Леди удачи - Марина Белоцерковская

— О, дьявол! — с чувством произнес он. — Забыл о сеансе. Голова с ушами! Какое же сегодня число, братцы?!

«Сверчок» продолжал петь, а Ксавье шевелил губами, подсчитывая:

— Двадцать девятое! Ни фига себе!!! — он с ужасом уставился в угол. — Десять дней просрочили! Они же сейчас мне устроят вырванные годы! Где этот Артур, холера его забери?!

Ксав сделал нерешительный шаг в угол. Остановился. «Сверчок» надрывался.

— Что ты орешь, зараза?! — в отчаянии взвыл Куто. — Лучше бы сказал, чего врать!

Наконец, решившись, он направился к сундуку в углу каюты и, откинув крышку, вытащил оттуда прибор, размерами и внешним видом похожий на пишущую машинку.

— Хорошо, хоть запах не передается, — бормотал Ксав, настраивая передатчик. — О, Мардук! Где же тут включатель?! Ага, есть! Заткнулся наконец!

«Сверчок» смолк. После секундной тишины послышался шорох, и из машины поползла бумажная лента.

— Ну вот! — в отчаянии воздел руки к потолку Ксав. — Я так и знал! Почему-то Артуру — звуковой сигнал, а мне — этот чертов пипифакс[17]! — и он с ожесточением зашарил руками по кнопкам, шипя сквозь зубы: — Если ты, проклятая помесь арифмометра и соковыжималки, незаконнорожденный отпрыск стиральной машины и пылесоса, сейчас же не заговоришь, я сделаю из тебя крем-брюлле! А ну, говори, дрянь электронная!

С этими словами Ксав двинул аппарат кулаком. Прибор крякнул и сказал:

— … срочили на полторы недели. Что случилось? Прием.

Ксав резко выдохнул в сторону, с мученическим выражением лица нажал кнопку и сказал в микрофон:

— Алло, Центр! В общем… это… все в порядке. Прием.

Аппарат взорвался восклицаниями:

— Какой «прием»?! Что значит «в порядке»?! Почему молчали? Алло! Алло!

Ксав отодвинулся и с отвращением взглянул на передатчик:

— Ну, почему, почему… Дела были… — скучно сказал он. Помолчал и добавил: — Разные…

Минуты три аппарат дребезжал и подпрыгивал, пытаясь донести до слуха Ксавье эмоции руководителя Центра. Ксав терпеливо ждал.

— Ну, че шуметь-то? — наконец вступил он в разговор. — Все идет по плану. Ограбили нескольких купцов… То есть, это… Вживаемся в местный колорит. Задание выполнили. Отчет послали. То есть, посылаем… То есть, сейчас пошлю… — Куто огляделся в поисках отчета. — Щас я его пошлю… Щас я его так пошлю!..

Углядев пакет под койкой, Ксав с радостным воплем ухватил его и принялся запихивать в приемный блок, приговаривая:

— Вот он, отчетик-то! Не отчетик, а блеск, право слово! Читайте, завидуйте. А у нас все в порядке! Все в полном порядочке! Блада тут чуть не угрохали. Но это мелочи. Все равно жив остался. В Артура Люсьен втрескалась… Но вы можете не беспокоиться, она не в его вкусе. Ему синеглазые брюнеты больше нравятся… А мне блондины… То есть, я хотел сказать, есть на кого положиться в трудную минуту. Здоровье у нас тоже будь здоров! Вина в рот не берем. Иногда… Особенно я… Особенно сейчас… — Ксав передохнул и в тоске обвел глазами каюту. Потом доверительно сказал: — Вы меня вообще-то поменьше слушайте. Берите пример с меня. Я себя со вчерашнего вечера не слушаю. Вот просплюсь… то есть, высплюсь как следует и вновь за работу. А то двое суток, не просыхая… э-э-э… не просыпая… Не просыпая, говорю, ни грамма пороха, заряжал алебарды… то есть, арбалеты… тьфу! Аркебузы! В общем, все, что можно было заряжать… Что? Ну, конечно, бой! Была шикарная побойка!.. То есть, побоище было, что надо! Местное население так и осталось лежать возле опустевших бочонков с… порохом. Лишь немногие ушли домой своими ногами… Ну, может еще чуток руками помогали… Мы? Ну, мы, конечно, в норме! Артур сейчас у капитана Блада. А я вот тут бдю… то есть, бжу… то есть… В общем, караулю. Что? Новое задание? Валяйте! Нет, вы лучше письменно, а то вдруг я что-нибудь перепутаю… Спасибо!.. Всегда готовы!..

Аппарат уже отключился, а Ксав продолжал сидеть с изнуренным видом, вперившись в него глазами. Наконец Куто вздохнул, отер пот со лба, свернул бумажную ленту с посланием Центра и спрятал передатчик в сундук.

Постояв над сундуком с патетическим видом, он негромко и с чувством произнес:

— И кто оценит усилия, прилагаемые мною во имя благородных целей?! Увы! Талант признают, лишь похоронив. Но благодарные потомки отыщут мой скорбный приют, уронят слезу на него и поставят мраморный памятник с надписью…

— «…Здесь покоится величайший алкоголик и знаменитое трепло XVII и XX веков»! — с этими словами в каюту вошел Артур. Лицо его было сумрачным. — Не знаю, как насчет твоего памятника, а вот у меня, кажется, есть шанс заработать свой в ближайшие дни.

— Чуть что, сразу — трепло! — оскорбился Ксавье. — Я, к вашему сведению, не трепло, я это… орало… ой!.. оратель… Ну, в общем, философ.

— Особенно, когда наквасишься до поросячьего визга, — мстительно подтвердил Суорд. — Крокодил бездушный! Ну тебя в Марсианскую пустыню!

— Говорят, там тоже есть жизнь! — гордо ответствовал Куто. — Кстати, о жизни… Кэп, пока тебя где-то носило, тут Центр на связь выходил.

— Ну?! — подскочил Суорд.

— «Ну, ква!». Вылили на мою бедную взъерошенную головушку три килограмма междуматий, сунули очередную ксиву и сделали ручкой.

— Где?!

— Ксива? Вот! — Ксав вытащил из-за пазухи шуршащий рулон. — На!

— Читай.

Ксавье со вздохом поскреб макушку:

— Что-то у меня сегодня буквы размножаются почкованием. Так что могу дочитаться до Варшавского договора. Прочти сам и изолжи… Не… Излоги… Тьфу! Во, сам видишь!

Артур пожал плечами и развернул свиток.

— Та-ак. Золотой Флот… Формируется в Картахене… Затонул, предположительно, у Виргинских островов… Да что они, сговорились, что ли?!

— Ты это о чем?

— О чем?! Во-первых, нашему капитану, судя по всему, до чертиков надоела моя персона, и он посылает меня в эту долбаную Картахену шпионить за Золотым Флотом. Во-вторых, в пару мне он дает почему-то Джереми Питта — ничего остроумнее не придумал. Я тут лихорадочно соображаю, как бы от всего этого отвертеться, так и наши туда же, спасибо им большое! — Артур нервно прошелся по каюте. — Ладно, дружище. Видно, так легли мои карты. Ну что ж, капитан Куто. Принимай «Тайну» под свое командование и пой отходную по моей грешной душе!

— Ты ли это, кэп?! Что еще за поминки?! — Ксав изумленно смотрел на друга. — Совсем офонарел?

— А то ты не понимаешь! В этой чертовой Картахене меня знает каждая собака. И Питеру это прекрасно известно, — Артур снял со стены гитару и задумался, перебирая струны. Потом тихонько заиграл «Похоронный марш».