Затмение - Рагнар Йонассон

Ари чеканил слова.

Логи, казалось, немного удивился.

– Вы об этом знали?

– О том, что у Элиаса водились какие-то деньги? Меня это не касается. – Он немного замялся, а затем добавил: – Мой ответ – нет, я ничего не знал об этих деньгах.

Ари немного подождал, пока тишина не стала гнетущей.

– Вы уверены?

– Абсолютно, – громко и четко произнес Логи.

– Вы знали, что Элиас работал в этом доме в Скагафьордюре?

Подумав, Логи ответил:

– Да. Он много об этом говорил. Ему за это отлично платили. Какой-то столичный врач строил себе летний дом.

– Когда вы видели его последний раз?

– В конце вчерашней смены. – Вопросы, похоже, изрядно утомили Логи. – В девять часов. Он сказал, что поедет в Скагафьордюр работать в этом доме.

– Что вы делали вчера вечером и ночью? – спросил Ари, пронизывая Логи взглядом.

– Что, черт возьми, вы имеете в виду? Думаете, я убил этого мужика? – разозлился Логи. – После смены я отправился прямо домой и лег, был дома до сегодняшнего утра.

– Это кто-то может подтвердить?

– Ну… поговорите с моим братом и его женой. Они живут на нижнем этаже, и я не могу попасть на улицу, минуя их комнаты. – Затем он пояснил: – Мы живем в старом доме, он принадлежал нашим родителям. После того как старик умер, а мама переехала в дом престарелых, мы с братом делим дом, у каждого свой этаж, но между этажами проход свободный, так как дом изначально был рассчитан на одну семью.

– Хорошо. Однако, полагаю, вы могли бы выбраться тайком посреди ночи так, что вас никто не заметил бы.

Ари хотел вывести Логи из равновесия, и ему это удалось.

– Ну, мог бы, конечно. Но не сегодня ночью. – Он выглядел озабоченным. – Моя невестка беременна. Сегодня ночью ей было нехорошо, она плохо переносит беременность. Ее мучали кошмары. Они с братом и мне спать не давали, всю ночь смотрели кино. Я спустился к ним около трех, когда понял, что не засну.

– И что за фильм? – спросил Ари.

– Триллер. «Семь». Слышали о таком?

– Мы с ними позже поговорим, – сказал Ари, не отвечая на вопрос.

– Непременно. А теперь я могу вернуться к работе? – резко спросил Логи.

– Идите. Только не уезжайте из города. Нам может потребоваться снова поговорить с вами вечером или завтра.

– Я и шагу из города не сделаю, пока этот чертов тоннель не будет закончен, – пообещал Логи и, не прощаясь, ушел быстрым шагом.

– Я потом проверю его слова, опрошу брата, – сказал Ари Томасу, когда они вернулись в машину.

– Будь с ними поаккуратней, – сказал Томас мягко. – Мона, невестка Логи, моя родственница. Дальняя, но мы очень хорошо друг друга знаем. Они долго пытались завести ребенка, но ничего не получалось, а сейчас она наконец беременна, так что они оба в ожидании и очень чувствительные.

Он улыбнулся.

Ари тяжело вздохнул, ему не нравились подобные инструкции. Томас поручил ему это расследование, и он собирался вести его по своему усмотрению.

15

Одна ошибка дорого стоила Рикарду Линдгрену.

Он стоял у зеркала в своей квартире, размышляя о том, как сурово обошлось с ним время. Морщины и круги под глазами, рука не такая твердая, как раньше. Но возможно, это все алкоголь.

Иногда он не мог вспомнить, сколько ему лет. Должен был высчитывать. По правде говоря, его это мало интересовало. В общем-то, молодой человек, но преждевременно постаревший. Он обернулся и оглядел квартиру, которую выставил на продажу. Новая квартира, красивая, но мебель безликая, по большей части купленная в одном магазине, без особых размышлений. Покрашенные в белый и почти пустые стены; принадлежавшие родителям дорогие картины теперь либо в кладовке, либо у сестры. На стене в гостиной висели только часы, но батарейки сели, так что на циферблате теперь всегда одна минута десятого. Полки заполнены книгами, однако семейных фотографий там нет, да и вообще нет никаких фотографий.

Рикард совсем перестал принимать гостей. Сведений о нем не было в телефонном справочнике, официально он жил в другом месте. Он отключил домашний телефон и скрывал свой мобильный, используя засекреченный номер. Ему никто не звонил, и это его только радовало. Он был, по крайней мере, избавлен от ночных звонков разгневанных родственников умерших пациентов.

Жена от него ушла, детей у них не было. Родители умерли – отец, шведский аптекарь, и мать, исландский врач. Хорошее воспитание, сначала в Швеции, затем в Исландии. Потом изучение медицины и работа в больнице. Все шло замечательно, пока он не стал приходить на работу пьяным. Несколько раз ему все сходило с рук, но потом он допустил ошибку, которая стоила больному жизни. Началось расследование, и выяснилось, что из-за ошибок, которые можно связать с пьянством врача, пострадали еще несколько больных, двое при этом умерли. Дело получило огласку. СМИ не давали ему покоя. Какое-то время Рикард был самым ненавистным человеком в стране. Пока он не отключил телефон, ночью его одолевали странными звонками.

Прошло несколько лет, его дело давно уже не упоминалось в прессе. Рикарда лишили лицензии и приговорили к выплате компенсаций по нескольким искам. Однако он ни в чем не нуждался. Его родители были людьми обеспеченными. Но теперь он не хотел жить в Рейкьявике. Почти не бывал на улице, и даже вид на море его не привлекал – он зашторил все окна. Жизнь шла своим чередом: утром он просыпался по радиобудильнику, лежал в кровати до полудня. В полдень разогревал суп и слушал новости, надевал рубашку и вельветовые брюки, просматривал книги и слушал радиоистории, затем снова ложился. Просыпался, смотрел вечерние новости по телевизору и готовил ужин: четыре дня в неделю рыба, говяжий фарш по пятницам, курица по субботам и баранина по воскресеньям. Во время вечернего кофе всегда принимал несколько таблеток, чтобы хорошо спать. Так проходили дни, неделя за неделей, неизменно повторяясь. Он бросил пить; это оказалось легче, чем он ожидал.

Если не случалось ничего непредвиденного, Рикард выходил из дома раз в неделю. Сначала направлялся в рыбный магазин, затем в продуктовый и, наконец, в книжный. Он покупал две-три книги на неделю. Ему и в голову не приходило пойти в библиотеку, его не интересовали книги, которые держали в руках многие люди. Все эти бактерии, с ужасом думал он, возвращаясь в опрятную квартиру, где уже два года не бывало никого, кроме него самого.

Его трудно найти, как он того и хотел.

Будет еще труднее, когда он переедет на север.

Сегодняшний день начался, как любой