Освобожденный бессмертный (ЛП) - Сэндс Линси

Домициан только открыл было рот, чтобы спросить, все ли с ней в порядке, когда она объявила: «Здесь висячий замок, скрепляющий цепи».

«Ты-?»

«Все нормально. Это висячий замок с числовым замком, — прорычала она.

Забыв свой вопрос, Домициан снова позволил себе лечь на поверхность и спросил: «Почему это нормально?»

«Это один из тех навесных замков с четырьмя числовыми колесиками. Вы должны ввести правильные цифры, чтобы открыть его, — объяснила она, и он услышал, как она двигается и звякнула цепь.

— И это хорошо, потому что? На этот раз его тон был сухим. Ему все это не нравилось. Если бы замок был на цепях вокруг его талии, он мог бы просто сломать его и освободиться. Но невозможность дотянуться до него делала это проблемой, и он без сомнения знал, что у нее не хватит сил просто сломать его самой.

«Это хорошо, потому что у меня был парень в старшей школе, который показал мне, как взломать этих лохов», — сообщила она ему. — Думаю, он пытался произвести на меня впечатление, — сухо продолжила Сарита. «Но на самом деле все, что он делал, убеждало меня, что он будет одним из тех парней, которых мне придется арестовать однажды, когда я стану копом, и что я никогда больше не должна использовать такие навесные замки. В то время у меня был такой для велосипеда, — рассеянно объяснила она, а затем раздраженно добавила: — Можно было подумать, что Дресслер оставил бы комбинацию в своем письме.

— Хм, — пробормотал Домициан, но ему было интересно, был ли этот бойфренд в отчетах, которые он получал. После того, как она завела пару парней в старшей школе, он сказал частному детективу не писать о них в будущем. В то время как он хотел, чтобы она выросла и получила все обычные переживания молодой женщины, Домициан обнаружил, что у него ужасные приступы ревности. Каждое упоминание о прыщавом смертном подростке, который ведет ее на танцы или в кино, вызывало у него желание сесть в самолет и отправиться за ней. К счастью, он сдержался.

— Итак, — сказал он, когда тишина нарушилась лишь лязгом цепей, — вы захотела стать полицейским еще в старшей школе?

— С тринадцати лет, — ответила она, голос ее стал хриплым и печальным.

Домициан только хмыкнул. В тринадцать лет умерла ее мать. Он ни на минуту не сомневался, что именно поэтому она решила стать офицером полиции. Тем не менее, эта тема, очевидно, все еще причиняла ей боль, и он обнаружил, что ему не нравится, когда она грустит. Он предпочитал свою «дерзкую Сариту», поэтому, зная, что это ее разозлит, продолжил: «Возможно, тебе следует осмотреться, не оставил ли он комбинацию где-нибудь здесь, в этой комнате».

— Мне не нужна комбинация, — выдавила она с явным раздражением. «Все, что мне нужно сделать, это сильно потянуть за дужку и прокрутить каждое из колес от самого дальнего к ближайшему к дужке. Когда каждое колесо достигает нужного числа, оно фиксируется на месте, скоба немного выдвигается, и вы переходите к следующему. Это легко и… — она вскрикнула от успеха, а затем закончила, — готово!

Ее кулак со снятым замком взлетела вверх, а затем Сарита снова появилась в поле зрения. Ее вид был торжествующим, но он не упустил, как она поморщилась, когда она выпрямилась. Решительное выражение появилось еще до того, как он ощутил боль, и она быстро начала распутывать цепь вокруг него и стола.

— Я не знаю, где мы, — сказала Сарита, работая, протягивая конец цепи через его тело, позволяя ему упасть под стол, а затем потянувшись через него, чтобы схватить теперь уже более длинную цепь и потянуть за нее. снова через него. «Дресслер сказал, что это его первый дом здесь, в Венесуэле. Где он и его жена жили, пока ждали, когда будет построен их дом на острове. Мы на берегу, но я не уверена, где, и дороги нет, только причал и нет лодки. Нам придется уйти отсюда, чтобы найти помощь».

— Ты истекаешь кровью, — сказал Домициан, как только она замолчала. — Он причинил тебе вред?

«Где?» Она прекратила разматывать цепь, чтобы осмотреть себя. Ее взгляд остановился на окровавленной груди, и она покачала головой. «Это ты выплюнул на меня кровь. Пока я кормила тебя. Помнишь?» — напомнила она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не твоя красивая грудь, — торжественно сказал он и был удивлен, увидев, что она покраснела и выглядела немного смушенной. Видимо, она не привыкла к таким комплиментам. Ситуация, которую Домициан намеревался изменить. — Я имел в виду твои стройные ноги и ступни.

Тогда она снова посмотрела на себя, на залитую кровью нижнюю часть тела и ноги.

Сарита нахмурилась, глядя на свои раны, и снова покачала головой, возвращаясь к распутыванию цепи. — Это был не Дресслер.

«Тогда что случилось?» — сразу же спросил Домициан.

— Я наступила на битое стекло, — сказала Сарита, пожав плечами, снова натягивая цепь через его тело и отпуская ее.

Это объяснило кровавые следы и ее прыжки, признал он. Но… — А как насчет крови на твоих ногах?

Сарита молчала так долго, что он подумал, что она не ответит, но в конце концов она поморщилась и призналась: «Я проткнула себя ножами для стейков».

«Чем?» — спросил он с недоверием. «Зачем?»

— Ну, я не специально, — раздраженно сказала она. «Это был несчастный случай.»

«Как, черт возьми, ты случайно проткнул себя ножом для стейка?» — недоверчиво спросил Домициан.

— На самом деле четырьмя ножами для стейков. Ну, нож для очистки овощей и три ножа для стейка, — поправила Сарита, а затем объяснила, — я засунула их в стринги, забыла о них, нагнулась, чтобы что-то подобрать, и… — Она пожала плечами и тут же перестала разматывать цепь, бросив взгляд на дверь. В следующее мгновение она схватила нож, который положила на стол, и поскакала к двери.

«Что ты делаешь?» — с беспокойством спросил Домициан. — Перестань, ты навредишь себе. Закончи снимать с меня цепи, и я позабочусь о ваших ранах».

— Ты ни о чем не позаботишься, — резко заверила она его. «И я просто беру свои ножи на случай, если у тебя появятся кровожадные идеи, когда ты освободишься».

— Не смеши, — прорычал он, а затем с тревогой наблюдал, как Сарита подошла к прилавку у двери и начала собирать несколько ножей с металлической поверхности. Без сомнения, нож для очистки овощей и три ножа для стейка, о которых она упоминала. К его ужасу, она схватила их за ручки, прижала к груди вместе с мясницким ножом и поскакала обратно к столу.

«Останавись!» Домициан взревел от ужаса, а в его голове плясали образы, как она падает и протыкает себя.

— Остановиться, — рявкнула Сарита, продолжая двигаться вперед.

Для Домициана это было слишком. Уверенный, что она вот-вот упадет на пол и напориться на все эти проклятые ножи, он резко сел, разорвав цепь. Какая-то часть его разума заметила, что он не совсем голый, на нем все еще были боксеры. Но большая часть его внимания была направлена на то, чтобы добраться до своей спутницы жизни, прежде чем эта глупая женщина покончит с собой этими проклятыми ножами.

Сарита испуганно выругалась, когда он сбил ее с ног и прижал к своей твердой груди. Но она не протестовала, просто прижала ножи к груди и сердито посмотрела на него, когда он выносил ее из комнаты.

Глава 4

Домициан бежал с Саритой наверх, прежде чем замедлиться, только для того, чтобы осмотреть кабинет, в котором они сейчас находились. В тот момент, когда он заметил открытую дверь, ведущую в нечто, похожее на гостиную, он направился в ту сторону, но остановился в ней.

«Ванная комната?» он спросил.

Вместо ответа Сарита сердито посмотрела на него и потребовала: «Отпусти меня».

Фыркнув на это предложение, Домициан снова огляделся. На этот раз он заметил дверь дальше вдоль стены и инстинктивно направился туда. Он не удосужился попросить Сариту повернуть для него дверную ручку, когда дошел до нее. Наполовину подозревая, что она все равно откажется, он ослабил хватку, которую держал на ее ногах, и потянулся, чтобы открыть ее сам, оставив ее вес балансировать на его руке. Это заняло всего секунду, а затем он внес ее в комнату.