Время войны - Сергеев Станислав Сергеевич

— Прапорщик Артемьев. Начальник личной охраны…

Состав делегации подбирался весьма тщательно, и я специально подгадал так, чтоб здесь побывал Щедрый, но в это же время полковник Лукичев был основательно занят, уж слишком эта шайка-лейка стариков-разбойников не давала мне покоя. Действительно, он сейчас вовсю с особым азартом и изощренной изобретательностью гадил немцам в лесах и болотах под Вязьмой, и это у него получалось весьма и весьма качественно. Семенова тоже не зря прихватили, чтоб дядька воочию посмотрел, что у нас тут все серьезно и дальше надо идти только либо в фарватере нашего плана переселения, либо в условиях надвигающегося полярного лиса, в виде второго раунда глобальной ядерной войны, и влезать в малоперспективное военное противостояние с нами.

После того как каждый из нашей группы удостоился чести поручкаться с самим товарищем Сталиным, наконец-то перешли к основному делу, ради которого сюда прибыли.

Мы со Сталиным сели за стол, и нам подсунули красные папки с золотым теснением, куда уже были заложены распечатанные на лазерном принтере согласованные тексты договоров, которые мы спокойно подписали, и как это было положено, обменялись экземплярами. Специально обученный сотрудник НКВД с подаренной нами видеокамерой снимал на карту памяти это памятное событие.

Именно сейчас наконец-то были определены статусы перемещенных лиц и степень их ответственности перед Уголовным кодексом РСФСР и особенно касаемо пресловутой 58-й статьи, а то по большому счету всех нас со временем можно было лихо пересажать по лагерям, уж слишком язык за зубами держать не умело поколение «пепси».

После подписания договоров перешли к раздаче пряников, и Дегтярев, и Васильев, и Артемьев получили боевые ордена. Но это были только цветочки. После Сталин торжественно стал вручать погоны, в полном соответствии с нашими современными правилами. Это было вдвойне удивительно, что со мной это никто не оговаривал, и мое озадаченное лицо не осталось незамеченным Берией, который только усмехнулся, блеснув очками в свете неярких ламп, освещающих зал.

Я получил погоны подполковника, Дегтярев тоже, Васильев стал майором, а Санька Артемьев лейтенантом, перескочив мамлея. Ситуация была двойственная и, мягко сказать, неприятная. Теперь вроде как получается, что мы еще и их подчиненные, раз они вправе нам присваивать звания. Награды это еще понятно, реально заслужили, а вот звания… тут не все так просто. Сталин с иезуитской хитростью решил нас прикормить и приручить. И ведь представления были на наши реальные имена и фамилии, и все нюансы знает, значит, кто-то из нашей группы уже сливает информацию, и скорее всего это капитан Строгов. Быстро проанализировав ситуацию, я успокоился, утвердившись в решении искать проходы в другие миры. Надо искать альтернативу, уж слишком резво и рьяно на нас стали одевать седло и уздечку.

Ну а после пряников началась обычная пьянка, точнее очередная выкачка информации, представленная под пьянку, хотя посидели вполне знатно. После нескольких обязательных и цветистых тостов Сталин завел разговор про тяжелое положение под Москвой и наше мнение относительно нынешней ситуации. Тут ответ больше держал Щедрый, который еще перед Третьей мировой войной закончил Академию и был более всего и, главное, профессионально подкован в вопросах военного искусства. Я не вмешивался в разговор, с интересом наблюдая за собеседниками, и через пару минут это больше походило на беседу двух спецов — полковника, командира аэромобильной бригады и известнейшего военного теоретика своего времени маршала Советского Союза начальника Генштаба РККА Шапошникова. Борис Михайлович уже несколько месяцев очень плотно работал с информацией, поступающей от потомков, а вот вживую пообщаться как-то не получалось, Берия ревностно контролировал все потоки информации и без личной санкции Сталина никого не подпускал. Разговор за столом плавно перерос в обсуждение стратегической роли воздушно-десантных войск в войсковых операциях, о технике, о средствах доставки, что соответственно потянуло за собой обсуждение проблем и потребностей бронетанковой и авиационной техники. Так как в переписке с Берией вопрос организации принципиально нового учебно-тренировочного центра воздушно-десантных войск уже был решен, то я только вставил свои пять копеек относительно Маргелова. Сталин поддержал идею.

— Мы в курсе, относительно роли товарища Маргелова в деле развития такого современно вида вооруженных сил, как воздушно-десантные войска. И считаем, что не стоит рисковать такими кадрами, поэтому вчера товарищ Маргелов был вызван в Москву и завтра утром, товарищ полковник, — обращаясь к Щедрому, — вы сможете с ним пообщаться, естественно, после того, как он даст соответствующие подписки.

Эта ночь, проведенная в Кремле, запомнилась надолго: под водочку и очень даже неплохую закуску обсуждались весьма серьезные вопросы развития промышленности и подготовка технологического прорыва, с помощью которого СССР получит возможность выдержать гонку на выживание с капиталистическим миром, усиленным сырьевыми и людскими ресурсами колоний. Вопрос достаточно серьезный, но Сталин не упускал возможности получить максимальную выгоду от общения с потомками, пока сюда не попытаются проторить дорожку остальные члены ЦК, когда информация о пришельцах из будущего получит огласку в несколько более широких кругах.

К Берии, сидевшем за столом недалеко от меня, подошел адъютант, наклонился и что-то зашептал. Нарком внутренних дел несколько раз кивнул головой и коротко ответил:

— Все? Тогда свободен. Держи меня в курсе.

Сталину это не понравилось, и он слишком уж показательно спокойно спросил:

— Товарищ Берия, может, вы поделитесь с нами новостями?

Берия аж подскочил.

— Товарищ Сталин, только что сообщили об еще одной попытке налета на город. Ночные охотники и истребители, оснащенные приборами ночного видения, нанесли противнику серьезные потери. Фашисты до города не долетели.

— Вот видите, товарищи, наше сотрудничество уже приносит свои плоды…

Полковник Семенов больше отмалчивался, выдал несколько фраз относительно роли спецслужб и особенно спецподразделений ГРУ, но его выслушали, отметили, что он неплохо осведомлен, но на попытку напроситься на личную встречу со Сталиным и Берией, ему культурно указали, что мы, то есть подполковник Оргулов со своей бандитствующей братвой, являемся официальными представителями и теперь все контакты представителей мира будущего через нас.

Тонко, мило, умно сказано, но это было больше похоже на некое представление перед нами, хотя весьма и весьма приятно, но я не обманывался. Тут на кону большая политика и действуют другие правила, и не всегда то, что видится, таковым является.

Вечер, точнее ночь, подходил к концу, и нас, чтоб не сильно светить необычной для этого времени формой, в темноте снова посадили в машины и в сопровождении охраны вывезли в Усадьбу. Там смогли наконец-то отдохнуть после трудной ночи в специально отведенных покоях. Но отдых был недолгим, и уже после двенадцати пополудни следующего дня у нас началась серьезная работа по планированию основных мероприятий, оговоренных в договорах. Вернуться в наше время мы не могли — маяк снова отвезли под Вязьму в штаб окруженной группировки для передачи очередной порции так необходимых грузов и эвакуации многочисленных раненых, которые в прямом смысле слова замерзали в заснеженных лесах.

Согласно договору однозначно было решено, что без особой необходимости выходцы из будущего и люди, допущенные до тайны пришельцев, ни в коем случае больше в боевых действия участия принимать не должны. Основные области применения — это инструкторы в закрытых подготовительных центрах, инженеры в засекреченных конструкторских бюро. Что касается гражданских переселенцев, непосредственно не задействованных в первоочередных программах технологического и военного развития СССР, то для них будут выстроены закрытые городки с жесткой пропускной системой и обязательным контролем перемещений допущенных людей по территории страны. Причем это не было понижением в правах, а считалось особым статусом секретоносителей, никак не влияющим на свободу внутри городков. По нашим планам, такие поселки, которые предполагалось выстраивать по технологиям нашего мира, в будущем должны будут стать центрами развития научно-технического прогресса в стране и, так сказать, кузницей кадров.