Предел Империй - Модест Колеров

В течение 2005–2009 гг. представители Польши неоднократно неофициально заверяли представителей России, что признание ответственности СССР за Катынь не будет иметь никаких практических следствий для России — и останется сугубо моральным актом. Но в октябре 2010 года — после того, как Польша получила окончательные и однозначные заверения от России, что Москва приняла польскую повестку дня в «сложных вопросах» совместной истории, первостепенном значении истории для двусторонних отношений — и «признала Катынь» — польское правительство поддержало иск своих граждан против России по Катынскому делу.[17] Перед лицом такой перспективы становятся всё более понятными цели и границы «исторического примирения», на которые пошла Польша в отношении России. Трудно, но хочется надеяться, чтобы их понимали и в тех властных кругах России, для которых такое примирение стало сферой их государственной и политической ответственности. И не строили иллюзий.

Польша — давний, генетически близкий, исторически ангажированный, интеллектуально активный конкурент и собеседник России. И не бюрократической, априори компромиссной, исторически невежественной русской дипломатии справиться с ним. Ведь задача — не только выдержать конкурентную борьбу, но и породить исторически обоснованный и экономически беспрецедентный союз России с Польшей, внутри которого и будет найдено общее политическое решение для Восточной Европы, Восточных Кресов и исторической Западной Руси. Реальность, исторический опыт и преобладающая миссионерская интуиция Восточной политики, опыт многонациональной Речи Посполитой (империи) — единственный стабильный фундамент для диалога Польши с многонациональной, неэтнической Россией (империей). Диалог этих двух имперских опытов, их равная «постимперскость» — настоящая основа для исторического примирения.

Доклад на международной конференции «Председательство Польши в ЕС и перспективы Восточной политики ЕС», Санкт-Петербург, 26 ноября 2010

Предвыборная «десталинизация» — невежество, инквизиция и гражданская война

Члены Совета при Президенте РФ Дмитрии Медведеве по развитию гражданского общества и правам человека во главе с Михаилом Федотовым абсолютным большинством публично, коллективно и индивидуально солидаризировались с трудами своей Рабочей группы по исторической памяти во главе с Сергеем Карагановым, сочинившей «общенациональную государственно-общественную программу» «Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении».

Полномочия этой кулуарной и клановой группы по сочинению чего бы то ни было общенационального и общественного крайне сомнительны, поэтому рассматриваться может не её творческая самодеятельность, а её претензии на государственный статус и, следовательно, её государственная обязательность и государственная ответственность тех, кто намерен её утвердить и реализовать.

Несмотря на многократно произнесённые критиками программы обоснованные суждения о том, что такая программа «детоталитаризации» (ранее и до сих пор часто самими членами Совета называемой «десталинизацией»), почему-то претендующая на установление «гражданского примирения», в случае её утверждения станет очевидным актом гражданской войны, авторы программы так и не объяснились по существу. Они выступили с серией агрессивных, конфликтных и даже уголовных по лексике заявлений в защиту своей программы. Но так и не сказали, почему нынешний — при всех сложностях — гражданский мир и общенациональный консенсус вокруг, например, Великой Победы они считают «продолжающейся гражданской войной», которую они хотят «умиротворить» путём сведения счётов и едва ли не «люстрации». Причём «умиротворить» с одной, преобладающе однопартийной точки зрения, которая во многих своих пунктах совпадает с государственной националистической и этнократической пропагандой в странах Восточной Европы, теорией «оккупации» и «организованного СССР геноцида», которые на практике становятся прямым инструментом русофобии и нового апартеида.

Я — историк (историки сталинизма не могут не знать аннотированного каталога документов ««Особая папка» Л. П. Берии: Из материалов Секретариата НКВД — МВД СССР 1946–1949 гг.», ответственным составителем которого я стал в годы работы во главе отдела изучения и публикации документов Государственного архива Российской Федерации, когда шла известная обществу «архивная революция», связанная с массовым рассекречиванием документов по истории СССР) и практик информационной работы. Потому я привык с особым вниманием относиться к точности формулировок, особенно если они претендуют на государственный регулятивный статус или мимикрируют под «последнее слово исторической науки».

Смешно говорить о рациональности любой программы, о готовности её авторов и утвердителей нести ответственность за последствия её реализации во внутри- и внешнеполитической сфере, если программа построена на фальшивых, произвольных, невнятных и истерически неадекватных понятиях. Мстительное, травматическое, невежественное, лоббистское самовозбуждение писателя, общественная трусость голосователя не могут быть фундаментом для «общенациональной государственно-общественной программы».

Поэтому я хотел бы, чтобы члены Совета, прежде чем бить в бубен партийной пропаганды и апеллировать к государственным мерам воздействия, претендуя встать у руля «антисталинской» инквизиции, — каждый, как минимум, себе самому и желательно — подопытному обществу — ответили на главные вопросы, на которые их программа, в потоке демагогии в духе «Вся Россия — Катынь», так и не нашла что ответить. Если эта программа намерена препарировать, то есть «модернизировать сознание» страны, судить, строить, наказывать и распределять, то её авторы должны определённо заявить, из каких принципов они исходят и почему не распространяют их на самих себя.

Вот на что они должны ответить, утверждая, что «с принятием данной программы антитоталитаризм становится частью официальной политики России» (приложение 8):

1) «Сокрытие правды о прошлом лишает нас.» и т. п. (преамбула).

 — Что такое «правда о прошлом»: «единственно верная» её интерпретация, свободное исследование, разнообразие взглядов, консенсус вокруг основных принципов идентичности? Кто именно и как сейчас «скрывает правду»? Где, кто и что скрыл от авторов программы?

2) «Одним из важнейших путей преодоления взаимного отчуждения народа и элиты является полное признание российской катастрофы XX века, жертв и последствий тоталитарного режима, правившего на территории СССР на протяжении большей части этого века» (преамбула), «модернизация сознания российского общества через признание трагедии народа времен тоталитарного режима» (цели программы).

 — Кто определил эту «элиту»? Каковы хронологические рамки этого «тоталитарного режима»? Относятся ли к его периоду годы власти Ленина, Хрущёва, Брежнева, Андропова, Горбачёва, только что награждённого высшей государственной наградой РФ? В науке нет и не может быть общепризнанных датировок и периодизации «тоталитарного режима» в СССР. Относится ли к «истории СССР» история РСФСР 19 171 922 гг.? Кто и исходя из каких симпатий будет определять от имени государства эти хронологические рамки? Жертвы чьих режимов и каких властителей «важнее» для программы?

3) «…с главным акцентом не на обвинении тех из наших предков, кто творил геноцид, разрушение веры и морали» (цели программы).

 — Кто именно в СССР стал жертвой геноцида и, соответственно, кто вёл в СССР уничтожение по этническому принципу? Кто конкретно «разрушал веру и мораль», а кто лишь занимался атеистической пропагандой и порнографическим искусством?

4) «…установка памятников жертвам тоталитаризма в городах и в местах их захоронений» (цели программы).

 — Значит ли это, что жертвами тоталитаризма являются только погибшие? Как отличить жертв тоталитаризма от всех погибших в том числе погибших в войнах, которые вёл СССР, расстрелянных за военные преступления и сотрудничество с Гитлером и другими агрессорами? (приложение 1: Необходимо заключить многосторонние межгосударственные соглашения со странами СНГ и Балтии и, возможно, с бывшими соц-странами об их участии в работе по созданию ЕБД «Жертвы тоталитарного режима в СССР и в странах бывшего соцлагеря».)».

5) «…уже одно это дополнительно повысит моральнополитический авторитет нынешнего руководства страны» (цели программы).

 — Почему целью «общенациональной государственно-общественной программы» должно быть повышение авторитета НЫНЕШНЕГО руководства страны?

6) «Возможные издержки от осуществления этой программы можно с лихвой компенсировать обращением к лучшему.» и т. п. (цели программы).