Пазолини. Умереть за идеи - Роберто Карнеро

публикации «Поэзии в Казарсе». Academiuta наметила путь развития, чьи цели созревали по мере продвижения вперед: ее учреждение суммировало прошлые достижения и запустило новые поиски{См. Профессиональный анализ Rienzo Pellegrini в Carnero 2020.}. Опыт Academiuta обрел особую важность для развития образования и культуры, и был полезен в том числе и самим поэтам, которые смогли воплотить свои первые творческие опыты в последующие публикации своих стихов. В архивах сохранились первые выпуски журнала Stroligùt, а также изданные под эгидой Academiuta томики Diarii («Дневники») (1945), I pianti («Растения») (1946) и Where is la mia Patria («Где моя Родина») (1949) Пазолини, Seris par un frut («Серис как плод») (1948) Нико Нальдини и A Sonia («К Соне») (1946) Лучано Серра. Эксперимент, тем не менее, был свернут уже в 1947 году, однако публикации книг продолжались еще в течение двух лет{См. Ovidio Colussi, Memorie di un “Accademico”, в Malaguti 2006, стр. 51–63; Academiuta 2020.}.

Важным для будущего стал и педагогический опыт Пьера Паоло: в плавильный котел литературы попадали как дети, которым повезло учиться у Пазолини, так и люди повзрослее, воспринимавшие его, несмотря ни на что, как величину, на которую стоит равняться на литературном поприще.

Взаимоотношения Пазолини с фриульским языком тоже со временем совершенствовались: с новых высот «Поэзия в Казарсе» становится для Пазолини, как он сам говорил, «чистым языком поэзии», то есть языком, сконструированным за столом, до определенной степени идеальным диалектом, который не встречался в обычной жизни. Однако переезд в Казарсу в конце 1943 года позволил ему погрузиться во фриульскую языковую среду, поэтому язык более поздних поэтических сборников стал ближе к тому, на котором на самом деле говорили местные жители. Хотя у Пазолини не было намерения записывать фриульский диалект, его стихи представляют собой надежный источник языковых особенностей.

В последующие годы в его поэзии появилась уже совсем откровенно политическая тематика – эти стихи вышли в виде сборника «Лучшая молодежь» (1954). Томик включал, помимо «Поэзии в Казарсе» (лингвистически отредактированной: «прежде лингвистическое насилие […] стремилось сделать из разговорной казарской речи одновременно и фриульское койне и что-то вроде абсолютного языка, не существующего в природе, в то время как в новом варианте казарский диалект предстал во всем своем многообразии»){P1, стр. 159.}, все произведения на фриульском, написанные в период с 1939 по 1953 год. Кроме того, в 1958 году вышел еще сборник «Соловей католической церкви», куда дополнительно вошли и тексты на итальянском, сочиненные в период 1943–1949 годов (см. § 2.2 этой книги).

В книге «Лучшая молодежь» появились также и вполне явные ссылки на Вторую мировую войну и Сопротивление (уже название отсылает к песне «На мосту Перати» альпийской бригады «Джулия», принимавшей участие во вторжении итальянцев в Грецию в 1940 году: La mejo zoventù la va soto tera («Лучшая молодежь приходит на смену»), эта песня потом обернется похоронным маршем в самом начале фильма «Сало»). Например, в стихотворении под названием «Сорок четыре», несколько строк из которого я привожу ниже, поэт использует коллективное «мы», чтобы подчеркнуть свое участие в общей истории:

         La nustra ciera a è stada in man dai forestèirs         e nu a ni àn puartàt ta n’antra prisonèirs.         I zòvins e i vecius in plassa a àn piciàt,         li nustris fantassinis a àn disonoràt.         A ni è muàrt in tal còur il ben da la ligria         ogni voja di ridi a è svualada via.         Par li stradis feratis, par i stradòns di sfalt         par vej un toc di pan i risciavin la muàrt.

a`

Наша земля была в руках пришельцев,

а нас они увели пленниками в другую страну.

Молодых и старых, всех повесили на площади,

опозорили наших девчонок.

В сердце нашем умерла радость веселья,

пропало желание смеяться.

На железных дорогах и на асфальтовых шоссе

мы рисковали жизнью за краюшку хлеба{Ibi, p. 154.}.

В главе I «Колус» (девичья фамилия матери Пазолини) автор рассказывает: «события, происходившие между Кампо-формийским мирным договором, осадой Осоппо в 1848 году, сражением под Седаном и битвой при Капоретто54 – “исторические”, по самым скромным оценкам: их размерность – размерность эпико-лирических песен, центром распространения которых стал Пьемонт; но они по непонятной причине не добрались до Фриули»{Там же, стр. 159.}. В этом размышлении можно увидеть проявление интереса Пазолини к народной поэзии, который особенно углубился на фоне преподавания.

Многие годы спустя Пазолини предпринял нечто вроде «отказа» (или «отречения», если использовать типичную для него лексику) от поэзии времен своей юности на фриульском, опубликовав новый сборник «Лучшая молодежь» (1975 год). Под одним названием в сборник вошли как «Лучшая молодежь», так и «Второй вариант “Лучшей молодежи”», в который были добавлены тексты (почти все на фриульском), сочиненные в 1973–1974 годах. Поэт искал способ вернуться в идеалистический мир юности, но пришел к выводу, что подобные действия невозможны, поскольку действительность – историческая, социальная, человеческая – радикально изменилась, и поэтому все попытки вернуться в собственную память были обречены на провал.

Эмблематична трансформация текста, озаглавленного «Посвящение». В «Поэзии в Казарсе» (в первом сборнике «Лучшая молодежь») текст выглядел так:

         Fontàna di aga dal me paìs.         A no è aga pì fres-cia che tal me paìs.         Fontana di rustic amòur.

a`

Источник воды моей страны.

Нет воды свежее, чем в моей стране.

Источник земной любви{Там же, стр. 9.}.

Во второй части «Лучшей молодежи» текст был изменен:

         Fontana di aga di un paìs no me.         A no è aga pì vecia che ta chel paìs.         Fontana di amoùr par nissùn.

a`

Источник воды не моей страны.

Нет воды более затхлой, чем воды этой страны.

Источник нелюбви{P2, p. 407.}.

Таким образом автор противопоставлял временные блоки, 40-е и 70-е годы, показывая на примере своей собственной интеллектуальной биографии особенности развития, но и, что еще важнее, моменты разочарования. Восприятие новой исторической эпохи было у него отягощено мрачным пессимизмом.

Хотя у поэта оставалась еще возможность сопротивления – путем возвращения в народный мир – и об этом можно прочесть в следующих строфах лирического опуса «Saluto e augurio»:

         Tu difìnt, conserva, prea:         ma ama i puòrs: ama la so diversitàt.         Ama la so voja di vivi bessòj         tal so mond, tra pres e palàs         là ch’a no rivi la peràula         dal nustri mond.

a`

Ты защищаешь, хранишь, молишься:

но люби бедных, люби их разных.

Люби их желание жить в их собственном мире,

среди лугов и дворцов,

куда не доносятся слова

из нашего мира.

Эротическое начало: Порочные деяния и Amado mio

Годы «фриульской мифологии» стали для Пазолини не только годами открытия мира поэзии (и поэтического измерения, которое с этого момента будет определять все творчество Пазолини на разных стадиях его карьеры художника), но ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■ и становления политического выбора. К последнему мы еще вернемся подробнее позднее. Сейчас же рассмотрим два коротких романа «Порочные деяния» и Amado mio (первый так и