Борись за мою любовь (СИ) - Манич Мария

Кирилл Морозов — чужой. В другой — прошлой — жизни я, возможно, и рассказала бы ему часть своих мыслей. Он бы меня понял. Сам пережил нечто подобное, и я была на его месте. Мы как будто поменялись местами. Я хотела впитать всю его боль и горе в себя. Разделить с ним горечь потери. Выслушать. Утешить. Удивительно, что это сделать он мне позволил. Любить себя только не позволял.

У меня начинает покалывать кончики пальцев, и я встряхиваю головой. Волосы рассыпаются по плечам, разделяя нас густой завесой.

Он для меня больше ничего не значит.

Сжимаю телефон сильнее, до побелевших костяшек.

— Тебе лучше уйти.

— Думаешь, я оставлю тебя после того, что было? — сухо спрашивает он.

Медленно киваю.

— Будь так любезен. Тем более тебя ждет сестра или, может, ещё кто.

— Подождут. Вставай. Отвезу тебя домой, сейчас час пик, такси ты будешь ждать слишком долго.

— Я никуда с тобой не поеду.

Одна лишь мысль, сесть с ним в машину, приводит меня в дикий ужас и панику. Я и Кирилл в одной железной коробке на колесах.

Он за рулём.

Боже.

Нет.

Я даже не могу себе этого представить. С незнакомыми людьми за рулём я езжу более-менее нормально. С папой тоже. А тут... я боюсь и не доверяю.

Просто цепенею. Взгляд плывет и на глаза опять набегают слёзы. Быстро моргаю, прогоняя их.  Пытаюсь сконцентрироваться на том, что всё нормально. Сейчас я не в машине, и если сама не захочу, то и не сяду в неё.  А я не захочу. Могу остаться здесь, в квартире, и лечь спать, закрывшись на все замки. Дождусь утра и позвоню папе, пусть приедет за мной. С ним я чувствую себя почти комфортно.

— Значит, и я не уеду.

В шоке смотрю, как он устраивается поудобнее на полу рядом со мной  и вытягивает ноги. Откидывает голову на стену и прикрывает глаза.

9

Полгода назад. 

Конец ноября в Германии всегда ассоциируется у меня с Новым годом и Рождеством. До самого празднования ещё почти полтора месяца. Но кого это волнует? В витринах магазинов уже вовсю красуются рождественские товары. Улицы украшены гирляндами, здания подсвечены яркой иллюминацией. На центральной площади устанавливают и украшают красными шарами и золотыми звездами ёлку.

Плотнее кутаюсь в тонкое бежевое пальто и оглядываюсь по сторонам. Занятия в колледже закончились полчаса назад. Я прошлась до ближайшего кафе и взяла стакан горячего шоколада. Грею об него руки и смотрю, как украшают главную ель города. Скоро вокруг неё будет проходить рождественская ярмарка, на которую мы с Филом обязательно заглянем. Люблю простую уличную еду, атмосферу праздника и терпкий вкус подогретого вина в бумажном стаканчике.

— Бу! — раздается прямо у меня над головой.

Губы сами растягиваются в глупейшей улыбке, и я медленно оборачиваюсь.

Фил замотался шарфом по самый нос. По его глазам вижу: он тоже улыбается. Тянет ко мне руки в теплых перчатках и заключает в медвежьи объятия. Фил выше меня на полторы головы. Рядом с ним я всегда чувствую себя маленькой и хрупкой. Он любит называть меня малышкой. Поначалу это казалось мне таким клише, но в конце концов я привыкла. Именно малышкой рядом с ним я и была. Всегда под защитой своего большого и сильного мужчины.

— Ты долго. Я успела замерзнуть. — Подставила губы для поцелуя и получила в них свою порцию нежности.

— Задержали на работе. Сдавал проект, презентация и обсуждения итогов затянулись, — сказал Фил.  

Он проводит носом по моей щеке и щекочет своим горячим дыханием меня за ушком.

— И как? — Я просто сгораю от нетерпения, ещё чуть-чуть и начну подпрыгивать.

— Им всё понравилось, — с довольной улыбкой тянет мой парень.

Я взвизгиваю и прижимаюсь к нему сильнее. Стакан с горячим шоколадом опасно наклоняется.

— И что теперь? Повышение?

Он работал целый год именно над этим проектом. Попутно делал ещё несколько, но этот был основным. Сегодня для нас обоих был важный день. Я сдавала экзамен на знание немецкого, чтобы повысить свой уровень языка. У Фила была его презентация, из-за которой последние недели все вечера мы проводили дома. Он готовился. К ним в офис приехали основные акционеры компании. Всего представляли пять проектов. Фил должен был закончить своё выступление ещё полтора часа назад. Когда я была на экзамене, скинул мне смс, что задержится. Получать от него текстовое сообщение было странно, он, в основном, пользовался голосовыми, чем нередко меня раздражал. Не всегда есть возможность прослушать сообщение. Проще его прочитать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Фил молчит. Я думаю, что он решил выдержать театральную паузу и немного дразнит меня. С удовольствием принимаю его игру. Прикрываю глаза и скрещиваю руки у него на спине. Он кладёт свой подбородок на мою макушку и слегка покачивает нас из стороны в сторону.

Мы стоим в центре пешеходной улицы, тесно обнявшись. Мне тепло и уютно. Влюблëнно и счастливо. Внутри всё замирает от предвкушения какого-то чуда. На вершину ёлки рабочие одевают большую пятиконечную золотую звезду. Не хватает только медленно кружащих хлопьев снега, но это  маловероятно. Точно из разряда чудес. Только недавно прошёл дождь, и некоторые деревья стоят зеленые. Прогноз упорно показывает плюс восемь всю неделю. По утрам стелятся сизые туманы. Осень и зима в Германии другие, нежели в России. По условиям мне больше нравится здесь. Я совсем не скучаю по сугробам. По мне — можно всегда жить там, где за окном плюс пятнадцать и светит солнце.

— Фил? — тихо спрашиваю я. — Почему ты молчишь?

— Думаю.

Я усмехаюсь в ворот его пальто, и почесываю нос о грубую ткань. 

— Не хочешь рассказать мне, о чём? Я не умею читать мысли. Хотя иногда думаю о том, что это была бы полезная способность. Помнишь, мы смотрели “Отбросы” (сериал — прим.автора)? А ты какую бы хотел? Ты мне тогда так и не ответил, — говорю я.

Фил опять молчит. Мне хочется пнуть его своим ботинком по голени, чтобы он ответил быстрее. Сегодня я и так много времени провела в ожидании. Нам ещё предстоит дорога по вечерним пробкам за город, к его матери. Мы никогда не пропускаем её пятничные ужины для всей семьи.

— Я бы хотел быть в двух местах одновременно, без потери времени на переезды, перелёты. Чтобы всё успевать. В сутках так мало времени, а жизнь вообще штука короткая. В любой момент оборваться может. Я бы хотел прожить её по максимуму эффективно, — говорит Филипп и поспешно добавляет, встретившись со мной взглядом темных, как горький шоколад, глаз: — С тобой рядом, разумеется.

Подлизываться он всегда умел. Я картинно закатываю глаза.

— Что сказали по поводу проекта? — строго спрашиваю и отстраняюсь.

Осенний ветер пробирается под полы моего пальто, и я ëжусь от холода. По коже бежат мурашки и волоски на руках встают дыбом. Я вдруг понимаю, что мне не понравится ответ Фила.

Каким-то шестым чувством я знаю, что он мне скажет.

Ему предложили место в другом офисе.

Мы обсуждали этот вариант несколько сотен раз. Я была готова к переезду, как и он. Главное — рядом. Главное — вместе. Даже переезд в другую страну меня не пугает. Я неплохо подтянула свой английский. За три года стала сносно говорить и отлично понимать на немецком. Русский тоже не забыт. Я всё ещё, большей частью, думаю на нём.

Существует только одно “но”...

Мне осталось учиться в колледже ещё полтора года.

— Австралия?

Трясу головой в неверии. Нет, должно быть, я ослышалась. Это же другой край света. Если представить в своей голове глобус, то Австралия находится в самом низу. Чуть выше Антарктиды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Боже…

Я думала, максимум, который могут предложить Филу, это Лондон.

Лондон меня не пугал.

Но Австралия.

Мельбурн.

Для меня это, как на другую планету улететь. Ещё учеба. В очередной раз бросать обучение я не собираюсь. Я и так потеряла много времени. Мне нужно получить образование.