История Пиноальбара и Кулинарная книга Рэтфорда Шванка - Олег Деев

«Мы рождаемся от счастья и умираем от горя, — думал в полудрёме Джерри Брумаль, слушая, как зебра хрупает овсом в темноте, — небо наших дней прекрасно, потому что ночные звёзды продолжают гореть при свете солнца. Звёзды скрываются в синеве. Радостная тайна дня больше чёрной загадки ночи. Ночью всё просто: темнота, романтика. Ночью любой кажется себе мудрецом. А днём! Днём о-го-го! Полосатые жёлтые мухи висят в лучах света над лесной дорогой. Лесное эхо кукушки, запах сосны, толстый шмель, сдувающий с земли еловые иголки. Тишина…», — так думал Джерри сквозь первые нежные ростки сна.

Оранжевый свет залил всё вокруг.

— Проспал! — закричал Джерри спросонья и выдернул зуб.

«Вот оказия, — подумал он, — а это не луна! Это никакая не луна! Это пожар!» Возле королевской конюшни горела скирда соломы, и яркое пламя уносилось высоко в тёмное небо. Джерри схватил ведро с водой и побежал тушить. Кнокс-Покс, медведь Штейн, король и королева, а также Грюнибунда со своим Карасём были уже там, бойко сновали туда-сюда, кричали, и дело кончилось удачно ‒‒ солома сгорела дотла. Пламя угасло, и сразу стало темно и как-то зябко.

— Джерри, — сказала мама, обнимая сына, — ты у меня совсем чумазый.

— Это я негр, — объяснил Джерри.

— Конечно негр, — сказала мама, — дай я тебя умою.

Умытый Джерри облизывал во рту языком дырку от зуба и блестящими от дыма глазами смотрел на Кнокс-Покс. Кнокс-Покс разговаривала со Штейном и его не замечала.

Вдруг, где-то в темноте, уже в конце переулка, Джерри увидел человека в куртке, с пуговицами, всё как полагается, только он был уже далеко и тут же растаял во мраке. Джерри бросился его догонять, потому что это был именно тот самый человек из сарая. Джерри бежал очень быстро и думал, что видел этого человека еще во время пожара, но не обратил на него никакого внимания, да и Кнокс-Покс его не заметила. «Странно, — думал Джерри набегу, — живет в сарае, ворует книги и занимается поджогами». Джерри промчался шагов двадцать-тридцать, но тут кто-то поставил ему подножку, раздался какой-то хруст, и Джерри упал. Но он упал не сразу, а пролетел немного носом вперед, потому что очень быстро бежал. Падая, Джерри Брумаль заметил ещё одного человека, человек этот стоял в темноте, между стеной дома, айвой и телегой. Он ни капли не был похож на обладателя медных пуговиц. У него были большие усы, шрам на щеке и повязка на глазу. Единственным своим глазом он смотрел на летящего Джерри. Джерри упал, в голове у Джерри вспыхнуло белое пламя, и ночь померкла в его глазах. В наступивших потёмках Джерри Брумалю почудилось, что кто-то приплясывает и смеётся вокруг него. Джерри захотелось узнать, кто же эти весельчаки, но так и не узнал. Джерри потерял сознание.

Хмурое утро Джерри встретил в конюшне. Голова у него кружилась. Погода испортилась, и лил дождь. Капли барабанили по крыше и звякали в тазу.

В непромокаемой накидке пришёл аптекарь Когитум; он трогал Джерри холодными руками, говорил бодрые слова, поил Джерри лекарствами и ушёл под дождь, чмокая мокрыми башмаками. Королева пыталась накормить сына малиновым вареньем, король старался быть невозмутимым. Мудрый медведь Штейн принес книжки, а Грюнибунда принесла апельсины. Некогда было посекретничать с Кнокс-Покс.

Наконец все разошлись.

— Я видел лунатика из сарая, — сказал Джерри, когда они остались вдвоём с Кнокс-Покс.

— Это он тебя отделал?

— Нет-нет. Я споткнулся. Бежал, а потом хрясь! — и готово. И пока я падал…

— … думал обо мне?

— Да, я всё время думал о тебе, пока не увидел одноглазого усатого человека со шрамом.

— Может быть, у него ещё была деревянная нога и такой зазубренный ятаган, перепачканный кровью? ‒‒ недоверчиво спросила Кнокс-Покс.

— Нет-нет. Две ноги, без зазубрин. Обычный человек: усы, как у тюленя, повязка на глазу и шрам от уха до подбородка…

— Опа, наш лунатик сам пришел, — тихо сказала Кнокс-Покс и дернула Джерри за рукав. В конюшню вошёл грустный и уставший молодой человек в мокрой куртке.

— Я мастер Сенквикастер, — сказал он, — у меня пропала кукла Агата. Ночью Агата спалила стог соломы а потом исчезла.

— А зачем вы стащили из библиотеки книжку про голубку Дину? — с интересом спросила КноксПокс.

— Я не воровал книжку. Послушайте, у меня Агата пропала ‒‒ это вам не книжка какая-нибудь. Такого с Агатой никогда не случалось. То есть она всё время что-нибудь поджигает, но не убегает. И вообще, подумаешь какая важность ‒‒ скирда старой соломы. Агата пропала! Вы понимаете? Кукла Агата пропала! Это ужасно! Я в отчаянии! Я думаю, что Агату похитили. Помогите мне её найти.

— Не волнуйтесь вы так, — неуверенно сказала Кнокс-Покс, — погуляет по дровяным складам и вернётся.

— А почему вы прятались в сарае? — осведомился Джерри.

— Я приехал в Пиноальбар, чтобы посоветоваться с мудрым медведем Штейном, и не хотел огласки. Я не хотел, чтобы о моём приезде знали посторонние.

Кнокс-Покс надулась.

— Надо идти искать куклу Агату, — сказал Джерри и попытался встать, но попытка вышла не очень удачной, Кнокс-Покс замахала на него руками, и Джерри снова лёг.

— Скажите королю и королеве, пусть дадут сколько ни есть дворцовых лучников, чтобы помогли искать Агату. Поднимайте людей, всех кого сможете, и вперёд.

Кнокс-Покс с мастером Сенквикастером ушли прямо под дождь. Дятел немного поковырял стену носом и тоже улетел. Джерри остался один и загрустил.

Весь день и большую часть ночи дикобраз Нифиринфу провёл в норе, терзаемый ужасными сновидениями. Ему снилось, что он умер египетской смертью, и лежит теперь в расписном деревянном ящике. Ему снилось, что он, дохлый, спелёнатый, набальзамированный дикобраз без потрохов и не может пошевелиться. А страшный Кто взвешивает его душу на весах. В этот важный для дикобраза момент, безмен потерял равновесие, и душа Нифиринфу с грохотом провалилась в тартарары.

Дикобраз Нифиринфу проснулся, не долетев до дна мрачной преисподней.

Бушевала непогода, но в норе было сухо и тепло. Возможность жить, дарованная пробуждением, овладела дикобразом не сразу.

— Жизнь — это сон смерти, — подумал он и провёл всё утро за чисткой иголок.

— А пойду-ка я к Джерри Брумалю босиком, — сказал сам себе дикобраз Нифиринфу в одиннадцатом часу дня и под проливным дождём отправился в гости к Джерри. Он шлёпал по лужам с мечтой о черносливе и орехах, которыми Джерри любил угощать дикобраза, потому что дикобраз любил чернослив и орехи.

Джерри тосковал, и ему было плохо. Сначала он страдал, потом скучал, потом думал, как ужасен этот мир, но в это время, скрипя мокрыми иглами, через дыру в стене пролез дикобраз Нифиринфу, и жизнь приобрела новый смысл, потому что смысл жизни в присутствии дикобраза меняется.

Мокрый дикобраз забрался к Джерри под одеяло и принялся есть апельсины. Потом он стал листать книжки, принесённые Джерри мудрым медведем Штейном. В старом историческом альманахе времён правления Карла и Рависсанты дикобраз нашёл изображение битвы Карла с драконом Гебульдарием.

— Красота какая! — восхищённо вздохнул дикобраз Нифиринфу, тыча лапой в картинку.

На книжном рисунке скакали нарядные всадники, развевались попоны, плащи и знамёна. Бежали пикинёры, тучи стрел висели над шлемами и шатрами. Сверкали алебарды и топоры. Дракон был повержен, и десятки копий пронзали тёмную лазурь его чешуи. Только страшная жёлтая пасть всё ещё огрызалась на храбрецов с верёвками и кандалами в руках. В центре битвы изображены были герои-победители: молодой красавец Карл попирал ногой королевский щит с золотыми крыжовниками, а чуточку поодаль бородатый герцог Борн Толстый гордо восседал на битюге с лохматой гривой. «Странно, — подумал Джерри, — я представлял себе герцога Борна совсем другим».

— Знаешь, что интересно? — спросил Нифиринфу, положив чернослив себе на нос, и скосив на него глаза.

— Не знаю, что интересно.

— Интересно то, что никто и никогда не видел герцога Борна Толстого вместе с бароном Юби. А художник вот взял и нарисовал.

Рядом с герцогом Борном нарисован был воин с мечом в руке. Шлем его был надвинут на самые брови, а из шлема, как щётки, торчали рыцарские усы, блестел единственный глаз, и из раны на щеке струёй лилась алая кровь. «Ба! — пробормотал Джерри, — да это же легендарный барон Юби — верный помощник предателя Борна». На картинке, вне всякого сомнения, был изображён тот усатый человек со шрамом и повязкой на глазу, которого одно мгновение видел Джерри во время ночного падения, пока не ударился об землю и не потерял сознания.

— Зебра! — закричал Джерри, — Зебра, ко мне скорее!

— Тут я, тут! — прокричала Зебра, жуя на ходу и фыркая во все стороны овсом. Джерри обнял её за шею и кое-как взгромоздился верхом.