спущу, - пообещал он.

Я смотрел, как ее силуэт перемещается в сторону двери, ровно и нацеленно, никакого двигания бедрами, страшная женщина. Кремак тоже провожал ее взглядом.

Она вышла, он повернулся ко мне.

- Скоро она тобой займется, - пообещал он недобрым голосом.

- А пока не спускай с меня глаз, - напомнил я. - А то возьму и сбегу.

- Иди к черту, - сказал он и отвернулся.

Вроде бы самый подходящий момент, на моей голове мешок, я поник и раздавлен, а этот громила повернулся в сторону двери.

Сосредоточившись, я ощутил в правой ладони недобрую тяжесть пистолета, повернул ствол, целиться с двух шагов особенно не нужно, трижды нажал на спусковую скобу, посылая пули в середину спины.

Выстрелы прозвучали негромко, то ли мешок виной, то ли пистолет на глушителе. Синий силуэт завалился лицом вперед.

Я быстро опустил ствол, почти уперев в веревки на ногах, выстрелил раз и еще раз, после чего испуганные ноги разбросало в стороны с такой силой, словно я князь Игорь, привязанный древлянами за вершинки сосенок.

Дверь распахнулась, появился массивный синий силуэт. Я выстрелил, целясь в середину, и когда этот силуэт рухнул, я с трудом встал и в согнутом положении подбежал к нему на одеревеневших ногах вместе со стулом.

Он корчился в агонии, я быстро присел рядом, уперев пистолет ему в висок.

- Так, - сказал я быстро, - ты профи, а я суперпрофи. Мешок мне нипочем, дуло у твоего виска, не так ли? Медленно вытащи нож и перережь веревку на моих руках. Но смотри, чуть дернешься…

Он прохрипел:

- Я умираю…

- Сюда уже мчится спецназ, - заверил я. - Тебе окажут помощь. Хорошие профи всем нужны.

Он вытащил нож, глаза только раз зыркнули на мой палец, что уже вжал курок до половины, осторожно провел отточенным до остроты бритвы лезвием по шнурку. Тот лопнул с такой силой, что я от неожиданности нажал на спуск.

Выстрел грохнул чересчур громко, а я, вот уж не ожидал от себя, успел отшатнуться от брызг крови, словно от всеиспепеляющих капель радиоактивного яда.

- Блин, - сказал я виновато, - прости, я не хотел…