Дочь Демона - Элдон Асп

Конан не стал заходить вовнутрь, поклявшись себе обязательно сюда вернуться, когда поблизости не будет зловещего мага. Он много слышал о местной чудо — танцовщице и теперь, располагая достаточным состоянием, мог позволить себе отдых в этом заведении. До той поры, пока в нем не опознают человека Тарика Харкатеса — все будет отлично!

Напряженные отношения между двумя конкурентами за последнее время сильно обострились. Одному повару из «Ворот Араллуса» недавно в «Лотосе» перерезали горло, а несколько ночей назад Клавдий выявил людей неприятеля, дважды украдкой посещавших Пелла. За всем этим скрывалась тайна. Загадка, которую Конан хотел разгадать, во что бы то ни стало.

Глава 5

Ночь выдалась прохладной и безоблачной. Под сенью звезд предприятие процветало. Довольный Конан стоял у ворот, ощущая, как с каждой минутой тяжелеет от золотых и серебряных монет его ладонь. Нововведения в отношениях с проститутками (которых он называл «партнерами») начали приносить свои плоды. Используя все методы убеждения, киммериец просил их мыться еженедельно вместо одного раза в месяц. Также он требовал, чтобы одежду подопечные содержали в чистоте, а свое жилье привели в порядок. Его благие намерения были направлены на улучшение отношений с клиентами. В конце концов, в выиграше остались все.

Каждую ночь Конан обменивал глиняные жетоны на звонкую монету, оставляя себе одну треть. Остальное же, тщательно пересчитав, выплачивал женщинам. Безусловно, такие изменения в расчетах не могли не ударить по доходам от торговли женским телом внутри «Ворот Араллуса». Те из шлюх, кто работал вне сводчатого портала, а в спальнях второго этажа кроме, может быть, самых старых или слишком уродливых начали требовать для себя таких же условий. Получая значительно больше прежнего, подчиненные киммерийца трудились с энтузиазмом. Сам Конана, чтобы не обострять отношений с Харкатесом, был вынужден вдвое поднять расценки, иначе предприятие Ругаса внутри таверны рухнуло бы окончательно. Но в то время, как такое повышение вынудило многих разборчивых клиентов перебраться на второй этаж, все равно чистая прибыль варвара и его дам постоянно росла.

Однако в этот вечер Конана больше думал о других вещах, нежели о процветании своего хозяйства. Несмотря на небезосновательные опасения и все то, что ему рассказывали, он планировал посещение «Драгоценного Лотоса, ожидая удобного момента.

За пару часов до закрытия, когда поток клиентов пошел на спад, варвар обнаружил Бетрис, выходящую из своей маленькой хибарки. Ее сопровождал полный, невысокий мужчина, постоянно бормотавший слова благодарности. Наконец, он отстал и поплелся прочь на подгибающихся ногах. Конан, поймав взгляд женщины, махнул ей рукой.

— У меня есть кое-какие дела, — начал юноша. — Я ведь могу тебе доверять?

Бетрис довольно правдоподобно изобразила негодование, словно оскорбившись подобным вопросом. За последнее время с ней произошли поистине волшебные преобразования. Осанка выпрямилась, в глазах появилась искорка жизни.

— Ну конечно!

Киммериец передал ей жетоны и, чуть помедлив, большую сумму денег.

— Это — в том случае, если я не вернусь обратно, — подмигнув, объяснил он.

Женщина принялась заверять, что все будет хорошо. Краем глаза она заметила, как вдалеке Ругас с жадностью смотрит на деньги. Несомненно, гирканец при первой же возможности не откажется стать единственным владельцем доходного дела. Тогда положение женщин, конечно же, изменится. И в худшую сторону…

Проходя через арку, Конан не удержался, чтобы не хлопнуть увальня Клавдия по макушке шлема. Часовой пробудился от толчка, смачно стукнувшись головой о столб и опрокинув стоящий у ног кувшин вина.

— Хватит спать! — гаркнул варвар, впрочем, беззлобно. — Хочу обратить твое внимание, что меня не будет некоторое время.

С этими словами он пошел в трактир. Обстановка вокруг ничем не отличалась от большинства предыдущих ночей. Бесспорно, сегодня имели место несколько стычек, но обошлось без серьезных неприятностей. Помня об убитом товарище, Ругас старался не высовываться из таверны, вымещая досаду на посетителях. Результатом этого была довольно суровая атмосфера в таверне, где подвыпившие люди благоразумно держали себя в руках, чтобы не привлекать внимание горячего гирканца.

По мнению Конана, сегодня Ругас выглядел особенно недовольным. В дальнем углу он что-то внушал пожилому гостю с помощью кулаков. Спутник старика, по всей видимости, его сын, пытался вмешаться, но вид двух коротких, острых кинжалов быстро охладил пыл заступника.

Варвара зрелище позабавило, но он не сделал попыток помочь Ругасу или его жертве. Быстро проходя мимо Катии, склонившейся над подносом с паучьими напитками, Конан ущипнул девушку за щеку. И после, оглянувшись, рассмеялся, наблюдая, как бритунийка гневно смотрит по сторонам, в надежде вычислить глупого шутника. Они уже неделю не спали вместе. Вспыхнувшая страсть потихоньку перетекла в дружбу. Такое положение дел устраивало обоих.

Достигнув кухонной двери, юноша нырнул за занавеску и направился к кладовой. Там он отсыпал себе в поясной мешочек несколько мер муки из большого ларя. Потом, уже в зале, киммериец позаимствовал у Хассана флягу с медом, который тот использовал в разных причудливых смесях. В этот момент трактирщик принимал заказ на другом конце, однако обернулся по какому-то мистическому предчувствию, как только рука Конана коснулась стойки. Увидев приятеля, управляющий кивнул и тут же снова обратился к заказчику. Варвар перелил немного меда в заранее приготовленный, пустой стеклянный пузырек. Спрятав его под тунику, он поднялся по лестнице к себе в каморку и захватил старый плащ мышиного цвета. Теперь юноша был практически готов. Для намеченного плана требовался лишь последний компонент. Его Конан нашел под лестницей в груде сваленных в кучу свежих покойников. Осмотрев каждого, киммериец срезал ножом прядь жестких, черных волос с головы бывшего клиента таверны. Экипировка была завершена. Варвар вышел наружу с улыбкой на лице и учащенным биением сердца.

Несмотря на свой огромный размер, Конан воспитал в себе способность, необходимую любому вору, оставаться малозаметным для окружающих. Шагая через внутренний двор, он нахлобучил на голову капюшон плаща и практически стал невидим в густых сумерках. Словно тень, юноша проскользнул сквозь главные ворота.

* * *

Уже на улице, киммериец, откинув капюшон, высыпал на свою гриву муку. Кроме того, он намазал медом верхнюю губу и подбородок. После чего аккуратно приклеил себе фальшивые усы и бороду, смастерив их не без труда из украденных волос, которые также подкрасил мукой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});