Метод Нестора - Яна Розова

— Ладно, а дальше?

— Дальше она попросила свернуть в Парк, а ему же по дороге, как раз было! Он и собирался там ехать. Свернули, проехали метров двести вглубь и она попросила остановить тачку. Не туда едем, говорит. Но шеф-то знал, что туда! Тем не менее, послушно остановился. Он решил, что, может, ей важно, чтобы подъехать именно с другой стороны? Может, не хочет с кем-нибудь встречаться или еще что-нибудь личное. Она, вообще, выглядела как девушка с личными проблемами. Не успел додумать — а на шее уже петля! Только он у нас мужик не промах! У него в кармане обычно ножик лежит. Маленький такой, брелок для ключей. Девушка не очень сильная была, а он вполне крепкий. Ей сразу не удалось петлю затянуть. Он и успел брелок свой достать. Конечно, гитарную струну перочинным ножиком не перерезать, но он и н пытался. Изогнулся и воткнул ей лезвие в руку. Она закричала и выпустила струну. Он вывернулся на сидении, перегнулся назад и ударил ее в челюсть. Она так беспомощно откинулась назад и замерла, что он испугался — вдруг убил ее? Но ведь там и сообщники могли быть!

— А машина у него какая? Если он мужик крепкий, как ты говоришь, как он там поворачивался, в салоне?

— Понятно, какая! — уважительно ответил Антон. — «Мерин» шестисотый.

— Это же уже не модно, — подколола его Вика.

— Так и дело было год назад. Он как раз собирался менять тачку, семь лет на ней проездил, пора пришла! А после того случая тянуть не стал. Просто как плохая примета стал для него тот «Мерин».

— Ну, ладно, черт с ним, с «Мерином»! Ты давай, договаривай!

— Так вот, — послушно продолжил Семенов, — шеф выехал назад, на объездную, стал на обочине, заблокировал двери и похлопал подружку по щекам. Она очнулась, но оказалось, что ничего не помнит из того, что до этого было. Плачет, просит отпустить, не насиловать. Говорит, что во второй раз такого не перенесет! Тут-то шеф и скумекал: она мстит водителям за то, что с ней было. И ему стало ее жалко. Вот.

— Он отвез ее домой? — Вика уже облизывалась получить адрес.

— Отвез, но не домой, а к подруге. Куда-то в частные дома. Куда — уже и не вспомнит!

Вика была немного разочарована. Она задумалась ненадолго, а Антон решил покурить. Сейчас она провоняется дымом и ее не пустят домой! Но она должна была спросить...

Подняв глаза на собеседника обнаружила, что он стремительно косеет. Так бывает, когда прилично загрузишься и возьмешься за сигарету с дешевым крепким табаком. Все же Золотова рискнула:

— Антон, — он вяло повернулся к ней. Его глаза покраснели и слезились. Общий вид был осоловелый, сонный. — Послушай, а какой он, этот твой шеф?

— А такой, чудесатый, — ответил он спотыкаясь на каждом согласном звуке. — Его не поймешь. Выглядит, будто делом занимается, а сам потом пропадает на неделю и фирма работает без него. Портачат, конечно, потом надо разбираться! Мне, вообще, казалось, что он другим по жизни занимается. Чем-то таким, чего менты не любят. Только обычно в таких делах еще всякие мордатые в коже крутятся, а он один...

Собравшись перебить его вопросом, Вика набрала в лёгкие нечистого воздуха алкоголической кухни, но ничего говорить ей уже не пришлось.

— Я думаю, — пьяным шепотом и с пьяным хитрым видом произнес Антон, — что и доктора он сам замочил...

После этой фразы его голова безвольно опустилась, а через секунду он мягко повалился лицом на стол. И если бы там был салат, то упал бы, согласно традиции, в салат.

Пометавшись немного по кухне, растерянная Вика решила удирать. В конце концов, он не ребёнок, да и не в первый раз напивается до беспамятства. Водку она купила нормальную, местную, в фирменном отделе. Так что — переживет. Но, как много вопросов осталось! Придется еще разок заявиться.

1999 год

Я редко когда готовился к своему выступлению основательно и задолго. Один раз только такое было, ну, может, два, если внимательнее присмотреться. Мне нравится спонтанность и фонтанность. Я люблю экспромт. Думаю, долго готовятся деяния большие, масштабные. Сами по себе показательные, не нуждающиеся в дополнительном разъяснении. Мое Дело не такое. Это мозаика, фотоальбом, сборник рассказов. И Дело всей моей жизни.

В тот раз все было по-другому. Я хотел их найти. Я искал их. Почти три месяца сидел по ночам в специально оборудованном «Форде», поменял внешность, состарив себя лет на пятнадцать и поправившись на десять килограммов. За эти месяцы познакомился с другими таксовщиками — частниками. Труднее всего для меня было сохранять легенду. Я плохой актер, не люблю и не очень умею входить в роль. Приходилось, конечно, делать это и не раз, но на три месяца — впервые. Я чувствовал себя агентом без прикрытия. В смысле того, что никто не прикрывал меня с тылов. Еще я очень волновался по поводу документов. Дело в том, что для промысла частным извозом нужна лицензия. А ее приходилось получать, предъявляя поддельный паспорт. Мне казалось, что все закончится быстро, как в других случаях, но дело затягивалось и затягивалось и неизвестно было, когда я их найду. Опасность разоблачения казалась все более реальной.

Моя легенда была такой соблазнительной! Военный, отставник по состоянию здоровья. Служил в общевойсковой части под Днепропетровском, в аккумуляторной. Там притравился испарениями щелочи, заработал серьезное повреждение верхних дыхательных путей. Организм был уже ослаблен, когда исхитрился подцепить палочку Коха. Теперь демобилизован и деморализован. Жена ушла к старшему по званию, более перспективному и физически здоровому офицеру, дети остались с ней. А я, бедный, живу тут, в Гродине, городе детства, вместе с мамой. Все, что ценного у меня есть — этот «Форд», а крыши у меня нет и вступиться за меня некому.

Про них я узнал, когда убили отца моего знакомого, почти друга, если обо мне вообще можно сказать, что я имею друзей. Парень тот учился со мной в одном классе, и я часто бывал у него в доме. Особенно, после всего что случилось, когда мне было пятнадцать лет. Тогда его мама каждый день звала меня к обеду, а его отец не забывал поговорить со мной на всякие интересные для подростка темы. Вспоминая это, я даже думаю, что Сережка ревновал своих родителей ко мне.

А недавно Александра Григорьевича Полчанинова убили. Ему уже было лет шестьдесят семь, но машину он водил очень уверенно. Иногда подтаксовывал. В тот вечер возвращался с дачи и уже в городе взялся подвезти двоих молодых парней. Тот, что сел назад, накинул Александру Григорьевичу леску на шею и притянул ее, пока не сильно. Парни велели отцу моего друга везти их к кругу на выезде из Гродина. Не доезжая до круга метров сто пятьдесят, велели тормознуть. Он остановился. В его машину сели еще двое. Надо сказать, что машина у Полчанинова была серьезная — ГАЗ-24. Ухоженная и чистенькая. Когда те, другие двое, сели, водитель стал просить отпустить его живым. Он понял, что это все, конец, но надеялся еще выйти из заварушки живым, оставив им машину. Парни рассмеялись ему в лицо. Они приказали ехать за город, потом свернуть на проселочную дорогу и там остановиться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});