Гражданская Оборона (Омск) (1982-1990) - Юрий Лобанов

«Я считаю, что панк должен нести в себе очень сильный деструктивный заряд для разрушения в идейном смысле стереотипов, которые сложились у человека, у советского, в частности, человека, который запрограммирован советской моралью с детсада. А когда он во все влетает, его стереотипы начинают разрушаться и он начинает что-то понимать», — Д. Селиванов, май 1988 г…

Дима был, пожалуй, единственным игравшим в ОБОРОНЕ музыкантом, который пришел туда не из социал-панковской бригады, а из одного из лидеров русского рока — группы КАЛИНОВ МОСТ. Он был уникальным музыкантом — стилистически всеядным: с логикой джаза и агрессией панка.

Он начал играть еще в одиннадцать лет, потом работал с известным музыкантом Юрием Наумовым, потом были ПРОХОДНОЙ ДВОР и ПРИСУТСТВИЕ. А уж затем он встретился с Ревякиным. Игра в КАЛИНОВОМ МОСТЕ пришлась на расцвет творчества Селиванова.

После ухода из МОСТА Дима играл в группах ШИФЕР, ДИМАКОК, ортодоксально-панковской формации ПУТТИ, а затем была ОБОРОНА. «Мы с Егором познакомились весной 87-го года, в марте. Съездили в Омск, просто посессионировать». Год спустя постоянно реконструируемый состав Г.О. неожиданно развалился и встреча с освободившимся после ПУТТИ Селивановым пришлась как нельзя кстати. В апреле 1988 г. они с триумфом выступили на втором Новосибирском Рок-фестивале, доказав, что ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА поистине вечна.

Естественно, что и этот союз оказался непродолжительным — в июне Селиванова сменил Джефф Жевтун, а Дима после нескольких недель ничегонеделанья собрал свой последний проект — ПРОМЫШЛЕННУЮ АРХИТЕКТУРУ — с которой в декабре 1988 г. неудачно выступил на комаровском фестивале "СыРок" и записал альбом "Любовь и технология".

В этой работе Дима до некоторой степени реализовал высказанную некогда Джонни Роттеном идею "анти-рок-н-ролла". Суховатые, математически выверенные конструкции ПРОМАРХИТЕКТУРЫ были далеки от традиций сибирского рока, да и от рока вообще. Куда могла завести Диму эта неожиданно открывшаяся перед ним тропинка — нам, к сожалению, уже никогда не узнать…

Пережив смерть своего гитариста (которому впоследствии будет посвящено немало песен), к весне 88-го года ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА превратилась из студийного проекта в реально функционирующую рок-группу: Летов на басу, Кузя Уо и Джефф — гитары, Аркаша Климкин — ударные. В этом составе группа выступила на 2-ом Новосибирском рок-фестивале, проходившем 14–18 апреля 1988 г. (ОБОРОНА выступала в четвертый день).

Вообще-то на концертах эти четыре человека в драных куртках и джинсах рубились не на жизнь, а на смерть. Играли на предельно форсированном звуке — когда тормоза отпущены, а инструменты на пульте выведены по максимуму. На перегрузки и искажения по частотам никто не обращал внимания. Рев, переизбыток ненормативной лексики, сильнейший энергетический поток, который затягивал внутрь, как водоворот. Музыки, как таковой, не было вообще.

Не случайно весной 88-го года по стране пошло гулять выражение: «Панк-рок существовал в СССР ровно двадцать минут — во время концерта ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ в Новосибирске. Все остальное — это уже пост-панк».

Затем последовало майское появление группы на «Интернеделе-88». Live-записи с этого концерта и из Новосибирска были перемикшированы и выпущены позже под названием: «Анархия в Н-ске» (1988). Запись убедительно свидетельствовала, что для нормальной работы группе необходимо поменять состав, что Егор и проделал с необычайной сноровкой. Уже на Тюменском Фестивале Альтернативной и Леворадикальной музыки (24–26 июня 1988 г.) ОБОРОНА предстала в следующем виде: Егор — бас, вокал, Манагер — вокал, Джефф — гитара, Аркадий Климкин — ударные. На том же фестивале Егор успел записать второй, теперь уже электрический альбом группы ВЕЛИКИЕ ОКТЯБРИ (Янка — вокал, ритм-гитара; Егор — бас; Джефф — соло-гитара; Евгений «Джексон» Кокорин (ИПВ, позже гитарист ПРОВОКАЦИИ и Манагеровского МЕДВЕЖЬЕГО ВОРСА) — ударные).

«Деклассированным Элементам» (1988) стал известнейшим и популярнейшим бутлегом. Запись была изготовлена неким Женей Шабаловым в Тюмени, в местной полустудии, в начале лета 88-го года. Это первая электрическая запись Янки, своего рода «пробный камень». Буквально накануне приглашенный в постоянный состав Джефф играл на соло-гитаре, пущенной через американскую супердорогую примочку, которая столь хитро и изощренно препарировала звук, что Неумоев после прослушивания альбома отметил даже излишнюю «потусторонность» и «загробность» гитарного звучания.

Во второй половине года группа продолжала гастролировать. В частности, состоялись выступления на Вильнюсском панк-фестивале (10–11 сентября 1988 г.) — причем уже без Манагера — и Московском фестивале альтернативной музыки «СыРок-88» (2–4 декабря 1988 г.). На нем, в составе группы появляется Игорь Староватов (экс-АССОЦИАЦИЯ ПЫХ). В то же время, после записи «Сулеймана Стальского» проекта КОММУНИЗМ вышел составленный Егором с неизвестной целью четверной (две пленки по 500 метров с обеих сторон!) сборник «Пятилетка 1984–1988» (1988).

Во время пребывания на «СыРке» Егор в туркомплексе «Измайлово» встретился с корреспондентом известнейшего андеграундного самиздатовского журнала «Урлайт», который издавался в 80-х годах (с 80-го года под названием «Зеркало», а после его запрета, с 82-го как «Ухо», и только с марта 85-го под остроумно лихоблудным названием «Урлайт» — «урла» + «all right»). Специально для этого журнала он дал большое интервью, в котором главной темой являлась музыка вообще: рок, панк, пост-панк.

С первых же строк, соблюдая все правила научного исследования, Летов дает емкое и а то же время таинственное определение рока, раз и навсегда прекращая споры между исследователями на предмет того, что такое рок-музыка — искусство или просто музыкальный стиль? Так вот, «рок по сути — не музыка и не искусство, а некоторое религиозное действо — по типу шаманизма — которое существует, дабы утвердить определенную установку». Проповедники этого священного действа, люди занимающиеся роком, постигают таким образом жизнь, но не через утверждение, а через разрушение, через смерть. Если сравнивать с музыкой, то шаманство здесь — это ритм, на который накладывается импровизация. И чем больше шаманства, тем больше рока, и, наоборот, — если над шаманством начинает преобладать искусство или музыка — то рок умирает.

Таким образом можно провести четкую границу между истинными, настоящими, честными мучениками рок-движения и элементарными «мэйнстримщиками», для которых весь этот рок, панк и прочий бред — не больше чем средство зашибить побольше финансов на свою разудалую, распутную жизнь. При определенном угле рассмотрения здесь можно увидеть некоторую аналогию с христианством: настоящие герои — это непременные мученики, которые отдаются идее без остатка и в итоге сгорают без следа, оставляя тем не менее весомый и заметный след в истории движения. К таким людям несомненно стоит отнести Александра Башлачева, Ника Рок-н-Ролла, о котором будет сказано чуть ниже, Анатолия Крупнова, Егора Летова, Манагера и немногих других. Их главное отличие в том, что они ни в коем случае не прячутся ни за какие социальные маски, а храбро несут послание, идею для простого народа, нередко при этом расплачиваясь собственной жизнью. В отличие от них многие другие герои рок-, панк-, металл-течений превращают идею во вторичный продукт второго сорта, замешанный на безмозглом эпатаже и больших деньгах. Неприлично говорить о таких людях вслух, поэтому я думаю, что их и без того все знают.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});