Другие. Возрождение - Тесс Хаген

великолепная Ада, распустившая свои прекрасные крылья. Настоящий Феникс. Льё удалось передать резкими мазками красоту и силу, а заодно и изящество, которыми обладала наша спутница. По обе стороны от неё расположились мы: слева я, узнаваемый по широкой спине и надписи вдоль позвоночника “Essentia”, справа — Льё, одетый в любимый костюм по фигуре. Одной рукой он держал довольно большую кисть, другой же — ладонь Ады. Собственно тоже самое делал и я, только вот вторая моя рука представляла собой ветку шиповника, окутанную туманом.

Пожалуй, это то, чего нам желал Льё. Оставаться вместе. Нет, он не пытался, как обычно, с помощью рисунка исказить реальность, не было в нём ничего такого. Только его чувства и желания, сильные, намного сильнее природы экзистенциалиста. Мне даже стало не по себе от ощущения отчаяния Льётольва, от масштабов его переживаний, которые, впрочем, оставались для меня туманными даже теперь.

— Льё… — шепнула Ада, осторожно поднимаясь, когда он закончил.

Медленно шагая босыми ногами по грязному полу, она подобралась ко Льётольву со спины и крепко обняла. Он опустил руки, выронив кисть. Я видел, как брызги от неё чёрными крошечными кляксами легли на нежные ножки Ады. Льё был в нерешительности, она просто витала в воздухе: смесь сомнения, желания, стыда и чего-то ещё, о чём я понятия не имел.

Ада перебралась на другую сторону, чтобы встать перед его лицом. Мне были видны только её ладони, которыми она обхватила Льё. Они целовались. Да. Мой друг, мой экзистенциалист проявил чудеса нежности, если судить по его осторожным, даже кротким движениям, когда он позволил себе обнять Феникса.

Сначала я наблюдал, выискивал признаки обмана, нечестной игры Льё, не хотел верить, что Ада сама это сделала. А потом просто опустил голову. Пусть перед глазами будет пол, не страшно. Этот поцелуй нужен им так же, как и наш поцелуй с Адой был необходим мне. Неожиданно я понял отчаяние Льё, оно настигло меня как озарение — невероятной вспышкой сознания. Во-первых, он так же, как и я, боится потерять Аду, но не только потому, что она крайне важна для его глобальной цели. Льё тоже привязался к ней, возможно, даже испытывает чувства. Почему возможно? Точно. Я вижу и ощущаю это. Во-вторых, он боится уничтожить нашу с ним связь, тогда кто-то из нас обязательно погибнет, причем не совсем понятно кто именно. И самое страшное. В-третьих, если с Адой снова что-то произойдет, и мы не сможем её спасти… Если кто-то из нас пожертвует собой или будет уничтожен в ходе работы, то тогда наш Феникс останется один.

Нам со Льётольвом нужно обязательно обсудить, что делать дальше, как обезопасить Аду в каждом из возможных вариантов развития событий. Мы не имеем права рисковать ни ей, ни собой. Кажется, я слишком задумался, потому что даже не заметил, как на кухне снова началось какое-то движение.

— Поеду к себе в ресторан, — твёрдо сказал Льё, с удивлением рассматривая грязные руки.

— Зачем? — откликнулась Ада. Она уже стояла у окна, задумчиво оглядывая улицу, и пила воду.

— Хочу убрать оттуда свои картины. Передам их в галерею, пока ещё помню об этом. А дальше — будем готовиться к глобальным переменам.

— Что ты опять задумал, Льё? — я поднялся и подошёл ближе к изображению на стене.

— Да ничего. Будем держаться вместе, тренироваться. За нами следят, поэтому попробуем как можно больше бывать на виду, чтобы не вызывать лишних подозрений. Пусть думают, что мы успокоились.

— Кто следит? — встрепенулась Адочка.

— Да все. И наши, и твои. Тот же Герша. Та ещё тварь, — Льё поднял кисть и выкинул её вместе с полупустой банкой в мусор.

— Ты не думал бросить затею с влиянием? — вставил я.

— Думал.

— И? — мне захотелось притронуться к рисунку, но краска ещё не высохла, и я побоялся его испортить. Странный, но красивый. Если бы на нём не хватало кого-то одного, то картина всё равно бы сложилась. Но в жизни так не бывает.

— Да ничего. Теперь, когда я заявил об этом открыто, надо либо идти ва-банк и творить, либо не делать ничего. И тогда прослыть лгуном. Ден, экзистенциалист и лгун? Ты себе это представляешь?

— Да почему нет, если мы и так отступники? Отказ ничем нам не грозит, кроме спокойной жизни.

— Ты видел, что натравили на нас приспешники Сёртуна? Не страшно? Да, пока мы в буфере, всё более или менее под контролем. А за его пределами? Нас станут выманивать, это я тебе гарантирую. И если надо, то некоторые Фениксы готовы будут снова ворваться в буфер, помяни моё слово, — Льё направился вон из кухни.

— Это же ваши личные счёты с Сёртуном, причем тут все остальные? — мне пришлось догнать его в коридоре, перехватив у двери в ванную.

— Да притом, что ты — мой друг, а Ада… — Льё тоскливо глянул мне через плечо и скрылся в ванной.

Ясно. Он не собирался сдаваться никогда, не будет этого делать и теперь. Значит у нас только единственный вариант — оставаться в живых, усиленно готовиться и играть паинек. Во всяком случае до тех пор, пока влияние не наберется сил. Хорошо, что Сёртун в заключении, одной проблемой меньше.

Спустя несколько часов, когда все привели себя в порядок, я отвёз ребят в ресторанчик ко Льё, а сам заехал в салон, чтобы предупредить об отсутствии. Пару дней мне точно не хотелось там появляться, да и кто знает, как повернутся события дальше? Поэтому заодно я попросил не включать меня в рабочий график. Справятся и так, а делать свою работу я могу и удалённо. Салон старый, прекрасно работает сам по себе.

Мне было понятно желание Льё поснимать картины и вообще заняться активной деятельностью, пусть и несколько бессмысленной. Он так же, как и я, как и Ада, хотел отвлечься. Не думать и не анализировать, просто мелкими шагами двигаться к намеченной цели.

Я бросил машину недалеко от ресторана и прошёлся пешком. Весна в Москве выдалась чудесная в этом году, довольно тёплая и солнечная. Взять бы Аду и прогуляться с ней по цветущим садам. Ей наверняка понравится.

Уже наверху, при входе, я неожиданно наткнулся на Майю. Она стояла, чуть приоткрыв любимые бархатные шторы Льё, заслоняющие дверь, и не входила.

— Майя, — тронул я легонько её за плечо. — Почему не заходите? Льё на месте.

— А? — она вздрогнула и испуганно оглянулась на меня. — Это вы… Денис, кажется, да?

— Всё верно. Заходите, что там такое? — я потянулся к шторе, но она меня остановила.