Пазолини. Умереть за идеи - Роберто Карнеро

– старинную башню, к которой он пристроил полукруглый дом с большими окнами, чтобы можно было любоваться ущельем и текущей по нему рекой.

Весной 1971 года он отправился в Бухарест с Моравиа и Нинетто проходить курс лечения препаратом Gerovital (фармацевтический препарат, считавшийся способным оказывать омолаживающее действие на человека; в те годы он использовался многими представителями международной элиты, проходившими лечение в клинике румынского биолога Аны Аслан45). ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■.

В 1972 году он наведался в Египет, Йемен, Персию, Эритрею, в регион Хадрамаут46 в преддверии съемок фильма «Цветок тысячи и одной ночи», третьей полнометражной картины из «Трилогии жизни», после «Декамерона» и «Кентерберийских рассказов». К концу ноября он начал сотрудничать с еженедельником Tempo illustrato, публикуя в нем рецензии на книги; позднее они были изданы в посмертном сборнике «Описания описаний».

70-е годы стали для Пазолини годами отчаяния: он обнаружил у итальянцев «антропологическую мутацию», лишившую их – в процессе взаимодействия с современностью, потребительским благополучием – индивидуальности и духовности. Этот дегенеративный процесс стал главной темой его статей, опубликованных в начале 1973 года в Corriere della Sera по приглашению и в сотрудничестве с главным редактором Пьеро Оттоне и его заместителем Гаспаре Барбьелини Амидеи; эта деятельность продолжалась до самой его смерти и подарила ему широкую публичную известность. Первая статья «Против длинных волос» вышла 7 января 1973 года. Позднее она станет первой главой книги «Корсарские письма», объединившей его статьи, опубликованные в миланских и других газетах (в 1976 году вышли еще и «Лютеранские письма», завершавшие собрание публикаций в прессе).

В апреле он начал снимать «Цветок Тысячи и одной ночи» в Исфахане в Иране, потом в Йемене, Эритрее, Афганистане, на Африканском Роге, в Хадрамаунте, а потом в два захода, в июне и сентябре, в Катманду в Непале.

Пазолини подготовил сборник «Новая молодежь» (1975), объединивший под одной обложкой всю горькую палинодию первых фриульских стихотворений, одновременно сосредоточенно работая над «Нефтью», «не-романом», расследующим тайны и умолчания современной писателю итальянской истории. В своем последнем фильме, который снимался начиная с марта в окрестностях Мантуи, а монтировался уже летом, «Сало, или 120 дней Содома» (1975), он изобразил мир, превращающийся в подобие глобального концлагеря.

В понедельник 27 октября вместе с Нинетто Даволи он сел на самолет до Стокгольма, где у него была назначена встреча в Итальянском культурном институте. Из Стокгольма 30 октября он говорил по телефону с журналистом Франческо Саверио Алонзо, который спрашивал, не боялся ли Пазолини быть «наказанным» за свои антифашистские высказывания. «Я поражен, – ответил ему художник, – что они еще не попробовали сделать это один раз и навсегда»{Цит. по Schwartz 2020, стр. 725.}.

Он вернулся в Рим вечером в пятницу 31 октября, проведя один день в Париже, – там как раз шла работа над дубляжом фильма «Сало». На следующее утро он встал по своему обычаю поздно, позавтракал вместе с матерью, Грациеллой Кьяркосси и Нико Нальдини. Около часа пополудни к нему зашел продюсер Альберто Гримальди, чтобы поговорить о последних изменениях в фильме «Сало». К обеду прибыли Лаура Бетти и Нинетто Даволи. Вечером они собирались все вместе идти ужинать в ресторан Pommidoro в квартале Сан-Лоренцо. Во второй половине дня Пьер Паоло встретился у себя дома с Фурио Коломбо47, и дал ему интервью, назвав его «Мы все в опасности».

В ночь с субботы 1-ого ноября на воскресенье 2-ого ноября 1975 года Пазолини был убит на пляже гидроаэродрома в Остии, в пыльном и крайне убогом месте, где сегодня стоит посвященный ему памятник. На процессе единственный обвиняемый, 17-летний Джузеппе Пелоси, был признан виновным в убийстве «в сговоре с неизвестными». Вначале казалось, что основной след указывал на среду мужской проституции, но в дальнейшем в этой версии обнаружилось значительное количество противоречий, вполне достаточных, чтобы предположить, что убийцы были наняты представителями политических, экономических или мафиозных кругов в ответ на все более острые мнения, высказывавшиеся писателем, и порождаемые ими вопросы, жалобы и полемику. Ясно одно – и спустя долгие годы тайна той трагической ночи остается неразгаданной и, вероятно такой и останется навеки{Этот вопрос мы подробно рассмотрим в следующей главе книги (см. § 7).}.

Призвание поэта, фриульский «миф» и открытие собственной сексуальности

ьер Паоло Пазолини родился прежде всего поэтом, поэтому рассказ следует начать именно с этой стороны его многогранного творческого пути – еще и потому, что «критический дискурс, противостоящий всей совокупности поэтического творчества Пазолини, должен считаться с разнородностью опыта, полученного им на протяжении лет. Единственное, в чем он не меняется и остается верен себе, в теории и на практике, это то, что Пазолини думает о поэзии как об особенном явлении, воплощении абсолюта, где всякое утверждение является правдой, а частное может представать как универсальное. Подобное трепетное отношение к поэзии характерно и для других видов его творчества, включая кино»{Fernando Bandini, Il “sogno di una cosa” chiamata poesia, в P1, стр. XIII–LVIII: XV.}.

«Он считал себя прежде всего поэтом, стихи рождались у него с потрясающей легкостью, не было практически ни дня, когда бы он не написал какое-нибудь поэтическое произведение. Он даже пытался […] переложить стихами некоторые части “Жестокой жизни”, наиболее “прозаического” из написанных им романов»{Walter Siti, Nota all’edizione, в P1, стр. CXXVII-CXXXIII: CXXVIII.}.

Стихи на фриульском: Поэзия в Казарсе, Лучшая молодежь и Новая молодежь

Первое стихотворение Пазолини было опубликовано в «Поэзии в Казарсе», сборнике из 14 композиций, написанных между последними месяцами 1941 года и первыми месяцами 1942 года; сборник вышел в июле 1942 года тиражом 300 экземпляров (еще 75 книг были опубликованы для некоммерческих целей, для критиков и журналистов в области культуры). Книга была опубликована за счет автора антикварным книжным магазином Марио Ланди в Болонье.

Так началась невероятная литературная биография поэта и писателя Пазолини. Его первые стихи были написаны на фриульском48, но это вовсе не означает, что они несли в себе нечто народное или разговорное, в них можно найти отсылки к весьма обширным литературным традициям: от окситанской лирики49 до итальянской лирики XIX века, Леопарди или Томмазео, от ХХ века Унгаретти до строф Артюра Рембо, Стефана Малларме, Поля Верлена, Федерико Гарсиа Лорки, Антонио Мачадо, Хуана Рамона Хименеса. Это были годы, когда Пазолини, обучаясь в Болонском университете, изучал романскую филологию, читал прованских поэтов и увлекался Джованни Пасколи50: все эти книги стали источником его поэтического вдохновения.

Основной темой этих стихов стала Казарса, родные места его матери, место, где Пьер Паоло проводил каникулы, место уединения и размышлений, чтения и переживаний. Эти стихи рассказывают о беззаботности, радости жизни, невинности, взаимодействии с природой; но еще и о