Пьянящая любовь - Эллен Сандерс

— Мы опаздываем.

— А что у нас сейчас? — Фрида зевнула. Похоже, ей было ровным счетом наплевать, где спать.

— Французская литература, — без особого энтузиазма сообщила Камилла.

Однако это известие пришлось по душе Фриде. Отличная возможность поиграть на нервах подруги. Камилла слишком высокого о себе мнения. Пора бы чуть согнать с нее спесь.

— Кстати, ты заметила, как твой Эйдон смотрел на преподавательницу? — невинным тоном поинтересовалась Фрида.

Сердце Робин неистово колотилось в грудной клетке. Не хватало еще, чтобы ее начали обсуждать ученицы! Если Эйдону нравится морочить девчонкам головы, то пусть хотя бы ее не втягивает. Она зрелая, самодостаточная женщина. Ей ли тягаться с самонадеянной красоткой вроде Камиллы Оверлэйм? Робин пыталась убедить себя в том, что ее гнев и досада вызвана вовсе не ревностью. Кого и к кому ревновать? Пусть детишки развлекаются, какие их годы! Она всего лишь волнуется за Эйдона… как старшая сестра, которая не может молча наблюдать за тем, кого ее братец повадился водить в дом в отсутствие родителей. Камилла не пара Эйдону, решила для себя Робин. При этом она старалась не задумываться над тем, кто же, по ее скромному мнению, мог составить достойную пару молодому Макдауэллу. Уж не она ли?

Наконец Фрида и Камилла ушли, и Робин смогла покинуть свое убежище. Быстрым шагом она направилась к аудитории, в которой должна была проводить занятие. Вряд ли студентов удивит минутное опоздание. Робин всегда старалась зайти в класс последней, подчеркнув тем самым свою значимость. Однако сюрпризы на сегодня не закончились. Прямо у двери ее кто-то нагнал. Быстро обернувшись, Робин обнаружила героя недавнего разговора.

— Эйдон? Почему вы опаздываете на занятие? — тоном строгого преподавателя спросила Робин, взявшись за дверную ручку.

Эйдон накрыл ее кисть своей рукой, не дав открыть дверь.

— Я… я… извините. У меня были дела.

— Дела? — ледяным тоном повторила Робин. — Интересно, какие могут быть дела у студента перед третьей парой. — Только не говорите, что прогуляли первые две.

Судя по отдышке и раскрасневшемуся лицу, Эйдон бежал. Вряд ли молодой человек спортивного телосложения мог так запыхаться, перебегая из одного учебного корпуса в другой.

— Если честно, то да.

— Значит, вы решили почтить своим присутствием только мою лекцию? Что ж, мне льстит ваше усердие в отношении литературы. — Робин сделала над собой усилие и улыбнулась.

— Я рад, что смог доставить вам удовольствием, — хитро прищурившись, парировал Эйдон. Он убрал свою руку, позволив Робин наконец выполнить задуманное.

Она, не мешкая, открыла дверь в аудиторию и пропустила Эйдона вперед. Тут же раздался радостный женский смех.

— Если так пойдет и дальше, то моим занятиям обеспечены аншлаги, — вместо приветствия произнесла Робин, проходя между рядами. — Думаю, будет справедливо, если мистер Макдауэлл займет первую парту. А еще лучше сядет рядом со мной.

Эйдон поднял на преподавательницу изумленный взгляд. После недавнего разговора он потерял всякую надежду увидеть Робин еще раз в своем доме и поговорить с ней по-дружески. Чем вызвана столь внезапная смена настроения? Робин не заставила его долго гадать.

— Тогда вы и на меня будете хоть изредка смотреть, — с улыбкой ответила она на немой вопрос Эйдона. — Надеюсь, мистер Макдауэлл, ваша популярность среди однокурсниц не вскружит вам голову и не помешает хорошо учиться. Я не даю спуску даже самым привлекательным студентам. Учтите это.

— Постараюсь никого не разочаровать. — Эйдон прошел к первому ряду и занял ближайшую к столу Робин парту.

— Проверим. Сегодня вы станете моим оппонентом.

— Но… о чем мы будем спорить? — растерялся Эйдон.

Манера Робин вести занятия была весьма оригинальна. Она разделяла студентов на несколько небольших групп по пять-шесть человек. Каждая группа должна была отстаивать какую-то определенную точку зрения. Приводить аргументы, факты, обосновывать, при этом защищаться от нападок приверженцев противоположного мнения. Таким образом, Робин учила студентов не только литературе, но и ораторскому искусству, этике общения и правилам честного спора. Главное же, что ученики Робин приходили к выводам сами, а не вычитывали их в пыльных книгах. Тем ценнее были полученные знания.

— Сегодня речь пойдет о романе Флобера «Мадам Бовари», — огласила тему занятия Робин, прежде чем открыть свою сумку с конспектами и книгами.

Голоса потихоньку стихли, в аудитории воцарилось то редкое состояние покоя и гармонии, которое Робин весьма ценила и которого ей не доставало.

Безусловно, после развода ее жизнь стала размереннее и стабильнее. Она больше не задерживалась в университете допоздна. Даже не знала, работает ли до сих пор старая отзывчивая Клотильда, поддержавшая ее несколько месяцев назад.

Теперь Робин со спокойным сердцем возвращалась домой, зная, что Джеймс не устроит ей скандал. Малютка Элис каждый день радовала ее своими успехами. Норма, нянчившаяся с крестницей в отсутствие Робин, уверяла, что Элис настоящий вундеркинд. В четыре года она уже самостоятельно читала детские сказки и умела складывать и вычитать простые числа.

Правда, неделю назад Джеймс все же нарушил ее спокойствие. Видимо, его дела шли совсем плохо. Он попросил у бывшей жены в долг большую сумму, и Робин стоило немалых усилий растолковать Джеймсу, что у нее нет таких денег. Джеймс начал кричать, угрожать… потом давил на жалость, говоря, что если не вернет проигранные за карточным столом деньги, то его могут убить. Джеймс уверял, что обратился к ней за помощью в первый и последний раз. И что Робин больше никогда не услышит его голос… Она отказала. В состоянии азарта — а Джеймс забывал обо всем на свете! — человек может дать любые клятвы и обещания. Наутро он о них благополучно забудет, а она останется ни с чем по собственной глупости и наивности.

— Итак, — начала Робин. — Роман Гюстава Флобера — это прежде всего трагедия пошлости. Вы согласны со мной, Эйдон?

Эйдон встрепенулся. Неужели Робин собирается дергать его каждую минуту? Лекция только началась… Выжидательный взгляд больших карих глаз мешал сосредоточиться. Ко всему прочему Эйдон несвоевременно вспомнил о поцелуе, на который Робин не ответила, перед тем как уйти из его дома.

— Подумайте. В чем видел специфику повседневности Флобер? Надеюсь, вы прочитали данное произведение?

— Разумеется. — Эйдон задумчиво почесал макушку. Вдруг его озарило: — Современность пошла, следовательно, типично современный роман должен был стать пошлым.