Не имей сто рублей... - Елена Горбачевская

Хотя Сережа продолжает издеваться над моим пристрастием к этому продукту. Даже придумал проект тюрьмы 21 века. Никаких заборов, решеток, охраны. Просто всем заключенным на завтрак, обед и ужин в принудительном порядке подают «Ежикин кефир». Все равно далеко от удобств не смогут убежать, как бы ни хотели.

Ладно уж, грибы почищу и замочу, ничего с ними не сделается. А приготовлю дома. А сейчас ограничимся ухой с коньячком, бутылочку с которым мы запасливо захватили с собой и который уже неоднократно выручал нас по вечерам, согревая янтарным теплом. Правильно говорят, что отличие рыбного супа от ухи состоит в том, что уха принимается вовнутрь вместе с водочкой, а то, что кушается без оной — рыбный суп. Я думаю, что в нашем случае коньяк является весьма достойной заменой.

Итак, времени еще оставалось предостаточно, и я тоже решила присоединиться к рыболовам.

11. В каких единицах измеряется польза?

А дождь, мелкий и противный, все не прекращался. Сыпал и сыпал. Завернувшись в дождевик, я стояла на берегу и тупо пялилась на сонный поплавок. Через некоторое время он и вовсе стал вести себя неприлично. Словно пьяный, он покачивался, укладывался полежать. И так до бесконечности.

— Сережа, что это с ним такое?

— Внимательнее смотри, это у тебя клюет!

— Да какое там клюет! Он уже полчаса то привстанет, то приляжет. Может, крючок за траву зацепился?

— Ну, вытащи и посмотри. Может, у тебя мелочь уже всю наживку объела?

Ничего подобного. Наживка в лице полудохлого червяка покоилась на положенном ей месте, на крючке. Да и за траву он и не собирался цепляться. Я снова закинула удочку, и буквально тут же продолжились те же «танцы с волками». А дождик все поливал. Руки замерзли настолько, что я боялась выронить удилище. И при этом мои собственные колени охватила такая дрожь, что ровно стоять я уже не могла. Тоже мне, рыбачка Соня! В общем, надоело мне это занятие до боли зубовной, я отдала удочку Сереже и стала думать, как бы согреться.

Взглянув на жалкие остатки припасенного топлива, я решила принести дровишек. Взяла в белы ручки топор и полезла в самый бурелом. Чего-чего, а дров ветер заготовил для нас в избытке. Те, которые лежат на земле, за время дождей здорово промокли, поэтому я выбрала в качестве трофея сосну, обломавшуюся у комля, но задержавшуюся своей верхушкой за другие деревья. Ну и тяжеленная, холера ясная! Еле ее вытащила. О том, чтобы положить валежину на плечо и таким образом принести ее к биваку, словно дедушка Ленин бревно на субботнике, нечего было и думать. Коленки подогнулись сразу же. Пришлось тащить, ухватив за сломанный комель.

Сильно сказано, «принести дровишек»! Заякоренная намертво раскорякой дерева, я упиралась, словно бурлак на Волге. Разумеется, я думала пойти по самой короткой дороге. Но сосна, похоже, была совершенно несогласна в ближайшее время превращаться в дрова. Она цеплялась за все, за что только могла, и поэтому мне пришлось передвигаться самыми немыслимыми рывками и зигзагами. Зато почти согрелась.

От нечего делать сейчас, от холода, который накинулся на меня снова, как только я бросила сосну у палатки и от предстоящей насущной необходимости готовить уху я принялась рубить свой трофей на поленья.

— Ух ты, Ежик! А откуда такая дубина огромная? — спросил прибежавший Санька.

— Из лесу, вестимо, — ответила я. Дубина, действительно, была внушительная — метров шесть-семь длиной. И как я ее приволокла, сама не понимаю.

— Давай, я ее порублю! — предложил сын.

— Саня, тебе тепло?

— Ну, да…

— Тогда не мешай мне греться!

И я поплевала на ладошки и принялась бодро размахивать топором. Только щепки во все стороны полетели. А Санька заботливо забирал нарубленное и складывал на тлеющие угли незатушенного костра для просушки. Меня даже пот прошиб. В общем, вся одежда стала мокрой не только снаружи, но и изнутри. И надо же было такому случиться, что одно из поленьев, по которому я вдарила особенно сильно, отскочило прямо мне в лоб! В эту секунду я средь бела дня увидела прекрасное звездное небо.

Шишка надувалась прямо на глазах. Наверное, таким вот странным образом сосна решила передать мне эстафету. В выращивании шишек. Если отпуск и дальше будет продолжаться в том же духе, то к моменту возвращения в Минск вид у меня будет такой, что первый же милиционер сочтет необходимым задержать столь ободранную персону. На всякий случай, для выяснения личности.

Я уже дорубала злополучную сосну, когда наш папа принес добавку к утреннему улову, уже выпотрошенную и почищенную.

— Ну, папуля, ты у нас просто молодчина, добытчик! — воззрился на его улов сын.

— А Санька тоже молодец, — добавила я. — Смотри, сколько черники собрал!

— И Ежик тоже пользу принес, — сделал Санька реверанс в мою сторону. Разумеется, имея в виду дрова, а не собранные мной грибы. До них, похоже, никому, кроме меня и дела-то нет.

— Ага, целых метров шесть или семь этой самой пользы, — отозвалась я, окидывая взглядом груду поленьев и кучу щепок. — Сережа, а ты забрал ту рыбу, которую пацаны наловили?

— Конечно, и даже почистил. Они обещали часам к восьми-девяти подойти, так что надо уже за уху приниматься.

— Хорошо, сейчас кастрюлю поставлю, — ответила я и принялась разводить огонь.

— А что это у тебя на лбу? — Сережа наконец заметил пресловутую шишку.

— Полено отскочило.

— Да уж, наш Ежик найдет себе неприятности даже там, где их нет.

Тяжко вздохнув, я принялась за кухонные обязанности. И когда пришли ребята, уха, пахнущая приправами, была уже практически готова. Явились все трое утренних рыболовов.

Так как тарелок у нас было только по количеству предусмотренных едоков, то есть три штуки, было решено сначала накормить гостей, а самим поесть после. В общем, ребятишки кушали, а мы сидели рядышком, рискуя захлебнуться слюной. Ничего, выжили. Подрастающее поколение оказалось столь воспитанным, что даже самостоятельно вымыло за собой посуду.

Наконец и мы принялись за трапезу, а пацаны уселись рядышком в ожидании чая. Угощать наших сотрапезников коньяком мы не рискнули в силу их малолетства.

Прихлебывая наваристый обжигающий бульон, я, наконец, задала давно мучивший меня вопрос:

— Слушайте, ребята, а что это за Черное озеро находится здесь неподалеку? Нам таких страстей про него порассказывали, что я уже не знаю, что и думать!

— Озеро как озеро. Я на нем раз сто бывал, — ответил конопатый крепыш, которого, как выяснилось, звали Витей. — А то, что бабки о нем всякие глупости рассказывают, так это полная чепуха.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});