Светская львица - Кетрин Распберри

А представь себе возвращение после выходных: поцеловать сонного мужа, выбраться из неостывшей после ласк постели, взять сумку с конспектами и домашним заданием и пойти на лекцию. Разве не смешно?

Она фыркнула и задумчиво погладила ручку кресла, в котором сидела. Вэл отвел глаза: ему совершенно не хотелось представлять Джинджер, разгоряченную после любовных утех с другим мужчиной. Но та не заметила собственной бестактной оплошности и продолжала:

– Но, став миссис Сноухарт, я должна была держать марку. И Алекс нашел выход: ко мне приезжали лучшие преподаватели и учили меня правильно говорить и правильно мыслить. Алекс меня поддразнивал; называл Элизой Дулиттл. Я долго не понимала и пожимала плечами. А когда мои новые знания позволили понять и обидеться, он сказал, что теперь может мной гордиться.

Вэл рассмеялся: слишком уж не вязался облик лощеной представительницы бомонда, какой все привыкли видеть Джинджер, с образом безграмотной цветочницы – Галатеи из пьесы Шоу, которую местный аристократ взялся превратить в светскую даму.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – возразил он. – Я помню тебя в те времена, когда вы с Алексом еще не были женаты. Ты и тогда была достойна восхищения.

– И все-таки мне есть за что быть ему благодарной, – добавила Джинджер, приняв комплимент Вэла как должное. – Впрочем, мы говорили о тебе, – спохватилась она. – Точнее, о твоем испанском. Ты выучил его во время своей стажировки в Мексике?

– Да. Язык запоминается быстро, когда есть с кем на нем общаться. А у меня здесь было много знакомых. – Глаза Вэла залучились теплыми воспоминаниями. – Кстати, сегодня я надеюсь познакомить тебя с кем-нибудь из них.

– Каким образом? Ты успел договориться о встрече?

– Нет, но я знаю одно волшебное заведение, куда они любят захаживать. Сейчас мы позагораем до обеда, а потом я приглашаю тебя в таверну «Смерть конквистадора».

– Мрачновато звучит, – ужаснулась Джинджер. – Я надеюсь, эта смерть наступила не от пищевого отравления?

– Нет, он скончался от разрыва сердца, узрев фантастически прекрасную даму, – парировал Вэл. – Сегодня мы с твоей помощью воссоздадим эту ситуацию – надеюсь, без столь печальных последствий.

– Гм. Это было весьма… изыскано, – поблагодарила за лесть Джинджер. – А что мне надеть? Это опять будет, как ты выражаешься, «демократичное заведение»?

– Клянусь, что как-нибудь поведу тебя в какой-нибудь помпезный ресторан, где ты сможешь наконец выгулять один из своих вечерних нарядов, – со вздохом пообещал Вэл. – Мне просто очень хотелось немного расширить рамки твоих представлений о достойном отдыхе.

Извини, если потерпел фиаско.

– Нет, что ты! – воскликнула она, успокаивающе накрыв ладонью кисть его руки. – Все просто замечательно! Просто… так необычно для меня. Я не ко всему оказалась готова. Но мне нравится пить с тобой текилу и плясать до упаду. Просто я хочу знать, что нас ожидает, чтобы не попасть впросак.

В глазах Вэла заплясали знакомые чертики.

– Нас ожидает нудистская вечеринка в костюмах прародителей человечества. Надеюсь, что и здесь ты не обманешь моих ожиданий и будешь соответствовать обстановке!

Он снова был обычным ребячливым Вэлом, за что тут же и получил сумочкой по голове.

– Ну хорошо, хорошо! – воскликнул он, хохоча и закрывая голову руками. – Не переживай, для особо стеснительных там выдают на входе фиговые листки!

Осыпаемый градом шлепков возмущенной Джинджер, но непобежденный и изобретающий все новые шуточки, Вэл сорвался с места и стал отступать к своему номеру, чтобы переодеться для выхода на пляж.

Под горячими лучами солнца они провалялись до обеда, продолжая дурачиться, смеяться и кидать друг в друга тюбиками крема для загара, как дети, оставшиеся без присмотра взрослых.

– О! Санта Мария! – это все, что поняла Джинджер из темпераментной речи высоченного мексиканца в белой рубахе, влажной от пота, который повернулся к ним от стойки бара и радушно простер тяжелые длани, чтобы обнять Вэла.

Далее следовала длиннейшая тирада, наполовину состоящая из радостных междометий.

Вэл не остался в долгу и приветствовал приятеля на его родном языке, после чего пояснил по-английски для Джинджер:

– Это Энрике Мартинес, мой старый знакомый. Работает управляющим в отеле и очень нам помог своими советами, когда мы трудились над одним из проектов во время моей последней командировки. Мы неплохо проводили время, да, Рикки? Познакомься с Джинджер – она тоже мой давний друг.

Энрике был настоящим мачо. Плечистый, под два метра ростом красавец с мощными мускулистыми руками, обвитыми веревками вен, с многообещающим и чуть ироничным взглядом.

Глядя на него, Джинджер поняла, где почерпнул Вэл когда-то раздражавшую ее привычку завязывать рубаху узлом на животе. И только теперь, немного отрешившись от своей депрессии, она смогла оценить, что это довольно-таки сексуально.

Энрике привстал с высокого табурета, на котором значительно восседал до этого, и учтиво поклонился:

– Буэнас тардес! Рад знакомству. Нечасто видишь столь прекрасных женщин!

Последние две фразы, к облегчению Джинджер, он произнес по-английски. Она уже начинала ощущать дискомфорт и даже беспомощность из-за своей неспособности понять испанский.

– Грасьяс, – несмело произнесла она, вспомнив, как Вэл обычно благодарил официантов, и заслужила подбадривающий кивок Вэла и восхищенный возглас Энрике.

Она успела подумать, что Энрике, должно быть, весьма нравится женщинам: он умел так обворожительно улыбнуться и кинуть такой взгляд исподлобья, что потенциальную жертву его красоты пробирало до костей. Но Джинджер было не до случайного флирта даже с таким знойным субъектом.

Таверна «Смерть конквистадора» оказалась местом по-своему уникальным. Она расположилась на гигантском подобии старинной шхуны, притулившейся у побережья и словно выброшенной на берег штормовой волной.

Неподалеку, у причала, высились мачты яхт, которыми посетители могли полюбоваться как с палубы-террасы, так и из основного зала-трюма через иллюминаторы.

– Вон он, мой красавец! – Энрике, получивший приглашение перебраться за их столик, выглянул в иллюминатор и устремил взгляд в сторону причала. – Я зову его «Барракуда».

– Где? – не поняла Джинджер, напряженно всматриваясь в волны.

– Энрике имеет в виду свой тримаран, – пояснил Вэл, забавляясь ее неосведомленностью и своей ролью завзятого морского волка.

– А, – разочарованно протянула Джинджер, которая было решила, что у ее нового знакомого есть ручное морское чудовище, и тут же встрепенулась:

– Что? У вас есть свой собственный тримаран?

Энрике горделиво кивнул.

– Он даже участвует на нем в регатах, – с гордостью за друга сообщил Вэл. – Ну-ка, Рикки, расскажи даме, сколько раз ты побеждал!

– Не будем об этом, – скромно потупившись, отмахнулся раскрасневшийся великан. Для меня главное – не результат, а сам процесс.

Представьте себе, Джинджер, закатные… Нет, лучше рассветные часы, когда краешек солнца вот-вот покажется из-за скалы и на воде уже замерцали золотисто-розовые блики… Тишина, город отсыпается после бурной курортной ночи, слышен только океан – его ворчание и рокот.

Потом к этому мерному ритму добавляется мелодия – переговоры рыбаков, отправляющихся за уловом, плеск весел, тарахтение моторов…

Джинджер завороженно слушала, пораженная несоответствием внушительной внешности красавца Энрике и нежной лирики его повествования. Вэл ревниво поерзал, значительно кашлянув в кулак: дескать, не увлекайся, приятель, это моя девушка. Но рассказчик и его внимательная слушательница проигнорировали этот маневр.

Энрике продолжал:

– На недолгое время снова наступает тишина, потом город начинает просыпаться. Звенят на берегу голоса первых купальщиков, решивших опередить всех и пораньше занять места на пляже или просто освежиться и окунуться в первозданном уединении, пока сотни, нет, тысячи таких же любителей позагорать и поплавать не хлынули толпами к берегу с полотенцами в руках. И вот уже шуршат шины, рычат моторы – кто-то спешит на работу, а кто-то – на более удобный и тихий пляж на другом конце Акапулько…

Рикки усмехнулся, сделал глоток прозрачного мексиканского пива и подытожил:

– А ты все это время вальяжно сидишь на своем тримаране, отойдя от берега и глядя на всю эту суету со стороны, дышишь свежим океанским воздухом и потягиваешь свое сервеса, это лучший из сортов местного пива. Или ловишь ветер, управляясь с рулем и шкотами одновременно, а если тебе помогает прекрасная морячка – тогда жизнь становится еще замечательней.

– «Прекрасная морячка»! – фыркнул Вэл, чтобы привести в чувство замечтавшуюся Джинджер. – Не слушай его, Джин, он – великолепный семьянин, У него красавица-жена и трое ребятишек.