Мессия. Том 2 - Бхагаван Раджниш

А Зорбы, хотя они и говорят, что живут только внешним, просто неразумны — ведь внешнее может существовать, только если есть внутреннее. Они нераздельны. Видели вы что-нибудь, у чего есть только наружное и нет внутреннего? Видели вы монету только с одной стороной? Какой бы тонкой вы ни сделали ее, обе стороны будут оставаться вместе.

Первый шаг к пониманию: важнейшая установка — расслабиться и быть в любви со своим телом, со своим сердцем. Не создавайте никакого конфликта, сведите их ближе, — ведь столетия сделали их такими несоединимыми. Но когда они сблизятся и станут одним, вы будете не просто Зорбой и не просто Буддой, вы будете Зорбой-Буддой. Вы будете тотальным человеком. И в вашей тотальности будет красота, блаженство, истина.

Ваши разум и страсть — руль и паруса вашей плывущей по морю души.

Когда вы осознаете их единство, и они больше не в конфликте, внезапно вы почувствуете, как новое пространство возникает в вас: вы видите свою душу. Теперь нет конфликта в вашем теле, в вашем разуме, в вашем сердце; у вас есть время, спокойствие и пространство, чтобы увидеть нечто запредельное — душу.

Вы, по существу, треугольник: разум, сердце и душа. Но совсем немногие люди достигли души, потому что поле битвы не исчезает. У вас совершенно нет времени для исследования: Зорба продолжает тянуть вас наружу, а Будда продолжает тянуть вас внутрь. Это чуждая вам борьба, ее навязали все те, кто хочет, чтобы вы были слабыми, кто хочет, чтобы вы были бездушными — просто машинами, роботами.

Он говорит: Ваши разум и страсть — руль и паруса вашей плывущей по морю души.

Если ваши паруса порваны или сломан руль, вы можете лишь носиться по волнам и плыть по течению... — и это то, чем занимается почти все человечество — носится по волнам и плывет по течению... либо недвижно стоять в открытом море — некая разновидность смерти перед смертью.

Ибо разум, властвующий один, — сила ограничивающая.

Разум имеет свои пределы. Он не может принять то, что беспредельно.

А страсть без контроля — пламя, сжигающее само себя.

Ваша страсть — это ваш огонь, огонь вашей жизни. Но беспризорный, непослушный, невежественный, огонь уничтожает сам себя. И тот же самый огонь мог бы быть использован разумом для разрушения границ, для сожжения тюремных ограничений — и все небо стало бы вашим.

Потому пусть ваша душа вознесет ваш разум на вершину страсти.

Страсть не знает границ. Ваша энергия — это неиссякаемый источник, потому что ваша энергия — это энергия целой вселенной.

Пусть ваша душа вознесет ваш разум на вершину страсти, чтобы он мог петь.

Благословен человек, чей разум начинает петь и танцевать, — ведь разум знает лишь любопытство, сомнение, вопросы; ему не известно ничего о пении, танце, праздновании — о том, что относится к вашему сердцу. Но если ваша душа, ваше осознание сведут их вместе, они станут партнерами по танцу, партнерами по песне, настолько глубоко созвучными, что вся их двойственность исчезнет.

По-моему, это исчезновение двойственности и есть начало новой жизни, в которой нет места конфликту, нет места полю битвы. Ваша жизнь начинает превращаться в сад Эдема. Всех ваших энергий достаточно для создания рая внутри вас.

Вам говорили, что если вы последуете неким условиям как христианин, индуист или мусульманин, вы войдете в рай. Но я говорю вам: никогда вам не войти в рай. Это рай входит в вас, в тот миг, когда поле битвы исчезает, и ваше сердце и разум танцуют в созвучии. Рай ждет того мгновения, когда он сможет войти. В этой радости, тишине и спокойствии рай обязательно придет к вам.

Вся идея вашего стремления к раю бессмысленна. Не бывает рая вне вас, и не бывает ада вне вас. Вы живете в аду — когда вы в конфликте, сражаетесь с собой. И в вас есть небеса — когда там абсолютная тишина, а в вашем существе возникает песня тотальности, органичного единства.

И пусть она направит вашу страсть разумно, чтобы ваша страсть жила, каждый день воскресая...

То, что Халиль Джебран говорит... никогда не забывайте — это не только слова, это зерна, которые могут преобразить вас в прекрасный сад, где птицы будут петь, цветы будут распускаться, и рай ожидает момента постучаться к вам в двери: «Я пришел — ты готов?»

Он говорит о том, что первым делом разум должен быть вознесен вами, вашим осознанием на высоту страсти, «чтобы он мог петь». И вторая часть, более значительная:

И пусть она направит вашу страсть разумно... — так, чтобы вы не заблудились, нащупывая дорогу вслепую. На вершинах без глаз очень опасно, лучше оставаться в долине со всеми другими слепыми людьми. Хотя при падении вы и не умрете — возможны ссадины или переломы, но не смерть.

Пусть разум направит вашу страсть, пусть он станет глазами вашего сердца, и тогда вы узнаете, почему христиане говорят, что после распятия было воскресение. Его, может, и не было — возможно, это не исторический факт, — но в нем бездна психологической и духовной глубины.

Каждое мгновение ваша страсть умирает, потому что страсть не знает ничего в прошлом и ничего в будущем — это накопления разума. Страсть знает только миг настоящего; каждый миг она умирает, и, если направлена глазами разума, каждый миг будет воскресать. Она будет умирать, и она будет воскресать — свежее, моложе, лучше, вновь очищенной.

...и подобно фениксу возрождалась из пепла.

Мифологическая птица феникс — это, на самом деле, способ рассказать вам, что вы должны научиться умирать каждый миг и рождаться снова каждый миг. Ваша жизнь должна быть беспрерывной смертью и беспрерывным воскресением, и вы останетесь свежими до самого последнего дыхания; в противном случае пыль будет накапливаться, и вы умрете, лет на тридцать-сорок раньше, чем люди скажут: «Этот парень мертв».

Хиппи обычно говорили: никогда не доверяй никому, кто прошел тридцатилетний рубеж; потому что в возрасте тридцати или около того личность умирает, а потом живет сорок или пятьдесят лет посмертной жизнью, поскольку воскресение не сбывается.

Но хиппи были только реакцией, вот почему вы не найдете ни одного старого хиппи. Они все умерли в возрасте тридцати; теперь они живут своей посмертной жизнью на базаре, и весьма умело. Они совсем забыли о том, что было просто грезой, через которую проходит каждый молодой человек; теперь они смеются над этим — это не что иное, как затухающая память.

Я искал старого хиппи — мне так и не повезло.

Старых хиппи нет просто потому, что они не знают: дело не в реакции на общество. Дело во внутренней трансформации, в постижении алхимии того, как мирно умереть и дать энергии воскреснуть — словно феникс — из собственного пепла.

Это одна из самых модных и значительных метафор. Я не встречал другой метафоры, столь же важной и сильной. Это целая философия религии: умирая и возрождаясь, вы всегда остаетесь свежими, вы всегда остаетесь в потоке; вы не просто стареете — вы растете.

Стареть — не велика важность; все животные стареют, все деревья стареют. Только человек имеет привилегию, прерогативу — расти и оставаться таким же свежим и молодым — даже в преклонном возрасте, — каким он был до тридцати лет. Полный грез о запредельном, даже на смертном одре он не грустит о том, что оставляет эту землю; напротив, он в крайнем волнении от нового паломничества, которое собирается начать, потому что ему известно: смерть — это не смерть, всякая смерть — это и воскресение тоже. Однако это становится истиной лишь тогда, когда ваш разум и ваша страсть едины, когда ваши Зорба и Будда не сражаются, а обнимают друг друга.

Хотел бы я, чтобы вы считали ваш рассудок и ваши влечения двумя дорогими гостями в своем доме. Ведь не будете вы оказывать одному гостю больше почестей, чем другому; ибо тот, кто более внимателен к одному, теряет любовь и доверие обоих.

Я слыхал о человеке, который любил двух женщин. Обе женщины хотели уверенности и гарантии: «Будь честным и скажи, на ком ты собираешься жениться». А для бедняка это было трудной задачей, потому что одна из них, очень красивая женщина, была совсем бедна, а другая, весьма невзрачная, была безмерно богатой, и все это богатство доставалось ему. Можете представить себе его положение.

Они поехали кататься на лодке, наслаждались морем и солнцем. Вдруг богатая женщина сказала ему: «Останови лодку здесь, посреди океана. Я не могу ждать дольше. Ты должен решить. Скажи нам, кого ты любишь?»

Этот человек, видимо, был очень разумным. Он сказал: «Что за вопрос ты задаешь? Я люблю каждую из вас больше, чем другую». И обе женщины были бесконечно довольны.

Когда вы сидите среди холмов, в прохладной тени серебристых тополей, разделяя мир и спокойствие с дальними полями и лугами, — пусть тогда ваше сердце промолвит в тишине: «Бог покоится в разуме».