Извращённые cердца - Кора Рейли

но из-за гриппа, все сводится к безумию.

— Диего болел на прошлой неделе, но только не заставляй меня начинать рассказывать, как сильно он скулил из-за боли в горле и насморка. Он получал пулевые ранения, но надеется, что я стану его домашней медсестрой только потому, что у него грипп.

Тони закатила глаза.

— Он привык, что с ним обращаются как с Пашей, потому что твоя Нонна и мама всегда все для него делают.

— Так уж заведено в нашей семье, — пожав плечами, сказала я, поднимаясь по лестнице с ящиком пива и ставя его на стойку бара. — Они бы взбесились, если бы узнали, что я тут помогаю тебе.

— Я знаю. Но твой отец почти никогда не заходит в бар. Последний раз это было во время той чертовой встречи.

Я не хотела вспоминать тот день, где выставила себя полной дурой. Тони пришла в ужас, когда я рассказала ей о словах сказанные Савио. «Я хочу только тебя».

Хотя, может, это и к лучшему. Я не видела его с того самого дня шесть месяцев назад и успела остыть. Тони уже преодолела свою влюбленность в моего брата, так что… возможно… у меня тоже была надежда.

Я наклонилась, чтобы запихнуть ящик с пивом подальше под стойку.

— Но с твоими формами ты заработаешь кучу денег на чаевые, вот что я тебе скажу.

Я фыркнула, оглянувшись через плечо и обнаружив Тони, оценивающую мою задницу.

— Мне пятнадцать.

— Только один день. И ты действительно думаешь, что кому-то на Арене будет не все равно? И если мы воспользуемся правильным количеством косметики, то сможем заставить тебя выглядеть старше.

— Антония, я не планирую подавать здесь напитки сегодня ночью. Ты сказала, что я нужна тебе только в качестве помощницы для подготовки.

Она робко улыбнулась мне.

— Да, но сегодня у нас нет официанток. Всего лишь Шерил и я. Мне бы очень пригодилась твоя помощь.

Я выпрямилась.

— Тони! Ты же знаешь, какая у меня семья. Если хоть один парень дотронется до моей спины, они разрежут его на куски. Мне нельзя находиться рядом с мужчинами, тем более в таком месте как это, — я закрыла рот, испугавшись, что обидела Тони. — Прости.

— Нет, — ответила она, слегка пожав плечами. — Я знаю, что традиционные семьи думают о моей семье и этом месте. Такая хорошая девушка, как ты, не должна здесь появляться.

Теперь я чувствовала себя самой плохой подругой на планете. Я вздохнула.

— Все в порядке. Но позволь мне поработать только за баром. Вероятно, это место, где прикоснуться к заднице труднее всего, даже если это означает, что я не заработаю никаких чаевых.

Тони взвизгнула и прыгнула ко мне, крепко обняв. Она с усмешкой отступила назад.

— Ох, и ты заработаешь чаевые, поверь мне. Просто надень эти обтягивающие белые джинсы и красный укороченный топ.

— Я никогда такое не носила.

Тони покачала головой.

— Я знаю! Именно поэтому ты должна надеть это сегодня ночью. Ты носишь эту ужасную одежду уже два месяца, Джемма. С твоим телом твой долг носить что-то наподобие этого.

— Объясни это моей семье, — пробормотала я со смехом.

— Да ладно тебе! Ты же и раньше носила одежду тайком. У тебя кишка тонка надеть эти джинсы, вот почему ты их до сих пор не надела.

Она была права. Мое воспитание заставляло меня чувствовать себя неуютно в откровенной одежде, даже если я находила ее красивой. Слова Нонны и мамы оказывали на меня влияние, как бы часто я ни пыталась отрицать это.

— Ладно-ладно, — сказала я. — Мне просто нужно придумать, как улизнуть сегодня после ужина. Думаю, что смогу прийти к семи часам, хорошо?

Тони кивнула:

— Конечно. Обычно здесь бывает очень людно с восьми до часу. Если бы ты смогла прибыть к этому времени, было бы замечательно.

— Часу? Ох, черт. Если меня поймают, папа оторвет мне голову.

* * *

За ужином я несколько раз зевнула, пока папа не сжалился надо мной и разрешил отправиться в свою комнату, чтобы я могла лечь спать пораньше.

У меня не было замка на двери, так что оставалось только надеяться, что никто меня не проверит. На кровать, под одеяло я положила одежду, чтобы было видно хоть какую-то форму тела. Мой желудок чуть лопнул от нервов, когда я посмотрела на свое отражение. Я надела одежду, предложенную Тони, и она демонстрировала все мои изгибы, даже мой живот. Я никогда не показывала так много кожи и не была уверена, что мне будет комфортно носить такое на публике.

Надев джинсовую куртку, я открыла окно, а затем, с помощью дерева перед окном, спустилась вниз. Диего занимался этим уже много лет, но для меня это было впервые. У меня никогда не было причин убегать по ночам, потому что, в отличие от Диего, я не ходила на вечеринки. Велосипед Тони ждал во дворе.

Я схватила его и помчалась к Арене, стараясь не смотреть по сторонам, пересекая менее привлекательные улицы. Я облегченно вздохнула, наконец добравшись до Арены Роджера. Несколько парней, курящих снаружи, свистнули, заметив меня. Не обращая на них внимания, я быстро вошла через черный ход, как мне показывала Тони.

Было уже почти восемь, и она вздохнула с облегчением, когда я вошла в бар. Ее щеки были раскрасневшиеся.

— А вот и ты!

Она тоже была одета в узкие джинсы и обтягивающую майку.

— Если возьмешь на себя бар, я смогу обслуживать эти столики, — она кивнула в сторону двух столиков, где посетители нетерпеливо махали ей руками.

— Конечно, — сказала я, и она тут же ушла.

Сегодня днем Тони коротко ознакомила меня с работой бара и краном для разливного пива, но у меня было такое чувство, что я все равно все испорчу. Вскоре бар уже гудел, и у меня не было времени на колебания, пытаясь раздавать пиво за пивом. Мой первый перерыв случился во время третьего боя: первого с известными бойцами. Большинство гостей были сосредоточены на кровавом зрелище происходящем в клетке.

Прислонившись к стойке бара, я наблюдала за боем. Я видела их так часто по телевизору, но мне никогда не разрешали взглянуть на них вживую. Это была совсем другая атмосфера. Помещение гудело от возбуждения и жажды крови. Самые жестокие бои всегда привлекали самую большую толпу, поэтому отец Тони зарабатывал кучу долларов всякий раз, когда бился Римо Фальконе, особенно насмерть. Это было неслыханно, чтобы Капо так легко рисковал своей жизнью, когда у него не было для этого причин. Все братья