Те, кто уходят - Патриция Хайсмит

В «Граспо ди Уа» благодатная атмосфера тепла и уюта сразу же окутала его, но, подняв глаза, он увидел перед собой, чуть правее, Коулмэна, громко смеявшегося и что-то говорившего Инес, сидевшей к Рэю спиной. Рэй, словно загипнотизированный, не мог оторвать от него взгляда.

— Сколько вас, сэр? — спросил подошедший метрдотель.

— Нет-нет. Спасибо, — ответил Рэй и вышел на улицу.

Автоматически он побрел в обратном направлении, потом передумал и повернул в сторону моста Риальто, надеясь сесть там на вапоретто. «А Инес тоже смеялась, — подумал он. — Интересно, что она думает? И что думает Коулмэн — что он мертв? Звонил ли Коулмэн в «Сегузо»? Тайком от Инес или нет? Скорее всего, не звонил. А в «Сегузо», наверное, соберут мой чемодан и перенесут куда-нибудь вниз. Быть может, обратятся в полицию или в американское консульство. Но с этим вряд ли будут спешить. Наверняка уже бывали случаи, когда недисциплинированные постояльцы-туристы уезжали внезапно, а потом забирали багаж по почте».

Коулмэн смеялся! Нет, конечно, он ничего не сказал Инес, кроме того, что они расстались на причале Дзаттере. А если Инес удивило, что Рэй наутро не перезвонил, Коулмэн мог сказать ей что-нибудь вроде: «Должно быть, уехал в Париж. И с какой стати ему перед нами отчитываться?» Разумеется, Инес может помнить, что взяла с него обещание позвонить в случае отъезда. Но что это меняет?

Рэй внезапно почувствовал слабость. Из носа текло. Он вернулся в дом на Ларго Сан-Себастьяно, его впустила некрасивая девочка-подросток, которой он прежде не видел. Поднявшись к себе, он принял еще пару таблеток и лег в постель.

Ему снился какой-то кошмар — огонь и розовые пляшущие тела, тонкие, стройные, бесполые. Проснулся он весь в поту и понял, что жар прошел. «Спасибо таблеткам», — подумал он, снова уронив голову на подушку и погрузившись в забытье.

Очнулся он от стука в дверь. На пороге стояла некрасивая девочка. Она принесла на подносе завтрак. Рэй накинул на голые плечи одеяло.

— Синьора спрашивает: вы больны?

— Спасибо, сейчас уже лучше, — хрипло ответил Рэй.

— Простудились?

— Да. Но сейчас мне лучше.

Девочка ушла.

Рэй выпил еще две таблетки, оставалось восемь. Он лежал, оберегая себя от каких бы то пи было мыслей, как оберегают больного, все еще находящегося на грани кризиса или даже жизни и смерти, и был счастлив, что ему полегчало. Сегодня он купит свитер, ботинки и чемодан, какой-нибудь красивый, если хватит денег. В бумажнике сейчас что-нибудь около семидесяти — восьмидесяти тысяч лир. Нужно будет подумать о том, как снять без паспорта деньги с чековой книжки туриста. А еще можно зайти в бар к Элизабетте и пригласить ее поужинать.

Он купил бритву, зубную пасту, щетку и пару ботинок и, придя домой, побрился. Было около часу дня. Он вышел и направился в сторону Кампо Манин. По дороге он встретил Элизабетту — должно быть, она шла домой обедать.

— Здравствуйте, — поприветствовал ее Рэй.

— Здравствуйте. — Она остановилась. — Я вижу, вам лучше.

— Да. Но откуда вы знаете?

Он пошел рядом с ней.

— Вчера вечером синьора Кальюоли заходила к нам в бар и сказала, что у вас больной вид и что вы рано легли.

— Да. Я сильно промерз пару дней назад. Очень сильно промерз.

— В Венеции можно замерзнуть, — заметила девушка и вдруг прибавила: — Извините, мне нужно купить хлеба. — И она скрылась в дверях хлебной лавки.

Когда она вышла, Рэй сказал:

— Я хотел пригласить вас поужинать сегодня вместе со мной. Я должен как-то отблагодарить вас.

Из-за ограниченного итальянского ему пришлось оборвать предложение на этой куцей фразе. Говорил он медленно, степенно, как старик, и вдруг почувствовал, что привлекательность девушки, еще такая неоспоримая минуту назад, куда-то исчезла. И все же он ждал от нее ответа.

— Спасибо, но сегодня я не могу. Сегодня у нас ужинает тетя, — беззаботно сказала девушка.

— Жаль. А завтра?

Она вдруг искоса посмотрела на него и лукаво улыбнулась:

— А знаете, я, пожалуй, смогу сегодня. Ведь тетя ужинает у нас каждую субботу.

— Замечательно! Когда? В восемь? В половине восьмого?

Они подошли к ее двери.

— В половине восьмого. Мне нельзя поздно возвращаться — дверь закрывают. До встречи.

Ровно в половине восьмого Рэй стоял на пороге в новой рубашке, галстуке и ботинках. Он уже заказал столик (на имя Гордона) в «Граспо ди Уа», подумав, что вряд ли Коулмэн и Инес будут ужинать там два вечера подряд.

Элизабетта встретила его на пороге в бледно-голубом платье. Этот цвет явно шел ей.

— Добрый вечер. Поднимитесь на минутку. Я уже скоро.

В столовой за накрытым столом с бокалами красного вина сидели родители Элизабетты и ее тетя. Тетя походила на отца, зато мать Элизабетты, улыбчивая блондинка, была очень похожа на дочь. Рэй заметил, что она внимательно изучает его.

К столу Рэя не пригласили, Элизабетта, напротив, поскорее надела пальто.

— Я живу здесь по соседству, у синьоры Кальюоли, — объяснил Рэй, обращаясь к матери Элизабетты, хотя понимал, что в этом нет необходимости.

— Вы здесь надолго?

— На несколько дней.

— Элизабетта, ты должна быть дома к одиннадцати, — сказал отец девушки.

— Разве я не знаю, что мне вставать с петухами? — ответила та.

— Где вы собираетесь ужинать? — спросила ее мать.

Рэй прочистил хриплое горло:

— В «Граспо ди Уа».

— А-а, очень хорошо, — заметила тетя.

— Да, думаю, не плохо, — сказал Рэй.

— Пойдем. — Элизабетта подошла к тете и чмокнула ее в щеку.

Глава 6

Элизабетте — фамилия ее была Стефано — ресторан понравился. Это Рэй сразу заметил, как только они вошли.

Коулмэна не было видно.

Рэй заказал виски, девушка — чинзано. На вид ей было лет двадцать пять. Рэй по-прежнему чувствовал себя неважно, все тело ломило, но он постарался скрыть свое состояние приветливыми манерами и разговором.

— Вы всегда жили в Венеции? — спросил он.

Элизабетта ответила, что она, как и ее мать, родилась в Венеции, а вот отец был родом из маленького городка к югу от Флоренции. Он служил управляющим в магазине кожаных товаров возле моста Риальто.

— А вы? Вы не полицейский агент? — в свою очередь спросила Элизабетта, смерив Рэя серьезным и внимательным взглядом.

— Бог ты мой! Нет, конечно! Вам, наверное, интересно, почему я не остановился в отеле? Я скажу вам почему. Дело в том, что я скрываюсь от одних своих друзей-американцев.

Она недоверчиво нахмурилась:

— И зачем же вы скрываетесь?

— Они хотят, чтобы я поехал с ними в Рим. Если я остановлюсь в отеле, они разыщут меня, потому что не поверили, когда я сказал, что уезжаю в Америку. Теперь вы поняли?

Слова эти прозвучали неубедительно, во многом из-за его примитивного итальянского. Было заметно, что девушка не верит ему и чувствует себя неловко. Он посмотрел на часы:

— Давайте вместе следить за временем. Ведь вам нужно вернуться к одиннадцати? Сейчас пять минут девятого.

Девушка мило улыбнулась:

— Ой, мои родители не такие уж и строгие.

У нее были красивые полные губы и крепкие белые зубы. Должно быть, она хороша в постели, подумал Рэй, гадая про себя, девственница она или нет. Он хотел было продолжить свою историю, но подошел официант. Когда он принял заказ, Рэй вернулся к разговору:

— Мои друзья — бывшие сокурсники. Это сугубо мужская, грубоватая компания. Когда я заявил, что не поеду с ними в Рим, они бросили меня в воду. Это было два дня назад. Вот почему я простужен.

— В воду?! Где же? — В глазах Элизабетты появилась тревога.

— В один из каналов. Я сразу же выбрался на берег, но было так холодно… Мне пришлось долго идти пешком до отеля, и я ужасно промерз. Я сказал друзьям, что уезжаю, и собрал чемодан, но…

— Они извинились?

— Ну, в некотором роде да. — Рэй улыбнулся. — Только я точно знаю: они не поверили, что я уезжаю. Я оставил свой чемодан на вокзале в камере хранения — так хорошо побыть свободным без вещей несколько дней.

Рассеявшееся было недоверие вернулось к девушке.

— Я не верю вам. Не верю ни одному слову.

— Почему?

— Чем вы занимаетесь в Америке?

— У меня картинная галерея, — ответил Рэй.

Элизабетта снова хихикнула.

— Вы говорите одну неправду за другой. — Она огляделась по сторонам и мягко добавила: — Я думаю, вы совершили что-то скверное и теперь прячетесь.

Рэй тоже огляделся по сторонам, думая увидеть Коулмэна.

— Мне кажется, вы хотите меня обидеть, — с улыбкой проговорил он, принимаясь за суп.

— Я так устала от Венеции, — со вздохом сказала она.

— Почему?

— А все одно и то же. Зимой холодно, летом полно туристов. И всегда вокруг одни и те же люди. Я имею в виду не туристов, а тех, кто рядом со мной. — Минуты две-три она продолжала в том же духе, с наивным, детским выражением на лице жалуясь на скуку.