Заблудившийся робот - Юрий Коринец

В один такой ясный и солнечный день, к вечеру, мама пришла домой очень взволнованная. Она скинула плащ, вынула из сумки газету и вошла в папину комнату. Папа сидел за мольбертом и трудился над старым весенним пейзажем, тщательно вписывая в него на первом плане камертон, то есть очередную блестящую гаечку, на этот раз медную. Тарабам прибирался на кухне, ему помогали Катя и Юра.

— Вот, посмотри-ка, — ехидно сказала мама, разворачивая перед папой газету. — Интересная заметка, называется «Гости из космоса» в кавычках!

Папа отложил кисть и хотел было взять газету, но мама быстро отвела ее в сторону, дав папе только взглянуть на заголовок.

— Я сама тебе прочту, — сказала она, присев за стол. — Слушай… «В редакцию поступили многочисленные запросы от некоторых граждан, просящих разъяснить, что за НЛО (неопознанный летающий объект) появлялся вчера над Москвой около двенадцати часов дня. По утверждениям этих якобы очевидцев, объект появлялся в небе при ярком солнце и отсутствии каких-либо облаков; летел медленно и на сравнительно небольшой высоте, а потому был отчетливо виден. Утверждают, что он был блестящим, стального цвета, продолговатым, с ответвлениями наподобие рук и ног, с головой, но без крыльев. Объект, по словам этих граждан, вел себя мирно и никакого шума не производил. Самое же странное во всей этой истории то, что на НЛО якобы сидели верхом мальчик и девочка. В ответ на эти запросы редакция уполномочена заявить, что, по мнению компетентных организаций, никаких подобных полетов ни над Москвой, ни над ее окрестностями не наблюдалось. Специалисты считают, что ввиду необычно жаркой весны, а также вследствие чрезвычайно низкого давления у некоторых граждан могли возникнуть болезненные галлюцинации. Об этом свидетельствует, в частности, и их утверждение, что на НЛО сидели верхом мальчик и девочка, — с точки зрения науки это уж совершенно абсурдно. Редакция, однако, просит читателей и впредь сообщать ей о подобных галлюцинациях, имеющих важное значение для медицины…»

Мама с минуту молча смотрела на папу. Под ее взглядом папа покраснел и заерзал на стуле, опустив глаза… Все было ясно!

— А ну-ка позови всех сюда, — сердито сказала мама.

Папа вышел и тотчас вернулся с Катей, Юрой и Тарабамом. Вид у всех четверых был расстроенный.

— Вот, — сказала мама, хлопнув ладонью по лежавшей на столе газете. — О ваших проделках уже в газетах пишут! Я вам разрешила гулять у нас во дворе, никуда не отлучаясь! А вы что надумали? Летать над Москвой? Неужели вы не понимаете, что это к добру не приведет? Отвечайте!

— Мы только немножко… чуть-чуть, — прошептала Катя. — И папа разрешил…

— Папа хорош, нечего сказать! Взрослый человек, а хуже ребенка. С ним еще будет особый разговор! Но вы… И ты — ты, Тарабам! Как же ты мог это допустить? Я так верила тебе, я доверила тебе воспитание детей, и вдруг… нет, это уму непостижимо! Ведь ты мог их уронить — и что тогда?

— Это исключено, — тихо сказал Тарабам. — Я создал над каждым из них микроклимат невесомости…

— Но почему вы мне об этом не сказали? Вы каждый день летаете?

— Нет, — сказал папа. — Один только раз вчера… Мы хотели тебе сказать, но ты пришла поздно…

— Тарабам рассказал нам две сказки, и мы заснули, — сказал Юра.

— Но папа же не спал! — сказала мама.

— Нет, и я спал, — сказал папа.

— Ах да, — согласилась мама. — Извини…

— И вообще я как-то забыл об этом… Заработался, — пробормотал папа.

— Не обманывай! — рассердилась мама. — Помимо всего прочего, вы еще и трусишки! Вы поняли, что я рассержусь, и побоялись сказать… ведь так?

— Так, — сказала Катя.

Папа, Юра и Тарабам тоже прошептали:

— Так!

— Неужели вы не понимаете, что вас могут задержать! Кате и Юре ничего не будет, а Тарабама могут забрать в какой-нибудь институт для изучения! Неужели вы не понимаете? Вы этого хотите, да?

— Не хотим, — прошептали Катя и Юра.

— Я понял, что совершил грубейшую ошибку, — медленно и ровно проговорил Тарабам бархатным голосом. — Я глубоко раскаиваюсь. Я больше не буду. Даю вам железное слово робота!

Катя и Юра стояли с поникшими головами, и мама поняла, что они сейчас зарыдают.

— Ну ладно, — сказала она примиряюще. — Кто не ошибается! Но я Тарабаму верю. Я верю, что этих полетов больше не будет…

— Благодарю вас, — сказал Тарабам. — И впредь я обо всем буду сначала советоваться с вами.

— Подойдите-ка сюда, шалунишки! — подозвала мама Катю и Юру. — И ты, Тарабам, подойди…

Все трое подошли к маме, и она обняла их с не леностьюнежностью.

— Когда я прочитала на работе газету, — сказала она, — я чуть в обморок не упала! Я сразу все поняла. Я помчалась домой как сумасшедшая! Я все время думала, представляла себе, как вы сейчас где-нибудь летите! И что вы врезаетесь в какой-нибудь дом или в электрические провода! Что вы уже где-нибудь в больнице… Боже, что я пережила!

— Я был очень внимателен, — сказал Тарабам. — Ничего такого случиться не могло.

— Но ты уже однажды попал в Черную дыру, — сказала мама. — Сам же рассказывал.

Тарабам потупил глаза.

— Тогда я был еще маленький, — пробормотал он.

— Как будто сто лет прошло, — рассмеялась мама. — Ты и сейчас еще маленький. Ты у нас всего четвертый месяц.

— Роботы развиваются быстрее людей, — сказал Тарабам. — Для нас месяцы — как для вас годы. И сейчас я уже совсем взрослый робот…

— А папу будешь ругать? — спросила Катя у мамы.

— Не буду! Оставим это… Расскажите-ка лучше, как вы летали. Интересно было?

— Очень интересно, — сказала Катя. — Ветер и солнце… и люди все такие ма-аленькие…

Здорово! — сказал Юра. — Мы к нашему окну подлетали, и папа махал нам рукой… а потом мы ка-ак поднялись! Вжу-у-у! Вжу-у-у!

Мама укоризненно взглянула на папу.

— А как тебе понравилась наша Москва? — спросила она Тарабама.

— Замечательный город! — воскликнул Тарабам. — Такой техничный. Всюду строят и строят… Но особенно мне понравился Кремль… рубиновые звезды на башнях. И проспект Калинина. И люди — все куда-то спешат, спешат… тысячи…

— В Москве восемь миллионов жителей, — вставил папа.

— Мне только одно непонятно, — сказал Тарабам, — когда мы летали над бульварами и над скверами, мы там видели каких-то странных существ. Такие маленькие, на четырех ногах. И они все водят за собой на веревочках людей…

— Так это же собаки! — воскликнул Юра.

— Совершенно верно! — подтвердила мама. — Это собаки. Но вовсе не они водят людей — люди их водят. Гуляют с ними. Ты не понял.

— Нет, — возразил Тарабам. — Я именно видел, что эти… как вы сказали — собаки? Что они водят людей! Куда собаки потащат, туда и люди бегут…

Все рассмеялись.

— Бестолковый ты какой-то, — сказал папа. — Водят люди.

— Но я лее же видел! — чуть не плача, крикнул Тарабам. — Собака сюда — и человек сюда, собака туда — и человек туда… Я внимательно наблюдал. А некоторые люди далеедаже падали, когда собака сильно дернет…

— Это просто плохие собаки, — сказала мама. — Невоспитанные. А их хозяева — плохие воспитатели.

— А зачем тогда такие собаки? — спросил Тарабам.

— Их просто любят, — сказал папа. — Просто любят! Понимаешь?

— Нет, — сказал Тарабам.

Сигналы в космос

Один раз вечером мама зашла к папе в комнату и плотно закрыла за собой дверь.

— Нам надо поговорить, — сказала она озабоченно.

Папа лежал на тахте, пытаясь заснуть, но сон не шел: у папы наступила бессонница, потому что он спал уже третьи сутки.

— Я тебя слушаю, — сказал он, усевшись под одеялом.

— Что-то меня беспокоит" наш Тарабамчик, — вздохнула мама, присев рядом. — Ты ничего не замечаешь?

— Нет…

— Ну, конечно, ты же все спишь!

— Я вовсе не сплю, а думаю! — рассердился папа. — О гаечках и металлоломе! Ты же знаешь: надо всегда все обдумать… Пора уже привыкнуть к моему методу!

— Не кипятись! — махнула мама рукой. — Спи сколько хочешь… то есть думай, пожалуйста, о своих гаечках… А заодно подумай о Тарабаме — разве ты не замечаешь, какой он грустный?

— Да, это я тоже заметил… Соскучился, бедный, по дому… по своему космосу.

— Мне просто больно на него смотреть, — сказала мама.

— Что поделаешь, — развел папа руками. — Обойдется. Вот поживет у нас…

— Не в нем одном дело! — перебила мама. — Своей тоской он действует на детей… Рассказывает им печальные сказки! Об одиноких болтах, брошенных гаечках и прочей ерунде…

— Для него это не ерунда.

— Подожди, — сказала мама. — Для меня сейчас важнее состояние детей. Они совсем духом пали… все плачут над этими сказками… Какой-то бред! Я не знаю, что с ними будет!