Магия большого города. Леди - Нинель Мягкова

повествование президента. Когда он еще так разоткровенничается! Впрочем, он и сам замолчал, то ли окончательно лишившись сил, то ли решив, что хватит с меня на сегодня экскурса в историю.

— Тебе все же стоит немного отдохнуть. До рассвета осталось не так уж много, а нам еще договор подписывать, — с неожиданной заботой посоветовал мне мистер Хармс. — Остальное ты и сама скоро узнаешь. Некоторые вещи лучше увидеть самой, чем услышать, поверь мне.

Я ему верила, и это мне совершенно не нравилось. Тем не менее, я кивнула, как могла  сохраняя остатки пристойности, слезла с кресла и направилась к выходу из кабинета. У самой двери не выдержала и все же обернулась:

— А почему вы хотите, чтобы следующей первой леди стала именно я? — получилось невпопад, но вопрос скорого замужества эгоистично волновал меня куда больше, чем гипотетические проблемы древних магов. — Разве не лучше будет выдать за вашего помощника Джеклин?

— Лучше было бы, обладай она даром. Хоть каким-то, — тяжело вздохнул президент. — Увы, несмотря на ее родословную, бедняжка лишена малейших зачатков способностей. А значит, потомство от нее тоже скорее всего будет неодаренным.

Меня посетило стойкое ощущение, что мы обсуждаем любимую собачку президента, а не единственную дочь. Ну, не считая меня, по официальной версии.

— То есть я вам обоим нужна для этого? Продолжить династию, так сказать? — выпалила я, хотя обсуждать подобные темы с мужчиной было не просто странно, а вопиюще непристойно, однако нестандартная ситуация требует экстренных мер.

— Разумеется, — мистер Хармс окинул меня взглядом, в котором отчетливо проскользнула отеческая гордость. Я даже на мгновение засомневалась — может, он и правда мой отец? Мало ли, почерк… так себе улика. — Не переживай, даже если дети не станут некромантами, ты все равно останешься при муже. В конце концов, родить — далеко не единственная твоя задача.

Он взмахнул рукой, позволяя мне удалиться, и обессиленно откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. Дергать его в таком состоянии будет нетактично, да и портить отношения так сходу не хотелось. Лучше сохранить хотя бы видимость мира до тех пор, пока я не перейду к активному противодействию.

С этой мыслью я вышла в коридор и вдруг поняла, что мне сложновато дышать. Горло стягивала невидимая удавка. Захрипев, я ощупала шею, ничего не нашла, лишь оцарапала кожу ногтями, бессильно пытаясь освободиться.

Клятва напоминала о себе безжалостно и беспощадно.

Петля исчезла так же внезапно, как и появилась. Я сползла по стене, хватая ртом воздух и чувствуя, как он протискивается ниже битым стеклом и наждаком.

Похоже, теперь мне даже думать нельзя о том, чтобы предать наше общее дело.

Что ж, придется научиться действовать, не раздумывая. Как утверждают многие мужчины, нашему полу это и без того свойственно. Постараюсь довести это умение до совершенства!

Отдышавшись, я поднялась на дрожащие ноги и побрела по пустому дому к спальне. Скоро проснутся слуги, захлопают двери, потянет ароматом свежего кофе и сдобы, а Беатрикс придёт меня будить. Ведь на раннее утро у меня назначена аудиенция в кабинете мистера Хармса, об этом все знают. Будем подписывать договор, после которого я стану его наследницей — одной из — и окончательно войду в эту семью.

Выбора у меня больше нет. Влипла во все это по самые уши, остается выплывать как сумею.

7-3

Горничная не подвела, явившись точно с рассветом. Утомленная ночными приключениями, я успела плотно задремать, и лишь отмахивалась от ее попыток поднять меня и привести в чувство. Но Беатрикс оказалась упорнее и все же своего добилась.

— Мой братик, он тоже по утрам встает с трудом, — приговаривала она, отводя меня за ручку в ванную, как маленькую. — И вроде в ночь не колобродит, а как утро — не поднять. Так что я привычная, но вы ложитесь пораньше, леди, или хоть чай какой пейте, чтобы засыпалось лучше.

— Хорошо. Буду пить, — покладисто кивнула я.

Успокоительное мне при такой жизни точно не помешает. Приведя себя в пристойный вид и замаскировав при помощи горничной и пары тюбиков синяки под глазами, я отправилась уже знакомой дорогой в кабинет мистера Хармса. Он меня ждал, причем выглядел не в пример лучше, чем ночью — возможно, тоже чем-то косметическим воспользовался? Президент — лицо публичное, ему за рабочим фасадом нужно следить.

— Ознакомься, — бросил он, пододвигая ко мне стопку бумаг с отпечатанным текстом. Я устроилась в знакомом кресле и углубилась в изучение договора. Особых возражений пункты не вызывали, но в любом случае нужно было их перечитать, чтобы потом не корить себя за безалаберность.

Хуже, чем клятва о неразглашении, вряд ли будет. Бумага тебя хоть не задушит в случае чего.

Как оказалось, в качестве дочери президента мне полагалось довольно многое, как и не меньшее спрашивалось с меня. Обязанность присутствовать на балах и фуршетах навевала тоску, в то время как возможность поучаствовать в благотворительности — мне даже в фонде акции выделили, надо же! — слегка примирили с грядущей участью. Глядишь, мне и удастся хоть что-то изменить в системе. Приюты, например.

Дочитав до конца, я взяла со стола любезно придвинутую ко мне ручку и размашисто расписалась в указанных местах.

— Могу идти?

Я поднялась, разминая затёкшие от долгой неподвижности ноги.

— Да, разумеется, — небрежно взмахнув рукой, мистер Хармс отпустил меня, не взглянув в сторону документа. Так уверен в том, что я соглашусь на все условия?

А собственно, куда мне деваться? Разумеется соглашусь. Он победил и знает это.

— Кстати, Кэйтлин хотела с тобой поговорить. Что-то насчет гардероба, — нагнало меня уже на пороге его замечание. Я кивнула, совершенно не собираясь пересекаться с миссис Хармс в обозримом будущем.

Но и тут меня никто не спрашивал.

В отведенной мне комнате меня уже ждала целая толпа. Жаль, что я не поддалась порыву и не отправилась гулять в сад.

— Милая, как хорошо что ты пришла! — встретила меня улыбающаяся миссис Хармс. Я насторожилась. Ее любезность не могла обернуться ничем хорошим. — Мы только тебя и ждем. Девочки, приступайте!

Девочки, самой молодой из которых было около тридцати, тут же облепили меня гудящим роем и куда-то поволокли. Недалеко, всего лишь на шаткую табуретку, на которой я и замерла, дыша через раз. Ножки были высокие, падать далеко, а вокруг все снуют, суетятся, толкаются!

— Радуйся, ради