Охота на ясновидца - Анатолий Королев

— Бегом!

…По груде стекла, вниз по бетонной лестнице к новой служебной запертой двери — и снова у Ирмы запасной ключ! — в спасительный полумрак подвала, где, наконец, перешли на лихорадочный шаг и, пройдя среди ящиков, железных бочек и прочего хлама, вышли в подземный гараж. Там стояло несколько легковых машин. Среди них серый «Опель». Только тут она остановилась и выпустила мою руку из железных тисков.

Рррр… донеслось глухое рычание из машины. На заднем сидении встал во весь рост устрашающий дог чернильного цвета с белыми пятнами на кошмарной морде и вытаращил на меня злые глаза.

Успокаивая пса, Ирма похлопала ладонью по крыше: черная тварь притихла. Мы оба тяжело дышали после дикой пробежки. Ирма промакнула царапину вдоль щеки платком и, скомкав, отшвырнула в сторону. Затем снова вытащила телефон и стала настукивать номер.

— С кем ты говоришь?

— Помолчи, Герман. Речь идет о твоей шкуре… Алло, это я!

Больше она не сказала ни слова, мрачно слушая чьи-то приказания и нервно облизывая пересохшие губы морковным кончиком языка. Ну змея да и только! Слрятала телефон в карман и, открывая багажник приказала:

— Ложись!

Там был уже постелен матрас из поролона и сверху брошен клетчатый плед.

— Не буду!

— Хочешь в покойники? Я не могу везти тебя открыто в машине. Ложись, Герман, ложись. Я покормлю тебя грудью. Ну!

И добавила со зловещей усмешкой:

— Скоро все кончится.

Мне бы довериться интуиции… но нет же! Я полез в багажник. Пахло бензином, резиной. Сквозь поролон напирало жесткое днище. Она прикрыла меня пледом, оставив открытой голову, и вдруг наклонившись прошептала с нежною злобой:

— Спи спокойно, дорогой товарищ. — В ее голосе сквозила издевка. Я вздрогнул и тут же увидел близкое жерло револьвера с навинченным глушителем. Стерва хладнокровно целилась мне прямо в висок.

Грянул выстрел.

Рот Ирмы треснул, вскрикнув, она брызнула в лицо кровавой росой, упала навзничь на бетонный пол, судорожно вскинув револьвер перед собой и стреляя в потолок. Затем перевернулась на живот и, слепо стреляя в стороны, извиваясь ящерицей, стала со стоном уползать под брюхо машины. Пес сначала истошно залаял, а затем протяжно заскулил.

Стерва была ранена в тот самый миг, когда целила в голову.

Но кто ее ранил?

Я сначала был оглушен пальбой — каждый звук выстрела в подземном гараже метался в поисках выхода, — а затем заворожен мертвой тишиной. Только два звуки нарушали безмолвие: тошнотворный кап воды, да скулеж кошмарного пса.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем я решился выбраться из багажника, что и сделал, соблюдая величайшую осторожность. Я захлопнул его с особенным чувством, словно выбрался из собственной могилы. Затем наклонился и заглянул под машину, где подыхала несчастная тварь. Ирма умирала на глазах. Наступив ногой на торчавшую кисть рки с револьвером, я попытался вытащить оружие, но ее пальцы были схвачены судорогой. Тогда я вытащил за руки все тело наружу. За плащем тащился мокрый шлейф крови. Глаза ее были полны слез.

— Кто ты? — сказала она, — кто ты, черт возьми, Герман? Откуда ты взялся, гад? Видишь, я умираю… Почему я, а не ты? Ведь я еще так молода. И я люблю. И меня любят… Сволочь, смотри, что ты наделал.

И вдруг в смертельной тоске:

— Я не хочу умирать! Не хочу!

Из ноздрей вытекли две алых улитки и поползли по щекам в разные стороны.

— Я отвезу тебя к врачам, но сначала ответь мне, Ирма, кто я в конце-концов? Почему ты хотела меня убить?

— Не знаю, — ее голос слабел, — застрелись, Герман… ей богу, так будет лучше. Не бегай, как заяц. Будь мужчиной… Убей себя сам…

— Кто я, сука?! — присев на корточки я орал ей в лицо, в закрытые черные глаза, — отвечай и я спасу тебя!

— Пошел на хер, пидар… — она засыпала сном смерти, — будь ты проклят, проклят, гад…

— С кем ты говоришь? — я вытащил из плаща радиотелефон, — отвечай и я отвезу тебя в больницу, Ирма.

— Я не Ирма, — это были ее последние слова. Пес, скуля, уперся мощными лапами в боковое стекло, пожирая меня страшными глазами.

Надо было уносить ноги — каждая лишняя минута здесь, у мертвого тела, могла стоить мне жизни. Но ведь кто-то же стрелял в гадину? Кто?

— Эй! — обратился я в тишину подвала, озаренного слабыми лампами электросвета.

Молчание.

Может быть, отстреливаясь, она уложила стрелка наповал?

Я сделал несколько шагов в сторону.

Первый труп я обнаружил за опорным столбом. Вот так номер! Это был мой мосластый сосед по купе. Раскинув ноги и вытаращив глаза, покойник, казалось, пытался унять поток крови, который уже не хлестал из дырки в середине горла, а вяло струился на одежду. Клетчатая шляпа упрямо сидела на голове. Судя по выражению лица, он не понял, что с ним случилось. Но вот какая странность, в мертвых руках не было никакого оружия. Я наклонился над телом — попасть точно в горло, стреляя наугад! с пола! будучи раненной… ммда, мне повезло. Ирма оказалась киллером экстра-класса. Я чудом остался жив. Тут я замечаю женские ноги в грубых туфлях на низком каблуке. В двух шагах, за стеллажом с банками красок, на полу валялось тело его супруги, долговязой дамы с вислыми щеками. Пулевое отверстие алело точно на переносице между глаз. Падая на спину она размозжила затылок и видимо смерть наступила мгновенно. Какой выстрел! Я уже собирался вернуться к машине как увидел еще одно тело.

Этого человека я прежде не видел.

Он сидел прислонившись спиной к пикапу скорой помощи, бессильно уронив на грудь голову и подтянув ноги. Руки его плетьми лежали на полу — но! — и в правой и левой мертвец стискивал по вороненому пистолету. Он был одет как типичный санитар: грязный белый халат с закатанными рукавами, передник из грубой клеенки, на голове операционная шапочка… такие молодцы обычно орудуют в моргах.

Я присел перед трупом на корточки, собираясь забрать оружие, как внезапно «мертвец» поднял голову и, легко приставив оба ствола к моим вискам слева и справа, открыл глаза и рассмеялся тихим восторженным смехом:

— Попалась, мандавоха…

Душа моя ушла в пятки, а волосы встали дыбом, я раньше только читал об этом и не верил впрямую, ко они именно встали дыбом, волосок к волоску, трепеща, как от ветра.

— Хорошо я их всех уложил? — продолжал давиться от смеха санитар, — Только мерзавка взяла тебя на мушку, а я — рраз! пальнул ей в задницу. Прямо в анус. Пуля вошла в прямую кишку, затем нырнула в кишечник, пробуравила все эти сопли, протаранила селезенку и, зацепив ребро; застряла в легких!

Нажим стали на оба виска был так страшен, что я уже начал терять сознание.

— Но какая живучая, а? Вот падла, кровь дошла горлом,, а она еще стала отстреливаться. Я сгоряча решил ее укокошить вторым зарядом, но передумал: э, нет! Пусть помучается черная крыса, уползет под машину, почует как душа в дырки уходит. А эти бараны, что тебя пасли в поезде понять ничего не могут. Кто стрелял? Уставились друг на друга, козлы позорные. А это я стрелял. Ау! И просверлил каждому по дырке в бублике. Ха, ха, ха…

Вдруг смех его оборвался, стволы опустились, перестав давить на виски, он прислушался:

— Тесс…

Прошло несколько томительных секунд: Это крыса почуяла свежее мясо. Вылезла из дыры в бетоне, в левом углу, встала на задние лапы, оперлась на хвост и сосет воздух крысиными дырками, но шагнуть боится, слышит наш разговор.

— Так, — он встал на ноги и поднял револьвером мои золоченые кудри с плеча, — ты кто будешь, фальшивое создание?

Я понял, что убивать меня незнакомец не собирается, и честно ответил, что не знаю кто я такой и почему стал мишенью.

— Стой смирно. Руки держи на голове. Ноги шире. Шире! — санитар полез рукой в открытое стекло кабины и вытащил телефон на витом шнуре: — Маэстро, докладываю. Объект взят. Но это не девушка. Молодой человек, лет двадцати пяти, может моложе. На голове женский парик… Да, золотого оттенка. Затянут в сеточку. Малый плохо соображает… Его вели с поезда. Пожилая семейная пара. У вагона встретила неизвестная женщина… Да, вы не ошиблись: черный плащ, черный берет, брюнетка. И тут началась полоса странностей. По объекту было сделано два выстрела снайпером. Ему повезло, он остался жив… Вас поздравляют с удачей!

Я выдавил жалкую улыбку.

— Все шло нормально до посадки в машину… Неизвестная вышла на связь. Вы все слышали? Жаль… Она получила команду на ликвидацию объекта. И мне пришлось применить оружие. Тут выяснилось, что она подстрахована той семейной парой. Увы, они тоже ликвидированы. Девочка? Нет. Никакой девочки здесь нет!… Да, я понимаю… Есть… Так точно…

Он задумчиво положил трубку на место и сказал:

— Вольно! Опусти руки. Дыши глубже. Приказано тебя беречь, как зеницу ока. Парик оставить на месте. А вот пса уничтожить. Заметил? Я ни слова не сказал о собаке, а маэстро его учуял!

— Скажите? — я наконец перевел дыхание, — что со мной происходит?