Две недели ожидания - Сара Райнер

– А кто станет отцом ребенка? – интересуется София. – Ты заплатишь за донорскую сперму через эту клинику?

Лу не может не обратить внимания, что она говорит «ты», а не «мы».

– Я пока не знаю точно. Из того, что говорили на презентации, я понимаю, что в использовании донорской спермы есть определенные плюсы, но я собираюсь выяснить, какие еще есть варианты, а потом уже принять конкретное решение.

– То есть это означает дополнительные расходы.

– Не такие уж большие. Ты не слушала, что говорил тот парень?

– Не особенно.

Лу обиженно вздрагивает.

– Мужчинам здесь не платят за донорство спермы. У нас же не Америка. Мне придется заплатить несколько сот фунтов, чтобы оплатить осмотр донора.

– И ты положишь еще больше денег в карман доктора в дорогом костюме.

Наконец-то две полосы, и теперь Анна может набрать скорость. Огромные рекламные щиты вдоль Кромвель-роуд, изображенные на них предметы больше, чем все, что можно увидеть в Брайтоне.

София продолжает:

– То есть в Англии нельзя продавать органы, скажем, почки, или сдавать кровь за деньги, а?

– Донор не будет продавать сперму, а я не собираюсь продавать яйцеклетки. В этом суть.

– Ага, будешь обменивать. Как на рынке. К потенциальному ребенку относятся, как к вещи, которую можно купить.

– Думаю, ты немного перегибаешь палку, – встревает Анна. – Для доноров спермы это никакой сложности не представляет, по крайней мере физически. Но нельзя просто так попросить женщину расстаться с яйцеклетками. А тут практичный подход. Двум женщинам что-то нужно, и они идут на сделку. Обе в плюсе. Что плохого?

– Кто бы говорил, – цедит София.

– Прости, что?

– Ты же работаешь в маркетинге.

– И что с того?

– То, что ты считаешь нормальным продавать все на свете.

Они снова остановились на светофоре. С тех пор как Лу была здесь в последний раз, справа у перекрестка приземлился супермаркет, словно гигантский космический корабль. Анна пользуется возможностью и поворачивается лицом к Софии.

– Хочешь идти домой пешком? – Она сжимает руль так, что костяшки пальцев побелели.

– Нет…

– Тогда следи за языком.

Лу морщится. София явно пользуется присутствием Анны, чтобы высказать свою точку зрения, которую слишком тяжело высказать один на один.

– Прости. Это все мой английский…

– Но получить яйцеклетки по страховке нельзя, – перебивает Лу. Неужели София не понимает? – По крайней мере, сделать это не так легко.

– То есть ты не помогаешь завести ребенка просто какой-нибудь женщине, – замечает София, – ты поможешь богатой женщине.

– Почему ты делаешь такой вывод?

– Если кто-то может позволить заплатить за тебя и за себя, у него должно быть много денег.

– Нельзя сказать наверняка, – произносит Лу. – Но разве состоятельные женщины не заслуживают помощи?

Машина снова движется вперед.

– Я слышала, что людям приходится многим жертвовать, чтобы оплатить ЭКО, – говорит Анна. – Они залезают в долги, перезакладывают свои дома, остаются без отпуска. Никогда не знаешь, что там, у другого человека. Ты жестока к людям.

София пожимает плечами.

– Как я уже говорила, все зависит от того, считаете ли вы детей самым важным.

– София не жестокая. – Лу так расстроена, что не может обратиться к своей подруге напрямую. – Она обороняется, потому что не хочет детей сама. Ты разве не видишь? Она думает, что я просто должна принять мой жребий, как викторианская старая дева.

– Многие люди не могут иметь детей, и им приходится научиться с этим жить. До недавних пор это касалось и нас, лесбиянок, если только не решались… трахнуть мужика.

Анна чуть было не съезжает в кювет.

– И все равно такой способ могут позволить только богатые женщины. В Африке…

– Не надо разыгрывать со мной карту про «бедняжек из третьего мира», – огрызается Лу. – С каких пор ты стала такой политкорректной? У тебя хватает наглости читать мне нотации о глобальном мироустройстве, а сама не могла позвонить якобы самому близкому человеку и сообщить, что ты жива!

– Я уже сказала, что мне жаль!

– Черта с два!

Машина кажется ужасно маленькой и неудобной. Невозможно запихнуть такие обиды обратно в ящик Пандоры и забрать слова назад. Остаток пути все молчат.

* * *

– Интересно, какая женщина согласится расстаться со своими яйцеклетками? – размышляет вслух Кэт.

Они с Ричем сидят друг напротив друга в поезде, который везет их домой в Лидс. Поблизости никого, лишь какая-то компания болельщиков, возвращающихся с матча, заняла столик в дальнем конце вагона, да пожилая пара через пару сидений впереди.

Рич отрывается от брошюры:

– Если верить тому, что здесь написано, у них и самих могут быть проблемы с деторождением.

– Но необязательно.

– Я предполагаю, что, скорее всего, это будут лесбиянки. Судя по сегодняшнему мероприятию.

– И снова необязательно. Полагаю, единственное, что можно сказать с уверенностью, – они будут моложе меня.

– Младше тридцати шести, так сказал доктор?

– И не такими состоятельными. Если у тебя есть деньги, то тебе не нужно становиться донором яйцеклеток, ты просто берешь и платишь за ЭКО.

– Не думаешь, что некоторые женщины просто захотели бы стать донорами? – говорит Рич.

– По доброте душевной? Маловероятно. Вот почему яйцеклеток не хватает. Люди не так щедры.

– Наверное.

– Итак, в итоге мы получаем малоимущую женщину до тридцати шести лет, возможно, нетрадиционной сексуальной ориентации. – На каждый пункт он загибает палец. – Ну и здоровую, я предполагаю. Как тебе идея – завести ребенка от такой дамы?

– Я не уверен… – Рич замолкает, усиленно стараясь не потерять мысль. – Я не стану заводить ребенка с ними. Это ведь будет наш с тобой ребенок.

– Только гены-то их.

– Всего-то яйцеклетка. Малюсенькая клетка, а не целиком новорожденный ребенок.

– У меня такое чувство, что от того, что я его вынашиваю, ребенок станет моим. У нас с ним будет единый кровоток. Он вообще не родился бы, если бы не я. Этакое дитя на троих… Хм… Интересно, как это? – Она разглядывает мужа, сидящего напротив: его серо-голубые глаза, слегка искривленный рот, широкие пальцы с квадратными ногтями, богатырскую шею… Она так его любит, что не может судить объективно. – Надеюсь, он будет похож на тебя.

Рич наклоняется вперед и нежно берет ее за руку.

– Любимая, мне кажется, мы слегка торопимся. Нас ждет еще долгий путь. Мы еще не придумали, как за это заплатить. Судя по тому, что я слышал, на это уйдет не меньше десяти тысяч фунтов. Это огромная сумма, а мы только что вернулись из отпуска.

Кэт раздавлена.

– Я не думала, что так много.

– Я полагаю, ты выяснишь, что это именно так. Когда мы оплатим и за свое лечение, и за лечение донора.

Кэт закусывает губу. Несправедливо, что в сорок два она уже слишком стара, чтобы получить квоту по страховке. Она могла получить квоту до того, как диагностировали рак. Такое впечатление, словно бы ее оштрафовали за болезнь. А Ричу-то еще далеко до сорока, его вряд ли можно назвать старым. Не в первый раз Кэт пожалела, что не сделала более успешную карьеру. За работу в художественной галерее Лидса платили мало, и Ричу придется внести большую часть суммы. Одно дело – подарить ей путешествие на лыжный курорт, и совсем другое – ожидать, что он практически в одиночку взвалит на себя расходы по ЭКО.

– Мы ведь говорим о том, чего не купишь за деньги? Невозможно навесить ценник на ребенка. Мы ведь что-нибудь придумаем, да?

– Надеюсь. Может, кредит возьмем. Но ты ведь даже еще не говорила со специалистами из клиники.

– Да, но нам придется пойти на встречу вместе. – Она смотрит на брошюру, которую Рич откладывает в сторону. Изображение двух цветов, тянущихся друг к другу, импонирует ей. – Мне нравится идея донорства яйцеклеток. Предполагаю, это какая-то женщина испытывает такое же сильное желание иметь детей, как и я, и было бы чудесно помочь ей стать матерью.

– Утром они все это обрисовали весьма безоблачно, но мы с тобой знаем, что в случае с… ммм… женщинами постарше ЭКО не работает.

– Хм.

– А с… твоей-то… историей.

Кэт поднимает ладонь. Не хочется говорить сейчас о болезни. Она реально оценивает шансы на успех, и даже без ее анамнеза, вероятно, потребуется несколько попыток ЭКО. Но она не может забыть малышку Анжелин и тех детишек на склоне… Прагматизм уже в печенках сидит.

Кэт подкладывает куртку на оконную раму, чтобы поудобнее положить голову и любоваться зелеными полями, пролетающими за окном. Странно думать о том, что где-то там какая-то женщина, возможно, носит яйцеклетки для их будущего ребенка.

Интересно, где она? – спрашивает себя Кэт. О чем думает? Чем занимается?

10

– Выпью-ка я пива, – говорит София. Они только что приехали домой, но еще не сняли верхнюю одежду.